Пальцы Хидео вцепились в мой рукав, но я крутанулась и впечатала ступню в его живот. Он с криком отлетел в сторону и безвольной куклой упал на землю.
Я тяжело дышала. Кровь заливала лицо — эта скотина разодрала перстнем мне бровь, хорошо, что не попала в глаз.
— Вставай, — хрипло выдохнула я. — Вставай, тварь.
Хидео не шевелился.
Я кинула взгляд через плечо. Призраки так и оставались замершими в воздухе. Но сколько это будет действовать — неизвестно. Поэтому стоит как можно быстрее разобраться с колдуном.
Приближаться не хотелось, но выбора не было.
Я двинулась к нему.
Хидео не двигался. Я замахнулась катаной.
Воздух вокруг задрожал, деревья исчезли, вместо них вверх взмыли стены храмового комплекса и пагоды с загнутыми крышами. Возле Хидео как по мановению руки появился каменный колодец.
Я отступила, пытаясь понять, что происходит.
«Это прошлое! — пронеслась молнией догадка. — То самое место, где был бой Сузуму и Тэкео».
— Что застыла? — каркнул Хидео и поднялся на ноги.
Левая половина лица больше не походила на человеческую: глаз исчез, часть носа стёрлась, рот — чёрная впадина.
Воздух вмиг стал ледяным. Я стиснула зубы и сжала рукояти мечей.
К цуми всё. Не испугаешь.
И, не думая ему что-то отвечать, снова ринулась вперёд.
Хидео отскочил в сторону, оказался за моей спиной. Разворот, удар — вскрик. Достала!
Бой продолжался. Но теперь противник практически не отбивался, всё время уходя из-под моих атак. В какой-то момент я почувствовала, что холодные камни колодца касаются моего бедра. Хидео рывком подскочил ко мне, попытался столкнуть вниз. Неведомо откуда его сила в разы выросла. Я вскрикнула, оказавшись скрученной и прижатой к камням стенки колодца.
Перед взором на миг открылось око тьмы, безбрежное и бесконечное. Глубина, от которой идёт голова кругом, а сердце уходит в пятки.
— Ты выбралась, глупая девка, — ухмыльнулся Хидео. — Но окажешься снова там. Не подозревал, что сумеешь выбраться из склепа, вход в который открыт в прошлом.
Тьма гипнотизировала, не давала отвести взгляд. Звала тысячами голосов, манила, шептала, уговаривала.
Иди ко мне, дитя. Здесь будет покой, здесь нет дневного света. Здесь ночь, которая напоит твои вены вечной тьмой.
Хидео резко развернул меня к себе лицом, сжал пальцы на горле, не давая дышать. Я вцепилась в его руку, пытаясь отодрать. Ничего не выходило — он слишком силён. Перед глазами поплыли круги, лёгкие начало жечь.
— Кем ты себя вообще возомнила? Воительницей? Спасительницей рода? О, знаю, претенденткой на трон! Трепещи, великий Кса-Каран! Твоя власть скоро пошатнётся.
Из моего горла вырвался хрип.
— Прощай, Аска, — улыбнулся Хидео. — Приятно было познакомиться.
Он с силой толкнул меня.
В доли секунды хлестнул по воздуху кумихимо. Вырвал из-за пояса кость и всадил в его грудь Хидео.
Колдун замер. В уцелевшем глазу застыло непонимание, потом — удивление и… осознание.
— Глу… пая дев… ка, — с трудом прохрипел он и рухнул на колени.
Я шагнула в сторону и занесла катану.
— Это тебе за Тэкео Шенгая, тварь, — прошептала одними губами. — И за тех, кто умер от твоих рук. В аду тебя уже ждут.
Заискрившийся фиолетовой рёку клинок отсёк голову Сузуму Юичи.
Глава 2
Все звуки, казалось, исчезли из этого мира.
Только ветер где-то шуршал в кронах деревьев. А ещё волны накатывали на берег… далеко-далеко отсюда. Потому что я прекрасно знала: рядом моря нет, а река слишком мелкая и узкая для таких звуков разбушевавшейся стихии.
А может… просто слышно то, что творится у меня на душе?
У моих ног обезглавленное тело человека, который мог бы ещё жить и жить, но отравленный рёку Сузуму больше никогда не сумеет оказаться в мире живых. Хидео было жаль. Хоть я теперь толком и не могла сказать: знала я его самого или же всё делал входивший в его тело Сузуму.
Я глубоко вдохнула холодный влажный воздух. Горячка боя пошла на убыль, стало прохладнее. Ещё чуть-чуть — начнется откат. Даже если не с рёку, то психологический. А у меня тут ещё тьма работы. Впадать в истерику совершенно не подходит.
Ещё раз глянула на тело и задумалась. Почему не кажется всё это диким и ужасным? Я убивала в прошлой жизни? Или сейчас просто не до этого?
В любом случае не стоит просто стоять и смотреть. Надо действовать, Аска.
Я перевела взгляд на его голову. Нахмурилась. Плоть… проклятая плоть. Но у меня долг перед кое-кем, поэтому возможен только один выход.
Цокнула языком, прикидывая фронт работ. Жаль, моей филигранности умений не хватит, чтобы оставить одну ткань. Поэтому быстро присела, отрезала кусок плаща Сузуму и, отключив все чувства и мысли, быстро завернула в него голову колдуна.
Ты сказала, что я должна принести. Ты это получишь, о Хозяйка дорог без начала и конца. Твоё слово — закон.
Я поднялась на ноги и быстро вычертила в воздухе кандзи «Огонь». И вкачала в него всю рёку, которую только было можно. Он вспыхнул в мгновение ока, в стороны полетели оранжево-красные искорки, как от языков костра, в которые кинули сухое полено.
Я невольно охнула и отпрыгнула в сторону. Кандзи висел в воздухе, переливаясь всеми цветами горящего огня.
— Ничего себе… — пробормотала под нос.
Такого ещё не было. Кандзи не просто горел рёку, он отсвечивал стихией-пламенем, то есть показывал силу того, что воплощал. Это ещё такое? Надо будет разобраться. Разумеется, когда отсюда выберусь.
Я махнула рукой, и кандзи рванул к тому, что осталось от Сузуму Юичи. И подняла голову, чтобы посмотреть на небо.
Не знаю, поступаю верно или нет, но сердце подсказывает, что делать нужно именно так. Когда я опустила глаза, Сузуму превратился в прах. И, лишь тускло сиял рёку Шенгаев осколок ребра Тэкео.
Как он уцелел после моего безумного огня?
Не отдавая себе отчета, я быстро шагнула вперёд, подхватила осколок, сдула пепел. По коже пронесся жар. Я сунула его в карман кэйкоги. Потом разберёмся. Внутренний голос подсказывал, что не стоит это оставлять тут.
Я собралась уже отойти, как под ногой что-то звякнуло. Нахмурившись, снова посмотрела на землю. Рядом с заляпанным кровью мыском моего тапочка валялся массивный перстень. Продолговатый рубин сверкал словно кровь, просвечивающая сквозь кожу цуми.
Он притягивал взгляд, не давая смотреть куда-то ещё. Казалось, что внутри камня есть ещё что-то беспокойное и живое. Сейчас оно затаилось и затаилось. Но, когда придет время, оно проснется. И тогда покажет всё, на что способно.
Перед внутренним взором тут же возник момент, когда этот рубин ярко загорелся, призывая призраков. Явно какой-то артефакт. Только вот рабочий или уже пустой?
Я понимала, что стоит уйти.
Я чувствовала, что будет мало хорошего, если этот перстень забрать с собой.
И… подхватила его с земли и спрятала в складках кэйкоги. Чем цуми не шутит.
Маленькая безрассудная кобра.
Эти слова взорвались прямо в голове. Я пошатнулась, но удержалась на ногах. Где-то на краю сознанию всё ещё звучал смех: низкий, нечеловеческий, шальной.
О да. Есть чему веселиться.
Обожгло воспоминанием, что, находясь в склепе, я просила о помощи не только Плетунью. Сама не понимаю, почему назвала его имя. Ну что ж…
— Думаю, ты доволен, Дайске-с-костылём, — прошептала я.
И тут же ужаснулась. Потому что имя бога я произнесла со странным ритмом, немного растягивая слоги. Очень… очень похоже на то, как произносил его Сузуму.
На этот раз смеха не было.
Зато чувствовалось, что за мной наблюдают. За тем, как подхватываю завёрнутую в кусок плаща ношу, как хмуро смотрю на колодец и как еле слышно благодарю за помощь Тэкео Шенгая.
Неожиданно начала опускаться тьма. Густая и тягучая, чей-то голос будто вливался в уши, шептал что-то призывно и сладко. Приказывал уцепиться за него, отгородиться от того, что меня окружает.
