Зиро опешил от неожиданности.
Это было признаком разумного поведения.
– Помогите!!! Кто-нибудь!!! Аааа!! – орал кто-то в ночи.
Сомнамбулы, четко соблюдая формацию, наступали. Это были разные люди, но с закрытыми глазами они все казались на одно лицо. Кое-кто из них был в крови.
Зиро словно разбил паралич мыслительной деятельности, если такой может быть. В голове пролетали какие-то обрывки мыслей, сознание просто фиксировало происходящее, не связывая в единое целое. Мольба о помощи. Пакман на экранах. Рыжая девушка с рогаткой, похожая на Аи. Сжимающееся вокруг них кольцо. Медленно, как во сне, Зиро вытащил Меч из ножен. Казалось, его руки сами решили действовать, наплевав на мечущийся в сомнениях разум. Зиро расставил ноги и, обхватив руками рукоять Меча, сделал его продолжением члена. Зачем он обнажил Меч? Что он собрался делать? Рубить их? Там были женщины. Были дети. Это были люди. Обычные люди, которых он видел первый раз в жизни. У них были спокойные умиротворенные лица. Они улыбались. Они просто спали. Нет ничего безобиднее спящего человека. Нет ничего подлее, чем убить спящего. Спящего ребенка. Спящую женщину. Зачем он достал Меч?!
Девушка с ужасом переводила взгляд с Меча на приближающихся зомби-сомнамбул. Губы ее дрожали.
Лунатики приближались, и от них несло сном. Это было странное ощущение, практически невыразимое языком, – Зиро чувствовал их сон, как будто это был физический объект; сознание, по привычке все визуализируя, подобрало образ: туман. Тяжелый, тягучий сонный туман, который струился чуть впереди спящих. Они как будто выдыхали этот сонный туман, он обволакивал Зиро, утягивал в себя, время замедлилось, и на какую-то секунду Зиро показалось, что он сейчас заснет. Но внезапно все прошло. Наваждение пропало – резко, разом, будто отрубило.
Еще несколько шагов, – механически думал Зиро, и я их достану. Если я не ударю первый, у них будет преимущество.
Сначала этого. Молодой парень в куртке из телекса. Вся куртка в желтых пятнах Пакмана. Потом его. Потом ее. Потом по обстановке. Главное, вырваться из окружения.
Дикий захлебывающийся женский визг откуда-то из глубины парка. Они убивали, убивали везде, где были. Хлопок выстрела. Еще один. Еще. Крики со всех сторон.
Не может быть, чтобы это было со мной, подумал Зиро.
И занес Меч для удара.
Часть вторая
Неспящие в Воркуйске
012. Салют Победы / Трансформация
Стальная молния рассекает воздух, и время меняется.
Нет ничего до, нет ничего после. Есть только сейчас.
Лезвие натыкается на преграду, входя в тело врага у основания шеи. Косой росчерк древней стали мгновенно перечеркивает жизнь. Враг падает. Это мужчина, высокий, усы, черный, как раз для похорон, костюм. Кровь, вырвавшись на свободу из плена кровеносной системы, взмывает вверх фонтаном, на какое-то мгновение вспыхивая красным огнем, наткнувшись на свет фонаря. Закрытые, теперь навечно, глаза, медленно тающая, как снег на солнце, улыбка.
Группировка, возвращение в стойку.
Замах, удар. Что-то мокрое, скользкое, бесформенное лезет наружу из его живота. Надо же, почти ребенок. Но голове кустик из пружинок со светодиодами. Телекс искрит белым шумом. Зиро отпихивает ногой от себя одного из них, который подобрался слишком быстро, и выставляет перед собой Меч. Тот тупо прет напролом и сам себя насаживает на клинок. Это даже не интересно. Стряхнуть кровь с клинка, стойка, замах, удар!
Это похоже на танец. Зиро танцует с Мечом. И с каждым па этого фанданго Зиро чувствует, как сливается с острым куском металла в своих руках, превращается с ним в единое целое. Ему кажется, что наконец-то он нашел ту недостающую часть своего тела, о пропаже которой он и не подозревал. Выпад! На этот раз двоих, двоих одним уколом. Меч застревает в их телах, Зиро упирается ногой в грудь той телке, что была ближе к гарде, и вызволяет клинок. Как же все они похожи. Почти не различить. Неужели так просто? Неужели, закрыв глаза, все люди становятся одинаковыми? Их образы моментально вымывает из памяти.
Удар, еще удар, на этот раз ниже, по ногам. Разрезанные сухожилия, раздробленные кости. Двое падают. Те, что напирают сзади, цепляются за них и тоже падают, ряд тех нападавших, к которым Зиро стоит лицом, смят. Но те сомнамбулы, что сзади и сбоку, приближаются.
Девушка выходит из ступора, рогатка выскакивает из ее ладони. Она все понимает без слов. Она занимает правильную позицию. Ее губы сжаты в нить, а большие глаза пылают отраженным светом.
Она стреляет. Она стреляет настолько быстро, что Зиро не успевает заметить, как она оттягивает тетиву – все превращается в единое, размазанное в блёр, движение. Она даже не поднимает рогатку до уровня глаз. Кажется, она даже не целится, кажется, она почти не смотрит в сторону своей цели, но, тем не менее, враги падают один за другим.
Один из них закован в черную броню, он из тех военных, что стояли в оцеплении. Сквозь транспарантное забрало его интерфейса виден бледно-желтый неполный круг, тень Пакмана лежит на его лице. Его гелиевая броня, титановый шлем слишком прочны для Меча. Проблема.
Девушка стреляет в солдата, оттянув тетиву на максимум.
Броня выдерживает, но силой удара солдата поднимает в воздух и относит на несколько метров назад прямо в гущу нападавших. Страйк!
Размеренное дыхание, напряженные мышцы.
Сосредоточие силы в точки ки.
Замах, удар, смена позиции.
Их враг смешон. Нелеп. Он лишен индивидуальности. Одного удара, одного выстрела достаточно, чтобы вывести их из строя. Никакое искусство тут не нужно. Просто колоть. Просто рубить. Они берут только массой. Зомби. Тупая агрессивная биомасса. У них одна тактика – подобраться поближе, повалить на землю и загрызть, забить, затоптать. Не дать себя схватить. Главное, не дать себя схватить.
Блок, выпад.
Они умирают без единого звука. Не открывая глаз. С улыбкой на лицах. Это придает всему оттенок фарса.
И если бы, как в его симуляторе кендо, с каждым ударом Меча от тел его врагов отлетали бы цифры нанесенного урона, Зиро бы не удивился.
Один из них хватается за лезвие и теряет пальцы.
Разворот, оценка ситуации.
Атака!
И остывающий в воздухе след метеора.
Контролируемая агрессия. Контролируемая ярость. Отсутствие самоконтроля в схватке равно поражению. Каждое движение Зиро, каждый взмах Меча продиктованы лишь суровой необходимостью выживания. Однако где-то далеко, где-то почти на другом конце Вселенной, Зиро чувствует на себе взгляд своего прежнего «я», того «я», что он считал собой до тех пор, пока не поднял Меч. И это его прежнее «я» смотрит на него со страхом. Его прежнее «я» поражено, в насколько жестокой форме выходит его недовольство порядком вещей, недовольство людьми и тем миром, который они создали. Это недовольство всегда было в нем, но до поры оно не имело выхода, оно дремало, придавленное спудом поведенческих паттернов, заложенных в его сознание кем-то другим для каких-то своих целей. Но мораль и совесть существуют до тех пор, пока твоей жизни ничего не угрожает. До того момента, как Меч впился в плоть первого врага. Это меняет все. С этого момента все становится просто и честно. Или ты – или тебя. Крещение кровью. И голос того, прежнего «я» уже почти не слышен, он медленно угасает в непроглядной тьме.
