Выждав положенную минимальную минуту — дабы не уронить достоинство поспешностью — старый воин выполнил требуемое. Зная, что мне в хлебало точно никто не сумеет пальнуть со стороны, а руки старого самурая заведены назад, я открыл свое забрало, предварительно убедившись, что на стальных плечах самурая не закреплено ничего подозрительного.
Этим и опасны экзоскелеты — им не нужны руки, чтобы выстрелить. Скрытое или нет оружие может быть вмонтировано куда угодно. Ты не ждешь подвоха, а из колена вдруг раздается выстрел картечи. Или наоборот — из локтя четко назад вылетает бронебойная пуля, что пронзает тебе шлем и оставляет в башке дыру.
- Ты молод — заключил морщинистый старик с исхудалым болезненным лицом. Потухшие глаза, впавшие щеки, сползшие с изрезанного настоящими ущельями лба брови и не меньше десятка старых шрамов. Это лицо говорит о многом.
- Молод — повторил я с усмешкой.
- Послушай меня, воин Оди. Ты…
- Не — качнул я головой — Это ты слушай меня… пацан несмышленый. А как выслушаешь так беги обратно к папке, что снова погладит тебя по розовой попке.
Тишина… охренелая можно сказать тишина. Подавшись чуть вперед, я заговорил:
- Видишь это дерево, что за твоей жопой? Когда я уже убивал здесь еще не росли деревья. Здесь было что-то вроде частично проточного болота, что постоянно переполнялось отравленной дождевой водой и лениво сбрасывало часть своего гноя в умирающий океан. Ты знаешь тот океан — у вас ведь там вроде островок небольшой? Верно? И ты знаешь что такое мир Формоз… не можешь не знать.
Дождавшись нескрываемо удивленного кивка, я продолжил:
- В те времена, когда я резал здесь глотки и рвал жопы всем, кто мешал одному очень важному делу, горы Формоза еще не было. Как и горы Олимпа. Они строились при мне. Строились долго. А я убивал и наблюдал, убивал и наблюдал… Поэтому не надо говорить мне про молодость. И про мудрость тоже говорить не надо. Это все дерьмо. И прежде чем меряться возрастом со мной… померься сначала с этим вот эвкалиптом или как там его — я качнул головой в сторону толстенного дерева за моим плечом.
- Я… всегда умел отличить ложь от правды. Ты… не лжешь.
- Вы накоротке с системой — хмыкнул я — Да? Мочите тварей, зарабатываете бонусы, болтаете о жизни. Когда вернешься домой — спроси систему о гоблине Оди.
- Я понял — в его впервые блеснувших глазах блеснуло удивление и… узнавание. Возможно, он уже что-то слышал обо мне и моем отряде.
- Вряд ли система поделиться с тобой чем-то важным обо мне. Но кое-что она тебе все же скажет. И звучать это будет примерно так: «Держитесь нахер подальше от этого безумного сучьего ублюдка». Ты понял?
- Я понял.
- Мы не будем с тобой вести тут переговоры. И умную беседу продолжать не станем. Ты не станешь преследовать ушедших с деревни неприкасаемых. Никакой мести. Никаких обид. Ты угомонишь тупой молодняк, что возомнил себя кем-то крутым — говоря это, я знал, что меня слышали все из преследователей, но мне было глубоко посрать — Хотя обычная деревенская девка взявшая в руки нагинату уже показала им кто тут по-настоящему крут. Хотя… они ведь пожрали дерьма Каппы…
- Это… бесчестье…
- Дерьмо Каппы бесчестье? Вы ящерицы. А он дракон. Так что пусть радуются, что им удалось отведать дерьма такого воина как Каппа. Он столь же стар, как и я. Он воевал и убивал там, где любая ваша островная схватка покажется всего лишь мирным отпуском. Твои подопечные настоящие счастливчики, старик — сегодня впервые в них вошло что-то крутое.
- Эм…
- Да — усмехнулся я — И если вдруг ушедшие сегодня деревенские решат вдруг вернуться домой… тебе лучше позаботиться о том, чтобы никто даже не вспомнил о случившемся сегодня. Честно говоря, я тороплюсь… и я хочу сберечь свои ресурсы. Мне не нужны сейчас лишние стычки. Поэтому я даю шанс разойтись миром.
- Я принимаю твое предложение, воин Оди. Я… мы уже слышали это имя. Это правда, что вы убили речного дракона?
- То был не дракон. Обычный прокаженный великан с чересчур говорливым хребтом.
- Мы расходимся миром. А Каппа…
- Он был там. И вонзил свой меч в дракона. Так и передай нажравшемуся дерьма молодняку. Можешь подняться.
С гулом сервоприводов хейси выпрямился и… согнулся в глубоком поклоне. Кивнув в ответ, я закрыл забрало и через пару секунд был уже далеко, бесшумно растворившись в джунглях. В принципе я мог и молчать — такому опытному вояке как он было достаточно показать возможности Ночной Гадюки. Такие как он буквально чуют силу, чуют опасность и прекрасно умеют оценивать ситуацию.
За моей спиной пророкотал голос поносного старпера:
- Если судьба занесет вас на Туриде… мы будем рады принять вас как дорогих гостей! Мы благодарим за проявленную мудрость и преподнесенный жизненный урок. Ветка ивы гнется, но не ломается, гордость при ударе звенит, но не разбивается, стойкость истинного воина вынесет любое испытание!
Я отвечать на эту хрень не стал. А вот по каналам связи пару команд отдал, отправляя бойцов к месту встречи. Нам пора ускоряться, и я действительно рад, что удалось сэкономить пару драгоценных дней. И даже Каппу силой из деревни выгонять не пришлось — он уже сам успел насрать родне в никудзяга и смотаться. Хера себе у него как ностальгия проявляется… лишь бы и меня в родственники не записал…
- Ты доволен отпуском, Каппа? — не выдержав, поинтересовался я.
- Да, лид.
- Отдохнул?
- Да. Чувствую облегчение…
- От души значит посрал — заржала в голос Ссака — Раз облегчение чувствуешь!
- Ты все еще не понимаешь…
- Ну да. Где уж мне. А правда, что тебя золотой жопой однажды придавили и ты под ней долго лежал?
- То была битва…
- Хера себе битвы у вас. Оди! Лид!
- Да?
- И какой пример подает бойцам срущий в общий котел сержант?
- Плохой.
- Вот! — восторжествовала Ссака.
- Поэтому он лейтенант — буркнул я.
- Потрясающе…
- Хорхе!
- Да, лид?
- Сегодня никакого никудзяга на ужин, гоблин.
- Тоже так подумал, командир. И пусть лейтенант Каппа не подходит…
- Да я бы никогда!…
- Вот так и начинаешь не чужих, а своих бояться — тихо рассмеялся я — И странных сгустков в горячем рагу…
- И вопросы начинаешь задавать себе странные — поддержала меня не перестающая смеяться наемница — Типа — а откуда кукуруза в рагу, если повар ее сегодня не клал. А вот вчера мы кукурузу всем отрядом жрали…
Без проблем догнав внедорожник — вместе с еще не отлипшими от него беглецами — мы сопроводили этих потенциальных жертв дальше к Вест-Пик. По сути, я вернулся на уже отчетливо видимый перекресток, чьи очертания проявлялись все быстрее, а он сам был отмечен пузатым сломанным деревом с расщепленным обугленным стволом. Почти сгоревшая верхушка валялась у подножия, опутанная жадными до опоры лианами.
Лианы…
Они сука как вот эти вот трусливые солнечные дикари, что почти всю дорогу ныли на свою судьбу и намекали, что будут очень рады любым подаркам. Эти улыбчивые твари прямо как те робкие поначалу лианы — сначала опутывают с помощью жалостливых всхлипов свои жертвы, а затем стягивают кольца и выдавливают из них все соки, сами жирея, а покровителей удушая. С нами этот номер не прошел — когда очередной мускулистый смуглый гигант во второй раз рискнул попросить у меня в подарок дробовик или хотя бы острый тесак, небрежным ударом я сломал ему нос и на этом все дорожные просьбы закончились. До перекрестка мы добрались, утопая в отрезвляющем молчании, что заставило каждого задуматься.
Чтобы они окончательно определились, мы сбросили этот балласт на перекрестке, где я решил переждать ночь. Место не слишком удобное, но расположено идеально — в этой неглубокой низине сбегались и разбегались пересохшие русла ручьев, а обломленный древесный великан служил видимым издалека ориентиром.
Вырубив с запасом в молодой поросли место под лагерь, я заставил наш живой балласт вырвать и сжечь всю траву, выворотить и срубить куски выпирающего карста, повалить перекрывающие видимость деревья и высокий кустарник. Для одной ночи это все избыточно, но я понимал, что с наступлением официального признания Вест-Пик к нему поведут новые тропы, а следовательно, понадобятся и места для отдыха.
