Ознакомительная версия.
Снова нет времени ни на размышления, ни на анализ. Внизу, в городе, продолжают развиваться события, в которых мы принимали участие всей группой. Под предостерегающий вскрик Сони на одной из улиц появляются гориллы. Их много. Твари не стремятся на площадь, они скрываются где-то в глубине кварталов. Наверное, целую минуту ничего не происходит, а потом в царящем повсюду багровом сумраке, неподалеку от площади, в зданиях два раза подряд коротко вспыхивает. Нам не виден источник света, но без сомнений это вспышки двух светошумовых гранат, отраженные стенами зданий. За ними следуют еще несколько, но гораздо слабее – это разрывы РГО. После этого довольно долгое время ничего не происходит, только в одном из окон полуразрушенного здания мелькает чей-то силуэт и снова скрывается с глаз.
– Должно быть, это я, – произносит Клаус. – Когда мы отбили атаку горилл, я успел проверить противоположную стену дома, в котором мы укрылись.
Спустя некоторое время небеса над городом начинают менять свой цвет и уже через десяток секунд озаряются изнутри светло-зелеными всполохами. На первом этаже здания, выходящего окнами на площадь, появляются фигуры двух людей. Довольно странно наблюдать за собой в оптику бинокля.
– Мы говорили тогда о том, что при попытках что-либо вспомнить возникает головная боль, – суфлирует Клаус и добавляет, – И ты пообещал мне рассказать, почему у меня голова не болит, когда я что-либо вспоминаю.
Я прекрасно помню тот наш разговор и то, как впал в беспамятство, когда мне показалось, что некое озарение, объяснение всему происходящему, посетило меня. А потом из фонтана в центре площади начинают появляться крабы. В немой и угрожающей тишине мы становимся свидетелями разыгрывающегося внизу яростного боя. Большие красные крабы появляются в нижней чаше, выпрыгивают из нее на землю и стремительно несутся в сторону укрывшихся в здании напротив людей. Их встречает кинжальный огонь из четырех автоматов, чьи дульные вспышки ярко сверкают в мертвенно-зеленом полумраке. В какой-то момент кажется, что еще чуть-чуть и твари одолеют сопротивление и доберутся до защитников, но в этот момент среди наступающих крабов вспыхивает пара звездочек – так видны отсюда разрывы гранат. Скоротечная схватка заканчивается, когда защитникам удается уничтожить сам фонтан. Оставшихся тварей они уничтожают за несколько секунд, а бывшее всего минуту назад белоснежное сооружение теперь видится горой бесформенных грязно-серых обломков.
Справа от меня прерывисто вздыхает Соня, а Клаус говорит:
– Вот и все.
Человеческие силуэты еще несколько раз мелькают в окнах первого этажа, а потом пропадают окончательно. Через какое-то время в отдалении, на одной из улиц, появляются твари. Стая волков движется к площади целеустремленно и неотвратимо.
– Услышали гады, – зло говорит Рыжий.
Очень быстро монстры достигают площади и сразу же оказываются у разрушенного фонтана. Какое-то время они снуют вокруг вроде бы беспорядочно, а потом, видимо, взяв след, все, как один устремляются к зданию, с пятого этажа которого мы за ними наблюдаем. Угол обзора не позволяет заглянуть вниз, поэтому остается только представлять, что сейчас происходит внизу.
– Смотрите! Еще твари! – выдыхает Соня, указывая куда-то рукой.
Мы следим за направлением, куда указывает девушка, и действительно видим еще одну группу волков, стремительно приближающихся к площади. Эти твари не задерживаются у фонтана, а сразу движутся к нашему зданию.
– Сколько же их? – спрашивает Семен.
– Не больше сотни, – отвечает Клаус.
– И ты перебил их всех? – обращается ко мне Соня.
– Да, – киваю, вспоминая, как под Клаусом провалились ненадежные ступени, как он, словно дразня тварей внизу, болтался на страховочном тросе, как он невольно потащил за собой остальных, как я сдерживал монстров огнем из автомата, боясь промахнуться, как несколько волков едва меня не достали, поднявшись по другой лестнице и напав на меня с тыла. Сколько же у нас осталось времени?
– Думаю, что скоро все должно закончиться, – Клаус словно мысли мои читает.
– Когда? – спрашивает Соня. Неужели она еще не поняла?
Нам остается только ждать. Мой взгляд скользит по небу за окном. Низкие и угрюмые туши косматых туч все также крутит в неимоверном круговороте. Не то синие, не то фиолетовые вспышки, озаряющие их изнутри, окрашивают мертвый город в странный цвет. А в крыши двух высоток на западе из самого центра невероятного хоровода, из воронки, начинают бить фиолетовые молнии.
– И что дальше? – недовольно ворчит Рыжий, ни к кому конкретно не обращаясь.
Минуты тянутся нестерпимо медленно. Вязкое, словно мед, время тягуче капает ленивыми секундами. Глухая тишина, царящая в нашем застывшем в безвременье помещении, делает любой звук чересчур громким. Мне не хочется ничего ни говорить, ни делать. Я лишь стараюсь подготовиться к тому, что сейчас должно произойти. Ловлю себя на мысли, что чувствую себя каким-то лишним, посторонним, оказавшемся на чужом празднике… или на чужих похоронах. Невероятно сильно хочется уйти отсюда, прочь из этой комнаты, но такой возможности нет. Представление должно быть досмотрено до конца.
«Дыхание, – настраиваюсь я. – Главное – это контроль за дыханием».
Странное место. Странный город. Странный выверт времени продолжает демонстрировать нам немой спектакль. Невыносимое ожидание заканчивается, когда дверь, ведущая в приемную, резко открывается внутрь, и в нее, едва не упав от толчка в спину, заходит Наталья. За ней стоит Клаус, держа тварь в человеческом облике на прицеле.
Соня тихо ойкает от неожиданности и хватается за автомат, но потом глаза ее расширяются, когда она видит парня и меня самого, входящих в помещение и занимающих позиции по обеим сторонам от двери. Рыжий, наш Рыжий, тот, что наблюдает сейчас за происходящим, выражается крепко и непечатно.
Я дышу: вдох – раз, два – выдох, вдох – раз, два – выдох…
Время бежит быстро, но ускорение совсем незначительно, как будто неведомый режиссер предлагает насладиться каждым кадром своей картины.
Перед нами злые и усталые подростки, тыкающие во все стороны трубами глушителей своих автоматов. Пыль и грязь покрывают их одежду и лица. Видно, что они очень обрадованы обнаруженной здесь зеленой дверью, хотя те двое, что ворвались сюда первыми, заметно нервничают при ее виде. Они целятся в девушку в темно-сером деловом костюме, стоящую перед ними совершенно спокойно. Эти двое обмениваются беззвучными репликами, потом тот, что слева, не поворачивая головы, говорит что-то громко – это видно по тому, как он набирает в грудь воздух.
Ознакомительная версия.
