— Адмирал Тавес, — перебил Креспи, — я прибыл сюда, чтобы работать вместе с доктором Чурчем, не так ли?
Они стояли перед дверью каюты Креспи и смотрели друг на друга. Креспи глядел сверху вниз на коренастого адмирала. Тавес продолжал улыбаться, но в его глазах появился нехороший огонек. Они в этот момент напоминали глаза шарлатана, что совсем не вязалось с лицом, изрезанным шрамами.
— Этот вопрос придется решать, полковник. Почему бы вам не ознакомиться пока со всеми инструкциями и не попросить своего ординарца провести вас по станции? У нас имеется отличная комната отдыха, которая может удивить даже вас, а также...
— Я предпочел бы немедленно встретиться с доктором Чурчем и быть введенным в курс дела, сэр.
Адмирал улыбнулся еще шире, однако эта улыбка больше не казалась приятной. Создавалось впечатление, что она дается ему с трудом. Он всеми силами пытался убедить доктора Креспи в неразумности его требований.
— Креспи, — обратился к нему адмирал, — в ваше распоряжение предоставляется самая большая исследовательская лаборатория на станции. У вас будет достаточно времени для проведения какой угодно работы — той, что вы захотите. Но почему бы вам сейчас-то не расслабиться?
«Он чего-то боится, — наконец понял Креспи. — Того гляди, в штаны наложит».
Полковник растерялся, поражаясь способности адмирала уходить от прямого ответа на какой бы то ни было вопрос.
Тавес теперь улыбался, как конспиратор, и продолжал говорить:
— Возможно, вы посчитаете меня чересчур прямым человеком, Креспи, но мой опыт научил меня, что от последствий анабиоза легко избавиться в компании женщины. Ну вы сами знаете, как представительницы прекрасного пола... Если вы отправитесь в комнату отдыха, то найдете там...
— Разрешите и мне прямо сказать вам, адмирал, что единственное, что интересует меня в настоящий момент, так это встретиться с доктором Чурчем и приступить к работе.
Если уж быть честным до конца, то Креспи испытывал искушение хорошенько ударить адмирала по голове своим «дипломатом», хотя сейчас это, конечно, неразумно. А жаль.
Тавес вздохнул.
— Ну, — медленно произнес он, — я с сожалением вынужден сообщить вам, что Чурч пришел к выводу, что ему не требуется новый помощник. Но не волнуйтесь: в ваше распоряжение будет предоставлена лучшая лаборатория и команда, которую нам только удастся собрать. Я имею в виду, что мы...
Креспи сжал кулаки. Он не отличался вспыльчивым характером, никогда не позволял себе вольностей с начальством, не выходил из себя в их присутствии, но эта бульдожья морда с толстым приплюснутым носом зашла слишком далеко.
— Сэр, — обратился к нему Креспи, — я настоятельно прошу встречи с доктором Чурчем. Немедленно.
Слова полковника никак не подействовали на Тавеса. Адмирал пожал плечами и поднял руку, словно хотел извиниться:
— Ну что ж. Вам отказано в вашей просьбе.
Креспи гневно посмотрел на него. Полковник давно так ни на кого не злился. У него снова возникло желание хорошенько врезать по этим растянутым в елейную улыбку губам, причем так, чтобы прошибить голову адмирала до самого затылка.
«Сделай глубокий вдох, Тони», — приказал Креспи сам себе.
Креспи медленно разжал кулаки — вначале один, потом второй. За его спиной стоит Пикман, который его всегда поддержит, а Пикман пользуется гораздо большим влиянием, чем Тавес. Не стоит уж так выходить из себя и портить себе нервы.
Креспи еще раз глубоко вдохнул воздух и заговорил гораздо тише:
— Адмирал Тавес, мне дано вполне определенное задание, и я намерен его выполнять. Если для этого мне потребуется обратиться в вышестоящие инстанции, минуя вас, я сделаю это.
Улыбка наконец сошла с лица адмирала, и Креспи впервые увидел то, что подняло Тавеса до занимаемого им теперь положения. Адмирал расправил плечи и, казалось, стал выше ростом, потом холодно посмотрел на Креспи.
— Черт возьми! — воскликнул Тавес. — Вы — крепкий орешек, Креспи. Прекрасное дополнение к нашей команде. — В его голосе слышался сарказм, но, по крайней мере, вся снисходительность пропала. — Идите в отведенную вам каюту, полковник. Расслабьтесь. А я пока схожу к доктору Чурчу, чтобы обсудить с ним этот вопрос.
Тавес смотрел на Креспи злым взглядом и ждал. Креспи отдал честь и должным образом ответил:
— Есть!
Его начальник развернулся и пошел назад по коридору. Креспи открыл дверь своего нового жилья и швырнул «дипломат» через всю комнату.
Чурч сидел за своим письменным столом — за пустым столом в пустой комнате, если не считать нескольких клавиш у монитора, соединяющего его с остальной станцией. Он периодически нажимал на эти клавиши — и устройство мгновенно реагировало на легкое прикосновение его ловких пальцев. Он словно ласкал их, как ласкают женщину...
Чурч вздохнул, а затем сильно нажал длинным указательным пальцем на одну из клавиш. Пришло время встретиться с великим Креспи, который заставил так сильно поволноваться Тавеса. Неслыханно. Подобное просто неслыханно.
— Да? — прозвучал робкий голос адмирала Тавеса. Бедняга Тавес! Такое отчаяние слышится в его голосе.
— Ладно, — сказал Чурч. — Присылайте его ко мне.
— Хорошо. Сейчас. — Облегчение в голосе адмирала было очевидным, хотя он и пытался его всячески скрыть. — Я думаю, что все уладится, доктор. Я полностью поддерживаю ваше решение...
— Прекрасно, — перебил его Чурч и отключил переговорное устройство, чтобы не слышать больше лепета адмирала, любившего польстить и прихвастнуть.
Доктора Чурча особо не беспокоило появление Креспи на борту станции, но Тавеса полковник довел до полуистерического состояния. Адмирала следовало успокоить. Это окупится в дальнейшем. Тавесу требовалось жить в мире иллюзий — считать, что он обладает какой-то властью, хотя Чурч уже давно держал его у себя под каблуком — о чем знали все, находившиеся на борту, и принимали это как факт, точно так же, как и слепоту Тавеса, не понимавшего до сих пор, что его используют. Адмирал делал все, что от него требовалось — в плане руководства работой станции, — и оставлял Чурча в покое. Доктора это полностью устраивало, и он не желал ничего менять. Однако если Креспи окажется таким, каким описал его Тавес, хотя бы наполовину оправдает ожидания Чурча, то, не исключено, его можно будет привлечь к проводимым исследованиям...
«Хоть какое-то разнообразие в рутине», — подумал доктор Чурч.
А если на борту станции наконец оказался ученый его уровня? Когда подобное случалось в последний раз? Сколько дней, недель, месяцев тому назад? Чурч уже потерял им счет. Наверное, во всей изученной к настоящему времени Вселенной есть лишь с десяток людей, способных понять то, чем он занимается, способных вникнуть в суть. Работа ученого-исследователя напоминает жизнь отшельника, потому что шанс встретить других специалистов, увлеченных тем же самым, практически равен нулю — это все равно что искать курицу с зубами.
