* * *
Ночью шел дождь, а утром кое-где поднялся туман.
И вот, таким же туманным утром я подъехал к родному массиву пятиэтажек, тихонько направляя верного «коня», оглашающего раннюю тишину бешеным гулом подшипника генератора. Еще только подъезжая к своему двору, я поджал плечи и втянул голову, словно пытаясь спрятаться за рулем.
Ну, если бы меня с утра разбудил такой идиот, которому лень в сервис заехать, я точно не радовался бы. Как и тысяча жителей нашего маленького квартала.
Я проехал остановку, после которой был поворот с дороги в наш двор. Вывернул руль, стараясь по минимуму жать на педаль газа, чтобы подшипник ревел как можно меньше. Машина поравнялась с первой пятиэтажкой, объехав которую, я бы подъехал уже к своему дому.
Но тут гул подшипника резко прекратился, и окрестности огласил дикий визг ремня генератора. И-и-и-и-и! А-а-а, нахрен, заклинил все-таки! Да что за непруха!
Я не сразу среагировал, на меня накатила дикая паника, едва я представил, как сейчас вывалится полрайона из подъездов, и проехал с десяток метров, прежде чем затормозил и выключил зажигание.
На меня накатила гнетущая тишина. Машина успела выкатиться из-за пятиэтажки, и я смог лицезреть свой дом. Здесь плотного тумана не было, лишь легкая дымка. Ошалело пробежавшись глазами по окнам, выискивая недовольных проснувшихся, я приметил у двери своего подъезда трех парней в черных куртках. Совершенно незнакомых мне — по-крайней мере, я прежде тут их не видел. Ну, надеюсь, они мне ничего не будут предъявлять, сигареты же не повылетали у них от свиста ремня.
— Блин, — только и сказал я, щелкнув замок капота и вылезая из машины. Хлопнув дверью, я подошел к капоту и еще раз огляделся.
Странно, неужели никого не разбудил? Бывают же чудеса. Правда, эти трое все же смотрят на меня, причем так, будто я им должен. Что они там друг другу показывают? Фотку? Один из них бросил окурок под ноги, и пошел в мою сторону.
Думаю, каждый знает, что это такое, когда на тебя недобро смотрят. Нагло так, самоуверенно. Смотрят с позиции силы. А он был намного крупнее меня, наверняка со штангой дружит.
Я так и застыл у капота, даже не открыв его, и все смотрел на приближающегося парня. В голове сразу всплыла травматология и заплаканная мама Макса. По-моему, сейчас надо линять.
В этот момент в моем доме, и в пятиэтажке напротив, и даже в домах сбоку стали открываться окна, балконы.
— Слышь, ты оборзел? Поспать не дают!
— Я с ночи пришел, какого хрена?
— Эй, я тебе еще когда говорил, менять надо?
— Понакупят всякого старья! Ее на свалку давно пора!
— Ага, во дворах места нету, понаставят свои машины!
— А чем тебе машины не угодили? Вы тут свои палисадники насажали, об заборы спотыкаешься!
— Это цветы! Для красоты!
Посыпались крики из окон, кричали и мужики, и женщины, и даже некоторые бабушки. Кричали и на меня, и друг на друга. Жизнь закипела. Особенно отличилась та самая старушка, со второго этажа:
— Я сейчас полицию вызову!
Направляющийся ко мне бугай настороженно поднял голову, глядя на районный концерт, потом оглянулся на своих. Те уже потихоньку пятились за угол здания, решив продолжить курить в другом месте. Я с облегчением заметил, как бугай оглянулся на меня, смерил нехорошим взглядом, и, сплюнув, направился вслед за напарниками.
— Ой, все! — только и сказал я, почувствовав резкую слабость в ногах и сев на корточки.
— Эй, Антоха, тебе плохо, что ли? — крикнул тот самый мужик, который «с ночи пришел».
— Не, дядь Жень, нормально все, — отмахнулся я, с благодарностью глядя на кучу недовольных физиономий. Кажется, я разбудил весь квартал, и это было самое счастливое совпадение из всех, приключившихся со мной за последние сутки.
Глава 23. Война — дело грязное. Часть 1
Посидев несколько секунд и наблюдая, как закрываются окна в квартирах, я встал, придерживаясь за капот. В ногах особой силы не чувствовалось, меня била дрожь от пережитого страха. Мне теперь за каждым углом мерещились подозрительные тени.
К счастью, некоторые мужики остались на балконах курить, да еще старушка со второго этажа так и смотрела на меня. Думала, видимо, вызывать полицию, или нет.
Неужели приходили по мою душу? Что они хотели? Напугать?
Это уже не игра. Это уже, пипец просто, далеко не игра! Что за отморозки, какого хрена они подмяли под себя весь Патриам?
К счастью, я почувствовал, что начал злиться. О, да! Злость сейчас намного лучше, чем страх. Поэтому смог даже сдвинуться, сделать шаг, другой, и убрать руку с капота машины.
Я посмотрел на угол здания, где скрылись братки. Никого. Не думаю, что они остались, слишком не по плану все пошло. Больно уж многолюдным вышло раннее утро.
Хлопнула дверь подъезда дома напротив, и я, вздрогнув, резко обернулся. Это вышел тот самый дядя Женя с соседом, решили покурить на свежем воздухе.
Я с сомнением глянул на свою машину. Вот так оставлять на проезде ее нельзя.
— Антоха, ты ремень скинь с генератора, и припаркуйся, — послышался дядь Женин голос.
Благодарно кивнув, я подумал, что мог бы и сам догадаться, совсем от страха мозги отключились. Я полез в багажник за инструментом, и в поисках нужного ключа и отвертки руки наткнулись на молоток.
А если меня в подъезде ждут? Кто сказал, что их всего трое?
* * *
Через пять минут я, закончив с парковкой машины, на ватных ногах направился к подъездной двери. Руки сжимали молоток, придавая хоть чуть-чуть уверенности. Блин, в игре злость иногда дарила колоссальные возможности, там у меня скиллы на автомате работали.
Реальность — она совсем другая. Тут злость только бежать помогает, а в драке, если особо ничего не умеешь, она мало чем поможет. Если тебе прилетит по голове, это не минус тысяча хитпойнтов. Это удар по башке!
Так, блин, ну вообще-то это мой подъезд! Какого, спрашивается, хрена Брутто пугает меня в моем же доме?
Кстати, кто были эти ребята? То, что глава клана Мстителей сам отправится на темные делишки, мне слабо верилось. Он вообще может и не жить в нашем городе. Россия — она большая.
Я осторожно открыл подъездную дверь, в другой руке выставив перед собой молоток, будто пушку. Застрелю! Любой мастер единоборств наверняка рассмеялся бы над моей боевой готовностью. Протяни руку, да отними молоток, для спеца это наверняка пустяк.
Ну, так у Брутто на побегушках тоже навряд ли спецы. Такие же задроты, как и я. Надеюсь.
Блин, опять прямо в тамбуре подъезда лампочка перегорела. На меня смотрела кромешная темнота. Идеальное место для засады — душа сразу ушла в пятки, от злости не осталось и следа. И черного хода в наших домах не бывает.
Что-то двинулось в глубине тамбура, хлопнула двойная деревянная дверца, отделяющая лестницу от предбанника. И там лампочки нет! Я меня сразу дыхание сперло, рука с молотком задрожала. Неужели так хорошо подготовились ребятки?
— Антоша, доброе утро!
Я облегченно выдохнул и сразу убрал руку с оружием. Из темноты вышла соседка со второго этажа, немолодая уже женщина, с мусорным ведром и с собачкой на поводке.
— Здрасьте, теть Надь, — я кивнул, вновь накачивая себя уверенностью. А то начнутся вопросы, типа, чего такой бледный.
— А ты чего с молотком?
— Да полку хотел повесить, — ляпнул я первое, что на ум пришло.
— Ааа, дело хорошее, — она улыбнулась, но погрозила пальцем, — Только не в семь утра в субботу.
Я кивнул, кисло улыбнувшись, но тут спохватился и спросил вслед уходящей женщине:
— Теть Надь, а в подъезде никого не было?
— В смысле? Никого. А кто там должен быть? — сразу поинтересовалась соседка. Глазки загорелись, она снова посмотрела на молоток.
— Да, ну это. Друг должен был приехать… ммм… полку вешать!
— Ааа, — потеряв всякий интерес, мотнула головой тетя Надя, — Нет, никого не видела.
