– Кому мусор, а кому…
– Сокровище. Ну да. Слышал уже эту чушь не раз. Этот Педро… он чувствовал себя королем?
– Прямо в точку, сеньор. Он, перебрав мескаля, порой кричал, что Новая Матушка – его личная шлюшка и помощница во всех делах.
– Ясно. Сколько раз он уходил грабить на сумрачные тропы?
– При мне раза три.
– И каждый раз возвращался с добычей?
– Почти. Последний раз они вернулись не гордыми львами, а окровавленными побитыми шавками – рваные губы Нечора тронула кривая злая усмешка – Трусливо скулили, порыкивали как шакалы, все время глядя на край джунглей за стеной. Они ждали погони.
– И кто их так?
– Дивинусы – уверенно отозвался Нечор и по его лицу пробежала целая серия нервных тиков – Следы когтей, двое умерли, их отправили на Декансо – в умелые руки дырявой Моксы.
– Еще раз.
– Кладбище.
– Про другое.
– Дырявая Мокса. Да, сеньор. Не поверите, но у нее дыра в голове, дыра в животе – и все они прикрыты заплатами из металла. Даже не заплатами, а будто пробками.
– Ага – хмыкнул я и махнул рукой одному из успевших пожрать гоблинов – Эй! Как тебя зовут?
– Бурро, сеньор.
– Тащи сюда остальные корзины и ящик от навеса Педро.
– Уже несу!
– И другие пусть помогут.
– Да, коменданте Оди! Они помогут с радостью!
– И не забудьте про сраную сиесту – добавил я, глянув на раскаленный шар солнца, что пытался пробить своими лучами густую тень под уцелевшими старыми деревьями – К работе вернетесь через пару часов. Передай всем.
– Да, коменданте!
Пока у стола один за другим появлялись ящики – деревяные, пластиковые, стальные – я продолжал беседу Нечором:
– Дивинус тогда убил кого-то? Из кодлы Педро.
– Ушло семнадцать. А вернулось семеро.
– Вот почему так легко кончилась его власть – рассмеялся я.
– Так бы могло и не получиться у вас, сеньор… – робко кивнул Нечор – У вас экзоскелеты, но у них раньше было несколько пушек, способных пробить даже толстую броню…
– Не-е-е – покачал я головой и с презрением глянул на трупы у стены – Просто потратил бы парой минут больше.
– Вы очень уверены в себе, сеньор Оди.
– То есть отряд у Педро был крутой?
– Да, сеньор. Ему не повезло, что он потерял так много умелых бойцов.
– И раз его отряд был настолько крутым и хорошо вооружённым… почему они не выполнили задание системы?
– Я не понимаю, сеньор.
– Технический колодец АБ24 – произнес я и Нечор вздрогнул как от пощечины – Слышал о таком?
– Педро… хотел заставить меня разгребать… как раз сегодня. Если бы не вы, сеньор – я бы уже сдох.
– С чего ты взял?
– До меня он заставил уже двоих. Они оба взяли мотыги и пошли к тому месту.
– И?
– И умерли, сеньор.
– Как?
– Насекомые – в расширенных серых глазах скальпированного гоблина плескался чистый ужас – Огромные насекомые, сеньор. Эти твари убили и уволокли тех двоих бедолаг под землю, сеньор… Мы видели это… бедные парни не успели и пяти раз ударить мотыгами… будто призвали собственную смерть – приди и возьми нас…
– Да ты поэт – рассмеялся я, поднимаясь и откидывая крышку первого попавшегося ящика – Давай смачные подробности, калека.
– Сеньор… не ходите туда! Эта чаша наполнена кровью до краев!
– Чаша?
– Ну… – помассировав бугристую кожу, что облегала его ободранный череп как дешевая имитация, Нечор заговорил, причем заговорил быстро, излагая суть, не забывая при этом вставлять ненужные страшилки – но тут я сам виноват, раз уж попросил смачных подробностей.
В полукилометре отсюда, за грудами ломанного железобетона, имелись густые, но при этом невысокие заросли, представляющие собой настоящее месиво из плотно сплетенных лиан, мелких деревьев и густых кустов. Ничего действительно высокого там не росло, а если росло – рано или поздно падало во время сильных ветров. Деревья вообще часто падали на территории бывшей гига-фабрики. И никакой мистики тут нет – выживали лишь тебе деревья, чья корневая система тянулась в стороны, а не вглубь. Ведь под упавшими деревьями оставалась вывороченная неглубокая яма, чье дно представляло собой сплошной каменный или бетонный монолит. Местность там была чем-то вроде оплывшего овальной формы углубления, с поросшими сорными травами склонами. Ближе к краю – и ближе к нам, если взять за ориентир текущую позицию за кухонным столом – имелись небольшие руины. Смесь бетона, кирпича, железа, пыли и костей. А сверху все прикрыто плотным пологом из лиан и ветвей. Там царит вечный сумрак – и это сказано не для красного словца. Там реально постоянно темно, ведь полог спускается почти до земли. Пусть снаружи яркий жаркий полдень – у тех руин всегда ночь. Поэтому толком разглядеть, что случилось с посланными землекопами-бедолагами не удалось, хотя старались все зрители без исключения.
Но кое в чем уверенность все же есть.
В том, что посланные несчастные погибли. В том, что их убили насекомые очень похожие на крупных пауков – высотой чуть ниже колена взрослого человека. Но если это и были пауки, то какие-то странные – со слишком прочными и крепкими лапами. Пауки с поведением муравьев – работа сообща, включая отрезание пути к бегству, держание бьющихся жертв за руки и ноги, а затем и утаскивание их во тьму.
Как быстро все случилось?
Долго. Мерзко, тошнотворно, громко, страшно и долго.
Пауки сразу начали жрать конечности жертв, жадно подбирая кровь с травы и земли – один из бедолаг почти успел выбраться из-под полога и его настигли на границе света и тьмы. Так что его мучения стали настоящим блокбастером для обомлевших зрителей, стоящих на камнях на краю этой страшной чаши. Затем, чуть насытившись, пауки уволокли бьющихся парней в темноту и на этом все кончилось.
– Уволокли кому? – деловито поинтересовался я, крутя в руках винтовку с разбитым прикладом и чуть погнутым стволом.
Эта винтовка снова напомнила мне о главном. Да… кое-что придется поменять в нашей стратегии действий. Причем немедленно.
– Кому? – не понял меня Нечор.
– Своей матке? Куда уволокли и зачем? Почему не сожрали прямо на месте?
– Я… я не знаю, сеньор. Никогда и не думал об этом… вот до сейчас…
– Вот до сейчас – повторил я, с щелчками расставляя на столешнице разнокалиберные патроны – Опиши пауков подробней.
– Четыре толстые лапы.
– А?!
– Лапы…
– С каких пор у пауков всего четыре лапы, калека?
– Но это пауки, сеньор! Выглядят именно так! Ну… сильно похожи!
– Опиши их – повторил я, отшвырнув опустевший ящик и взявшись за пузатую перекошенную корзину.
Отброшенный мной ящик тут же подобрал подбежавший садовник и радостно уволок к одному из навесом. Мельком оглядевшись, я убедился, что девяносто процентов всех гоблинов в жилой «кляксе» уже погрузились в послеобеденную дрему.
– Большие, четыре лапы… большие паучьи мрачные жопы!
– Большие паучьи мрачные жопы – снова повторил я – Да… ты все же поэт, калека. Пасти? Какие? Жвала? Зубы? Что у них там?
– Я… этого не разглядел. Да и никто не разглядел, сеньор. Никто кроме Педро – у него было это – калека кивнул на новый предмет в моих руках – Но Педро сдох и быстро разлагается на солнышке.
Глянув на грязные шорты, я развернул их, отбросил тряпку в сторону и ее тут же схапал сам Нечор, нырнув под стол. Внутри шорт оказался бинокль. Один окуляр разбит и частично сплющен. Опустив почти умершую оптику на стол, я толкнул ее калеке и тот жадно поймал, вопросительно глянул на пустую корзину рядом с грудой вещей. Я кивнул и произнес:
– Забирай корзину и все тряпичное.
– Спасибо, сеньор Оди!
Когда я избавился от вонючих тряпок, стало легче собрать и рассортировать патроны по калибрам и типам. Тут настоящее патронное ассорти, которым подавится любое оружие. Увидев подошедшего Каппу, я никак не отреагировал, зная, что мечник не промолчит.
– Я говорил с быком, лид.
– Ага – кивнул я – Расскажешь чуть позже. Влезай в железную шкуру и топай сюда.
