– Может в них и дело? – Вильям застегнул крепление шлема под подбородком, поморщился от хлынувшего в голову потока информации, выдаваемого БИС. – Клянусь четверкой, что мы знаем о пси-оружии? Ничего!
– Пауки внушили нам всю эту ерунду? – Арагонес повесил на плечо винтовку. – Святая Дева, но почему тогда не убедить всех, что мы дохлые, а потом запросто перерезать?
– Не знаю, но…
– На выход! – сержант Ли прервал занимательную дискуссию. – Бегом! Бегом! Видят духи, недотеп никто ждать не станет!
Через несколько минут казарма опустела. О том, что тут жили люди, напоминал обрывок пластика, белеющий под тумбочкой, да забытая кем-то на стене голография, с которой улыбался мальчик лет семи.
Небо пылало, как во время праздничного фейерверка. Тысячи блесток вспыхивали от горизонта до горизонта, то тут, то там текли к земле водопады оранжевого, сияющего пламени. Вокруг свистело, ухало и грохотало так, что будь уши Вильяма не защищены, он бы уже оглох раз пять.
Полупрозрачная дымка маскировочного поля создавала видимость защищенности, хотя воронка, в которой нашел убежище Вильям и еще десятка полтора легионеров, выглядела бы ненадежным убежищем и в войне двадцатого века.
– Вперед! – сквозь царящий в наушниках треск прорвался человеческий голос. – Еще пятьдесят метров!
Чуть в стороне заревело, земля лопнула, и из нее, как гигантский крот, вылез терратанк. Ретиво вращая гусеницами, он пополз вперед. От блестящих округлых боков отваливались комья земли.
Вильям вскочил на ноги и побежал, стараясь держаться поближе к боевой машине. Поле, по которому они двигались, попало под руку безумным землекопам или пьяным саперам – во все стороны тянулись глубокие канавы, прерываемые воронками, напоминающими логовища гигантских муравьиных львов. Кое-где чадили остовы боевых машин, валялись трупы.
– Залечь! – донеслась новая команда.
Вильям вслед за соратниками упал в канаву, но тут же вскочил и рванул в сторону. Над тем местом, где только что лежал, оглушительно хлопнуло, и с высоты низверглась река жидкого металла.
Не успевший зарыться танк вспыхнул, как свечка, несколько не очень шустрых или просто невезучих легионеров умерли мгновенно. "Огненный плевок", как прозвали это оружие земляне, свое дело сделал.
– Мать вашу! – система связи работала плохо, с искажениями, и поэтому различить, кто орет, Вильям не смог. – Контратака! Контратака в седьмом секторе! Всем – внимание!
– Клянусь четверкой! – Вильям поднял голову. Дальше, за пеленой дыма, кое-где взрезанной факелами догорающих флайеров и летающих машин корхвеги, наблюдалось движение. Неторопливо подпрыгивали черные пятнышки, между ними скачками перемещались несколько меньшие точки. – Этого еще не хватало!
Корхвеги, сами двигающиеся прыжками, особенность движения перенесли и на машины. Любая наземная техника у них напоминала лягушек, а танки и вовсе – огромных бронированных жаб.
– Приготовиться к обороне! – сержант Ли, поняв, что связь отказала, отстегнул маску от шлема и принялся командовать по старинке. – Всем перейти на стрельбу бронебойными!
– Ох, раздавят нас, видит Святая Дева! – прошептал Арагонес. – Хрен в этих уродов попадешь, когда они точно блохи скачут!
– Как сказал великий Сунь-цзы, – сержант решил ободрить солдат, – правило ведения войны заключается в том, чтобы не полагаться на то, что противник не придет, а полагаться на то, с чем я могу его встретить!
– Ох, увидел бы этот Сунь-цзы корхвеги – мигом бы полные штаны наложил! – и Арагонес поднял винтовку, готовясь стрелять.
Скачущие пятнышки приблизились, и стало видно, что большие из них имеют форму короткокрылых скатов из темно-зеленого металла, а те что поменьше – похожи на исполинских пауков.
– Огонь! – скомандовал Ли, но его команду перекрыл неожиданно чисто прозвучавший из наушников голос лейтенанта Радукану.
– Отходить, немедленно! По противнику будет применен псевдоядерный заряд!
Ли даже не понадобилось дублировать команду. До того как лейтенант договорил последнее слово, в канаве не осталось ни одного легионера. Было видно, как по сторонам из временных убежищ выскакивают люди и что есть сил бегут в одном направлении.
Взрыв громыхнул позади, точно лопнул миллион воздушных шариков. Вильям ощутил, что все кости в его теле сотряслись, перед глазами помутилось, а земля из-под ног куда-то исчезла. Очухавшись, обнаружил, что лежит лицом в землю, щиток шлема вымазан грязью, а эфир забит треском и грохотом.
– И кто только придумал эти псевдоядерные заряды? – спросил он, силясь понять, на месте ли конечности. – Клянусь четверкой…
Заряды локального действия, обладающие всеми поражающими факторами ядерного взрыва, кроме радиации, появились на вооружении недавно, с самого начала кампании на Заритоне, главной планете корхвеги. Когда штурмовые мониторы сумели проломить оборону флота чужих, именно новое оружие позволило занять плацдарм на поверхности.
Два месяца назад тут высадились первые легионеры, и с тех пор земляне силились прорваться к столице планеты и всей цивилизации Корхвеги – Циндаризу. Пока эти попытки успеха не имели.
Вильяма потрясли за плечо. Шатаясь и мотая головой, как купальщик, набравший в уши воды, он поднялся. Сквозь грязное стекло разглядел машущую руками фигуру, понял, что надо куда-то бежать и начал переставлять упорно подгибающиеся ноги.
К тому моменту, когда достигли своих позиций, последствия контузии ослабели – в голове не гудело, в ушах не звенело, а конечности слушались нормально.
Сняв шлем, обнаружил перед собой озабоченное лицо Ли.
– Как ты? – спросил тот. – Видят духи, тебе почему-то досталось больше всех…
– Живой, – ответил Вильям. – Нормально…
– Тогда пойдем, – Вильяму помогли встать, а по ступенькам, ведущим под землю, в вырытое два месяца назад убежище, он спустился сам. В узком проходе, уходящем в глубину, горели осветительные блоки, под ногами хлюпала вода.
Дорогу до своей "землянки", как называли легионеры круглую, с низким потолком комнату, отведенную под взвод, Вильям нашел бы с закрытыми глазами. Разросшаяся за время боев на одном месте сеть подземных коммуникаций была изучена до последнего закоулка.
– Вот мы и дома, – тяжело вздохнул Гаррисон и принялся расстегивать амуницию. – Когда же это окопное сидение закончится?
– Увидь твой прапрадед этот окоп глубиной в тридцать метров, с душем и сортиром, он бы назвал его санаторием, – сказал Вильям, сковыривая шлем с головы. Операция проходила с трудом, то ли голова распухла, то ли шлем деформировался.
