— Чего?! — сымитировал Рон удивление. — Сколько людей, использующих колдовство, пребывает сейчас среди сил Кровавого договора?!
Мысленно же он приказал колдунье рассмеяться, что она и сделала.
— Серьезно, восемнадцать колдунов, пятнадцать, то есть, четырнадцать, колдуний. — отсмеявшись сообщила Алтея. — А ты думал сколько? Сотни? Ха-ха-ха!
Дальнейший разговор был почти полностью срежиссирован Роном.
Психологическую игру вести не пришлось — тварь юлила даже под подчинением. Да и подчинение было средненьким и недолговечным, так как Рон не использовал палочку, а выпустил заклинание буквально из руки, даже не из пальца.
Приходилось заманивать самого себя в логические ловушки, тупить, проявлять неопытность в допросах, а также проявлять агрессию и ненависть, подкрепляемую ударами кулаков.
Последние два чувства имитировать не пришлось. Рон истово ненавидел эту тварь только за то, что стал полноценным инвалидом из-за её поганого рта.
В конце, примерно через два часа, когда даже наблюдателям стало понятно, что Рон выжал из еретички всё, дверь открылась.
— Sit nomen unquam obliviate! — схватившись за голову колдуньи, проклял её Рон.
Он вышел наружу, на него напряженно смотрели комиссары, разведчики и даже целый полковник.
Комиссар Зайбер покачал головой и начал аплодировать.
— Браво. — произнес он. — Блестящая работа, капрал Уизли.
— Что толку от ваших хвалёных дознавателей, когда святое слово и истинная ненависть верующего делают больше, чем их бесплодная многочасовая работа? — среди присутствующих был также и представитель жречества из Экклезиархии, проповедник Симус Мониан. — Вы видели всё своими глазами — после упоминания Бога-Императора, мерзкая еретичка, может и юлила, пыталась выдать ложную информацию, но не в силах была сокрыть истину. Молодец, капрал Уизли! Особенно в конце, фраза на высоком готике... Великолепно! «Да будет забыто имя твоё вовек!» Вижу, что тебе тяжело было сдерживать ненависть, но во имя высшей цели ты...
— Это всё, безусловно, превосходно, проповедник Мониан. — мягко прервала его полковник Духофф, присутствующая тут в качестве самого старшего по званию. — Но как это вообще возможно? Капрал Уизли? Как?
Полковник Иезавель Духофф выглядела лет на пятьдесят. Крепкая женщина, лицом напоминающая Рону преподавателя прорицания Сивиллу Трелони, но только внешне, характеры у этих личностей совершенно разные: по Иезавель сразу видно, что вот конкретно этот человек — военный. Многие годы муштры, командования, решения военных проблем — вот они, в этих жестких серо-зеленых глазах. Вообще, Рон взял себе за правило, не делать выводы о людях на основе их сходства со знакомыми из прошлого. Нарушение этого правила может повлечь серьезные проблемы и смерть.
— Полковник, мэм! Я и сам не знаю! — вытянулся Рон. — Зашел я, значит, сам не надеялся ни на что, я же не дурак, понимаю, что если компетентные люди ничего не добились, то кто я вообще такой... Но как дверь закрылась, меня будто наполнило решимостью. Думаю: может и мало шансов на успех, но я сделаю всё от меня зависящее. Как она меня задеть пыталась, чувствую, в паутину тягучих политесов затягивает, ну, думаю, не в мой наряд! Как подскочил, как ударил по мерзкой харе, так сразу разговор по-другому пошел! Такое же было на корабле, когда ещё сюда только убыли. В тот раз тоже псайкер был из пустотников, шарахнул по всем пси-ударом, а у меня чувствительность близка к нулю. Тогда достать паскуду не удалось, но ребята зато уцелели...
— Значит, сам не знаешь? — полковник нахмурила брови. — Комиссар?
— Жаль, нет инквизиторов, этот феномен требует детальнейшего изучения. — произнес комиссар. — Предполагаю, что капрал Уизли в моменты гнева как-то неосознанно расширяет своё поле невосприимчивости варпа, из-за чего эта тварь чувствовала нестерпимую боль и не была способна скрывать информацию. Или ещё что-то. Я не специалист, могу только предполагать.
— Хорошо. — кивнула полковник Духофф. — Понятно, что ничего не понятно. Пикт-запись изучить, полученные данные по возможности проверить и использовать при разработке операций. Капрал Уизли, объявляю вам благодарность за блестяще проведенный допрос еретика. Касательно награды решу позже. Можете быть свободны.
— Есть! — выполнил Рон воинское приветствие.
— Еретичка пусть сидит, может ещё что-нибудь сможем вытянуть. — приняла решение полковник.
Рон это услышал краем уха и мысленно усмехнулся. После грамотно наложенного заклинания «Обливиэйт», он подсунул в голову колдуньи ложные воспоминания, в рамках которых создаётся впечатление о грамотном допросе и нестерпимых пытках. Настолько нестерпимых, что она даже не может вспомнить детали допроса. Хороший легилимент прошелся бы по его топорной работе и выудил бы истину, но Рон смел надеяться, что псайкеры не владеют таким тонким ремеслом. Более того, он имел сведения, что псайкерское вторжение в разум напоминает грубый взлом монтировкой, а не работу профессионального медвежатника.
Рон импровизировал, но вроде как всё прошло близко к отметке «выше ожидаемого».
Вообще, Рон был рад, что они притащили этого проповедника. Дядька топит за чудо от Бога-Императора и видит его там, где ему хочется его видеть. Пусть комиссар отнесся к произошедшему скептически, как и полковник, и майор Штофф, но зацепиться не за что, Рон исполнил всё как надо.
«Теперь, если не расстреляют, то наградят...» — подумал Рон, передвигая свои цельнометаллические ноги в сторону блиндажа.
*Подземный бункер. Через пять минут*
— Что думаешь? — комиссар Зайбер нервно крутил в руках сигариллу.
— Не знаю, что и думать... — совершенно лысая слепая девушка вышла из подсобки. — Никаких псайкерских способностей у него нет, скорее даже наоборот.
— Как и написано в его личном деле. — комиссар поджег сигариллу зажигалкой с эмблемой Имперской гвардии. — Что ещё ты почувствовала, Нерида?
— Неопределенность. — ответила санкционированный псайкер Нерида. — Всё осложняется его низкой чувствительностью к варпу, поэтому сказать что-то конкретное нельзя, но... Он явно не такой простой, каким хочет казаться.
— Ещё бы! Кха! Фракни его душу... — кашлянул комиссар. — Этот пока ещё капрал какой угодно, но точно не простой! Даже я, несмотря на опыт десятков кампаний на десятках миров, не смог бы вступить в противостояние с готовой к отражению наступления армии линией укреплений и вернуться с головой колдуньи на поясе!
— Дело не в этом... — Нерида вытащила из пласталевой коробочки карты Таро Императора. — С его судьбой что-то не так...
Она разложила карты на столе перед собой и начала водить над ними руками.
— Ну? — потерял комиссар терпение через десять минут молчания.
— Кто-то положил на него глаз. — заключила псайкер. — То есть, не в смысле романтических отношений, а в смысле, следил за его судьбой с помощью Таро.
— И что это значит? — не понял комиссар. — Поясни.
— Это был псайкер-предсказатель, довольно сильный. — ответила Нерида. Безволосые брови её нахмурились. — Он или она... Этот псайкер пытался найти этого капрала, тогда ещё преступника со дна города-улья...
— Прошлое в Имперской гвардии значения не имеет. — отмахнулся комиссар. — Я и сам водил подростковую банду, до того как мой отец... Неважно. Чем это грозит нам? Опасен ли Уизли?
— Я могу воспользоваться витающим вокруг него в варпе облаком накопленных линий судьб... — начала вдаваться в подробности Нерида. — Но вам это не интересно.
— Говори вкратце и по сути. — потребовал комиссар.
— Использую всё то, что собрал неизвестный нам псайкер, соберу что-то от себя и сделаю эзотерический прогноз, касающийся будущего капрала Уизли. — сообщила псайкер, проведя тонкой рукой по абсолютно лысой голове. — Если вы считаете, что судьба какого-то гвардейца стоит затраченных усилий.
— А ты как думаешь? — серьезно поинтересовался комиссар. — Стоит ли оно того?
