Автомобиль запетлял и врезался в стену дома. Грустно курлыкнув, ангел поднялся в воздух, с усилием выдирая меч из развороченного автомобиля.
Полупрозрачный голубоватый шар врезался в ангела и, гулко лопнув, бросил его через площадь. Согнувшись почти пополам, словно получив неимоверной силы удар в живот, ангел врезался в окно и исчез внутри дома. Лишь несколько черных перьев осталось кружиться в воздухе.
На площадь вылетел полицейский «сити-хантер». Боковые окна опущены, с одной стороны из салона торчит дуло штатного полицейского автомата, извергающего шквал огня, с другой – вылетают стремительные цепочки голубоватых шаров, накрывающих бойцов Олона.
Несколькими минутами ранее
После стрельбы в «Башне Итилора» у полиции, по меткому выражению дежурного по Управлению сержанта Тополя, «усы вибрировали». Учитывая, что должность начальника полиции занимал храт, выражение понимали буквально.
Все силы были брошены на допрос возможных свидетелей, а поскольку в поле зрения попали ребята из Дома Контино, то за менеджерами Дома послали машины с усиленными нарядами и обязательным наличием в экипаже боевого манта.
Сержанты Корзун и Белагро, как и лейтенанты Василевский и Йорк, понятное дело, радости по этому поводу не испытывали.
Приказ допросить Ральфа Пергюссона они считали откровенным идиотизмом. С таким же успехом можно было отправить их допросить бога Итилора А еще лучше Лантоя. Точно, именно его.
Это они и обсуждали, возвращаясь в Управление. Приходилось злобно хохмить, пытаясь подавить жгучее желание вернуться и рукоятками пистолетов выбить зубы из гладеньких мразей в костюмчиках, с издевательской вежливостью отвечавших, что господин Пергюссон только что убыл в срочную командировку, да и, в любом случае, без предварительной записи он просто не в состоянии принять никого, даже господ из полиции. И да, конечно, жаль, но они не могут сообщить, куда именно отбыл господин Пергюссон, а его личный секретарь, какая жалость, также недоступен. Провожает, знаете ли, шефа.
Очень, просто очень хотелось всем в машине посмотреть, как крошатся белые зубки этих подонков. Но пришлось лейтенантам вежливо оскалиться в ответ и топать к машине.
Глухие хлопки гранатометных взрывов они услышали на подъезде к площади.
Сидевший на переднем сиденье Корзун проорал в рацию:
– Площадь Перемирия, огневой контакт! – И полез в кобуру.
Белагро уже давил на газ.
Все четверо были опытными ветеранами, так что, уже выезжая на площадь, понимали, кто и что будет делать.
Василевский первым же энергошаром вывел из игры непонятного урода со здоровенным мечом, отлетавшим от искореженной машины, а Йорк автоматным огнем прижал к земле парней в легкой броне, спешивших к автомобилю с противоположной стороны площади.
Василевский выпустил цепочку шаров и удовлетворенно заурчал, увидев, как двое нападавших, врезались в стену и сползли вниз, оставляя на кирпичной кладке широкие кровавые полосы.
С переднего сиденья, заполняя машину запахом пороха, рявкал огромный, совершенно неуставной, револьвер сержанта Корзуна. Пару раз начальство пыталось отобрать у него это сооружение, но безуспешно.
Белагро, оскалившись, навис над рулем, разворачивая «сити-хантер» так, чтобы он закрыл от нападавших искореженные автомобили.
Крохотная площадь до краев заполнилась грохотом стрельбы, шипением энергошаров и воплями раненых.
Вскрикнув, дернулся Белагро, рукав его форменной рубашки стремительно набухал тяжелой чернотой. Бледный, взмокший от напряжения Василевский развернулся вправо, посылая в сторону нападающих новый веер энергошаров. Стрелок, ранивший Белагро, подлетел в воздух и закувыркался, падая на булыжники площади двумя комками сочащейся кровью растерзанной плоти.
Корзун и Йорк вывалились из автомобиля. Перебросив сержанту автомат, Йорк вытащил из кобуры штатный пистолет и пополз к бронированному лимузину. Машина выглядела относительно целой, так что была, хоть и слабая, надежда, что кто-нибудь выжил.
Подергал ручку задней двери. Та, чавкнув, приоткрылась. Лейтенант заглянул в салон и от души помянул всех богов и демонов. Развалившись на сиденье, смотрел в никуда пустыми глазами Ральф Перпоссон, вскрытый от горла до паха. Переднее сиденье заливал кровью мертвый водитель.
Новые автоматные очереди вспороли воздух.
Рванула граната, в полете перехваченная Василевским.
Олон неподвижно смотрел, как непонятно откуда взявшиеся полицейские уничтожают спецгруппу. Бойцы Олона были хорошо тренированными специалистами, но противопоставить что-либо адекватное превосходному боевому манту, которого на редкость грамотно прикрывали огнем напарники, не могли. Для этого им надо было перегруппироваться, подавить огонь остальных полицейских и задавливать манта шквальным огнем, постепенно изматывая и разряжая его энергопотенциал. Сейчас времени на это не было. К полицейским уже спешит подкрепление, счет идет на минуты, если не на секунды.
Олон взглянул на монитор с изображением Ангельской Звезды. Лучи пульсировали, от центра к краям бежали волны зеленоватого свечения.
– Степень повреждений объекта? – спросил он у оператора.
– Процентов тридцать. Полицейский мант очень силен. Объект выведен из активной фазы.
– Он может действовать?
– Да, но уровень избирательности будет очень низок, – пожал плечами оператор.
– Дайте ему команду на тотальное уничтожение всех на площади и самостоятельную эвакуацию.
Оператор искоса глянул на Олона. Только что тот взял на себя полную ответственность за судьбу самой секретной и амбициозной операции Дома Тысячи Порогов. Если ангел попадет в чужие руки… Да еще в состоянии боевого безумия… Думать об этом не хотелось. Но свидетельства полицейских, видевших все своими глазами, были еще опаснее.
И мант-оператор отдал команду.
Его напарник уже лихорадочно шептал в микрофон:
– Немедленная эвакуация. Стае, немедленная эвакуация.
Василевский не сразу осознал, что огонь стих и наступила полная тишина На площади остались только чадящие остовы машин да он с напарниками – измотанные, черные от пороховой гари, но живые.
Мант подумал, что теперь несколько недель будет сам себе напоминать пустую бутылку. Последние несколько мгновений боя он провел, с отвращением стреляя из своего табельного пистолета, досадливо морщась при каждом безрезультатном выстреле. Стрелком он был никаким.
Из-за капота настороженно выглянули Йорк и Корзун. Вдали уже ныли сирены. Лейтенант обвел взглядом фасады домов. С самого начала ему показалось странным, что никто из местных не завизжал, не попытался убежать из-под обстрела. Оказывается, бежать и визжать было попросту некому. На залитую кровью площадь равнодушно смотрели пустые глазницы заброшенных офисных центров и обветшалых домов, дожидающихся сноса. Место для засады было выбрано идеально.
