было? …
И я продолжил.
— Значит, вы услышали, но не видели, как парень ударил девушку. Так?
— Да, я уже прошел мимо автомобиля и девушки, когда услышал звук пощечины и как девушка вскрикнула. Повернулся и увидел, как парень склонился над девушкой, а она плачет, стоя на коленях.
— Угу. Так и что вы сделали дальше?
— Ну, попросил, парня так не делать и отпустить девушку.
— А он что?
— Ну, он сказал, чтоб не лез не в свое дело и шел дальше.
— Так, и вы?
— Там потом из машины еще ребята вылезли, ну и завертелось…
— А первым кто напал? Кто начал драку?
— Я, а куда мне было деваться, их же четверо, я один…
— То есть вы даже не пытались решить конфликт словесно и сразу взялись применять силу? Так, да?
— Получается. Просто не люблю таких, эта мразота думает, что все можно. Еще не люблю, когда девушек обижают.
Михаил Викторович положил ручку и пристально посмотрел на меня:
— Роман, вы мне кажетесь нормальным парнем. И поступок ваш — нормальный, мужской, но должны же были понимать, что вы ходите под УДО. Что вас выпустили на свободу условно, и каждый ваш поступок будет отслеживаться, — он вздохнул и постучал пальцами по столешнице. — Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Вот прочтите и подпишите.
Он протянул мне исписанные уборным почерком листы. После удара по голове в глазах малость двоилось и подкатывала тошнота, но пришлось пересилить все это и начать читать.
Михаил Викторович тем временем откинулся на спинку стула и стал изучать пейзаж за окном, временами постукивая пальцами по столу. Под этот аккомпанемент я прочитал о своих подвигах.
— Ну, как? Справились? — спросил меня Михаил Викторович, когда я положил листки на кровать рядом с собой.
— Ну, почти, не все я там понял, но суть вроде верная.
— Отлично, Роман, — он взял листки и убрал их в папку.
— И что теперь со мной будет? — я приготовился к самому худшему, в тюрьму не хотелось от слова совсем.
— Как что? Поправляйтесь, принимайте лекарства, ешьте побольше витаминов и домой. Жду вас после выписки.
— А как же драка, протокол и все такое?
— Роман, — он оглянулся на дверь и подошел ближе к кровати, понизив голос, продолжил: — Тут такое дело: по данному случаю заявлений от пострадавших не поступало. Девушка, тобой спасённая, тоже пропала, и потому дело состоит из одного пострадавшего. Тебя. Так вот. Теперь приглядывать за тобой буду тщательнее, так что аккуратней на улице и переходить дорогу только на зеленый сигнал светофора, — при этих словах на его лице мелькнула тень улыбки. — Да, там за дверью ваши родители и сотрудники с работы, пообщайтесь, — он подхватил папку со стола и вышел из палаты.
После ухода участкового в палату ворвались родители и все завертелось. Мама охала и причитала, отец, пожав руку, был скуп на слова и пытался успокоить мать. Все это длилось минут двадцать, на тумбочке возле кровати выросла гора фруктов, пакеты с соками. Мама еще пыталась накормить домашним, и мне пришлось просить помощи у отца, чтоб остановить поток маминой заботы. Есть сейчас я ничего не хотел и не мог. «Все-таки по голове прилетело знатно». После ухода родителей в палату вошел Ара.
— Привет, боец. С крещением тебя! Как сам?
— Нормально, сейчас уже полегче, чем утром.
— Молодца, тут тебя сейчас осмотрят наши врачи на предмет выявления ущерба твоему здоровью. Так что малость потерпи — он открыл дверь и пригласил из коридора людей в белых халатах. Вошедшие принесли с собой странного вида чемоданы, тут же их установили вокруг моей кровати и стали доставать из них разные приборы со шлейфами проводов. Потом все это оборудование нацепили на меня и просили не двигаться минут десять. В чемоданах что-то зашуршало и стало попискивать, врачи или кто это были, стали переговариваться вполголоса, и я не смог разобрать суть происходящего. Потом один из них подошел к Аре и что-то проговорил ему на ухо, тот кивнул и посмотрел на меня:
— Ну что, все идет, как надо, можем тебя перевести на домашнее лечение. Ты как? Домой хочется?
— Не то слово, терпеть не могу больницы.
— Отлично, пойду договариваться, — Ара вышел из палаты. Оставшиеся врачи стали снимать с меня всю аппаратуру и датчики.
Домой ехал, как король, еще б голова не так болела.
У дома меня встретила Наташа, помогла выбраться из этого оазиса роскоши и повела в дом. За нами следом прошествовал один из докторов с небольшой сумкой. Оставив сумку в прихожей, он попрощался со мной и вышел.
— Давай ложись и отдыхай! — она вскользь поцеловала меня в щеку. — Боец!
Проскочив мимо меня в прихожей, Натуся направилась на кухню:
— Сейчас приготовлю чемпиону богатырский завтрак! Ты как, есть хочешь?
Я, медленно раздеваясь, стал прислушиваться к себе: «Хочу ли я есть? Или не хочу?» Чувствовал я себя уже лучше, слегка кружилась голова, когда наклонялся, а так уже норм. Надевая олимпийку на голое тело, я зашел на кухню, Наталья, в моей рубашке, по-домашнему, колдовала над плитой. Запахи были восхитительные.
— Мастер вернулся?! — зычный хриплый голос раздался над моей головой. — Радость! Ра — а–а — до — сть!
— Игор, не ори так. Голова сейчас лопнет, — я скривился от голоса Игоря. — Хорош!
Наталья обернулась и вопросительно посмотрела на меня:
— Уже готов?
Рубашка была надета на голое тело, я не увидел на ней белья, и в солнечных лучах стройная фигурка прекрасно просматривалась. Волна тепла прокатилась по мне, во рту пересохло: «Когда она успела переодеться?» — первая мысль быстро улетучилась, и ей на смену пришло понимание: «Да. Голоден! И готов» — теперь я это точно понял. Двинувшись к Наталье, натолкнулся на её вытянутую руку:
— Нет, нет, нет. Тебе сейчас нельзя напрягаться, — она строго посмотрела на меня, — только покой.
Я уже плыл от желания и почти ее не слышал, подхватив на руки, понес в кабинет:
— Игор, нас не беспокоить пару часов.
— Все исполню, мой милорд, — с готовностью ответил Игор где-то под потолком. Шторы стали сдвигаться на окнах, и комната погрузилась в полумрак. Видя мой настрой, Наталья выпорхнула с моих рук на постель и, уперев руки в бока, проговорила:
— Ложись и не спорь. Сегодня я главная.
— Конечно, ты, всегда ты, — стаскивая с себя спортивный костюм, согласился я.
— Я серьезно, — она уселась на меня и внимательно осмотрела. — Видела твою карту при поступлении, тебе сильно досталось. Так что сегодня всё будет нежно и ласково, — наклонившись, она
