— Да я спокоен! — прайм вырвал кулак и потёр ладонь, разминая напряженные мышцы. — Вы думаете я за себя волнуюсь? Я за парней переживаю! За погибших парней! Ведь в силах этих грёбанных шавок отменить им пенсии, если будет доказано, что полк «слился»!
— Они ничего не смогут доказать! — опять попытался успокоить друга Дагор. — Рапорты всё офицеров ты видел. Антон был последней надеждой СИБовца. Но и тут у него обломалось.
— Марк всё правильно говорит! — кивнул я. — 134-й почётно расформируют, знамя сдадут на хранение в Палату Памяти, а ребят либо демобилизуют, либо раскидают по другим подразделениями. А о мёртвых и их семьях позаботятся, не переживай!
— Откуда ты это всё знаешь? — попытался улыбнуться Алексей, но вышло у него не очень.
— Просто знаю… — покачал головой я. — Это звучит иррационально, но это так. Прими это как способность Одарённого«
— Так ты же вроде неинициированный? — хмыкнул прайм. — Ты же сам топишь за эту версию?
— Так и есть! — не растерялся я. — Но «личинка» тоже кое-что может!
Алексей вздохнул, взял стакан с нагревшимся напитком и в три больших глотка влил содержимое в себя.
— Есть большое желание сегодня нажраться! — мрачно объявил он в воздух.
— И что мешает? — хмыкнул Дагор.
— Меня Пейн ждёт! — внезапно тепло улыбнулся Алексе. — Да он всех нас ждёт — сказал места завались! Я бы лучше там расслабился… Чем среди этих угрюмых рож.
Он неприязненно осмотрел присутствующих, те ответили ему таким же взглядом.
— Ах ты ж сучара! — грохот и рёв Савельева разнесся над залом, заставив всех присутствующих направить внимание в ту сторону.
Прайм поднимался с пола, с разрушенного стола весь залитый пивом и злющий как собака.
— Вы это специально сделали? — поинтересовался он у четырёх бородачей, ухмыляющихся в свои длинные и окладистые бороды. Судя по их не новым, но чистым спецовкам с опознавательными нашивками — это были докеры.
— Пьяная имперская свинья! Вали уже отсюда! И постарайся успеть на корабль, иначе мы поджарим твою жирную задницу! — глумливо проговорил один из здоровяков, наклонившись к поднимающемуся на ноги Сергею. Слишком близко наклонился. Опрометчиво.
Удар лбом в переносицу сломал здоровяку нос и надолго вырубил из реальности, не отключив сознание, но отключив возможность соображать из-за дикой боли. Он упал на колени и брызгая кровью и соплями начал матюкаться на старонемецком. Удар коленом откинул его на спину, милосердно избавив от сознания и, заодно, боли.
Второй здоровяк попытался ударить прямым в челюсть, но рука была перехвачена, быстро уложена на плечо и, развернувшись вполоборота, Сергей хекнул, резко потянул её вниз, ломая в локтевом суставе.
Еще один дикий вопль боли раздался в зале, превратившись во всхлип, когда кулак прайма угодил в солнечное сплетение.
Третий докер не нашёл ничего лучшего, чем обрушить стул на спину нашему товарищу. Стул разлетелся на куски, а Сергей с улыбкой повернулся к нападавшему и тупо вбил свой тяжёлый ботинок прямым в живот, отправив того в полёт на соседний столик. В сьторону полетели стаканы и окружающие люди.
Оставшийся четвёртый противник попятился, озираясь в поисках поддержки.
Загремели отдвигаемые стулья и по всему залу начали подниматься местные, с явным намерением вломить зарвавшимся имперцам.
Савельев счастливо ухмыльнулся и сделал шаг вперед в сторону ближайшей группы из шести человек…
— Серёга! Пожри тебя Хаос! — простонал Дагор и поднялся, пытаясь оценить обстановку. Тарнавский встал следом.
Эрик взглянул на меня, из всех сил изображая глубочайшую скуку, но глаза его горели предвкушением хорошей драки.
— Антон? — растягивая буквы осведомился Тень.
— Участвуем! — кивнул я и отстегнул ножны, которые могут мне помешать в предстоящей драке. Да и лучше держать меч подальше, во избежание… вспышки неконтролируемой ярости.
Эрик кивнул и, схватив стул, запустил его в ближайшего вероятного противника.
— ПОГНАЛИ!!!
И после этих слов в питейном заведении «Корпус М» наступил хаос…
И если местные дрались в приступе ярости к чужакам, из-за спортивного интереса и ради развлечения, то мы дрались за погибших товарищей, злости на Хаос и СИБ и да, за Империю и Императора, которых оскорбили в нашем лице.
Полсотни против пятерых — это был заведомо неравный бой. К сожалению, эти пятьдесят не сразу поняли, что в качестве «мальчиков для битья» сегодня выступали именно они.
Когда заявилась местная полиция с шокерами и дубинками, из местных на ногах стояло не более двадцати. «Наши» же были все в строю несмотря на то, что лицо Савельева напоминало свежеотбитую котлету. Один глаз заплыл, из рассеченной брови текла кровь, но второй, пока целый глаз, светился адским весельем. И когда командир патруля попытался оторвать прайм-лейтенанта от его жертвы, которой он твёрдо решил проломить пластобетонную стену, то не сразу достиг успеха.
Когда же он достал из кобуры пистолет и выстрелил предупредительный в воздух, то получилось еще хуже. На рефлексах, Сергей отпустил несчастного трудягу и идеальным апперкотом отправил командира патруля в глубокий нокаут, автоматически от отобрав пистолет.
— Прайм-лейтенант Савельев, отставить! — Тарнавский вовремя заметил опасную ситуацию и поспешил вмешаться, чтобы предотвратить трагедию. Ведь патрульные судорожно полезли в кобуры за своим оружием. — Брось пистолет! Немедленно! Это приказ!
Сергей хмыкнул и положил пистолет на пол, ногой подтолкнув его в сторону растерянных патрульных. Тут набежали еще стражи порядка. На это раз ими командовал штабс-гауптман. На рукаве, под знаком полиции располагался «лев» Линии Габсбург.
— Всем лечь на пол лицом вниз!!! — с ходу заорал офицер, размахивая пистолетом.
Местные «трудяги», как один привычно бухнулись на пол и даже завели руки за спину. Мы же остались на ногах, ожидая развития событий.
— На пол! Немедленно! — штабс-гауптман театрально передернул затвор, выкинув патрон на бетонный пол.
— Господин штабс-гауптман! — осторожно начал Тарнавский, настороженно косясь в сторону Савельева, опасаясь за его реакцию. — Я прайм-лейтенант Тарнавский, командир 134-го гвардейского Имперского пехотного полка. Произошло недоразумение!
— Командир полка? Гвардейского? Прайм-лейтенант? Вы сколько выпили, офицер?
— А вот это — не ваше дело! — окрысился Алексей. — Вызовите военную полицию! Мы готовы сдаться им!
— Здесь нет военной полиции! — отрезал полицейский офицер. — Указом Его Светлости Герцога Рудольфа Габсбурга, функции военной полиции переданы полиции муниципальной!
Он презрительно осмотрел нас.
— На планете вообще нет военной полиции! В принципе! — он повысил голос. — Повторяю еще раз! Немедленно на пол! Лицом вниз!
— Господин штабс-гауптман! — наконец, подал голос я. — Эти офицеры со мной и мы сейчас тихо и спокойно отсюда уйдём, компенсировав заведению убытки! Всё, мы уходим!
Я осторожно, держа руки на виду стал пятиться к нашему столику, где я оставил свой меч.
— А ты что за хрен? — скривился офицер, прищурившись и пытаясь разглядеть мои опознавательные нашивки.
— Я курсант Имперской Военной Академии им. Густава Шавацкого. Прохожу практику в 134-м гвардейском Имперском пехотном полку! — я дошёл до стола и протянул руку в ножнам.
— А ну не трожь! — взвизгнул офицер, направив на меня пистолет.
Я увидел, как напряглась спина Эрика, а рука сжимающая металлическую ножку стола отошла чуть назад, замахиваясь для броска.
— Вы НЕ МОЖЕТЕ указывать Одарённому, офицер! — скривился я в улыбке, пытаясь показать свою несуществующую уверенность, и мысленно прикидывая расстояние до ближайшей колонны, за которой можно укрыться от выстрела в случае плохого развития событий.
У полицейского на лице отразилась работа мысли и он испуганно, рывком, опустил оружие. Он нахмурился, осмысливая ситуацию, судя по бегающему взгляду ему было трудно принять решение.
