Ознакомительная версия.
– Я здесь недавно, – сказал он, – и все еще плохо ориентируюсь в ситуации. Но думаю, что – нет. Ни я, ни кто-либо из моих друзей и знакомых, никто из нас и понятия не имеет о каких-либо рашерах, проживающих в Лауде. Боюсь, что их здесь просто нет. Бургас – довольно изолированное место…
– Я это уже понял, – немного раздраженно ответил Эйно. – Что ж, раз так, давайте заниматься припасами и лошадьми…
Лошадей грузили на рассвете.
Я проснулся от того, что где-то неподалеку раздалось жалобное конское ржание. Открыв глаза, я решил, что это был сон, и собрался было перевернуться на другой бок, чтобы продолжить путешествие по стране ночных миражей, но тут ржание повторилось.
«Я свихнулся? – со страхом подумал я. – Это уже галлюцинации?»
Крики матросов, пробившиеся через закупоренный иллюминатор, заставили меня вспомнить о том, что вчера князь расплатился за целый табун копытных, которых должны были доставить на борт до утреннего горна. Горном, раздававшимся со всех храмов, в Лауде начинали очередной день. Я не очень уразумел, когда же он должен вострубить, но понял, что вскоре после того, как солнце приподнимется над горизонтом больше, чем на палец.
Стало ясно, что спать дальше мне уже не придется. Я кое-как умылся и, постукивая зубами от холода, впрыгнул в теплое белье, натянул кожаные штаны, фуфайку и куртку. Вечером я затопил в каюте небольшую печурку, но, видимо, дрова она пожирала с бешеным аппетитом – к утру каюта выстудилась так, что в ней впору было готовить прохладительную воду.
«Вчерашняя ночь была гораздо теплее», – подумал я, поднимаяясь по трапу наверх.
За погрузкой наблюдал Иллари, заспанный и злой. Увидев меня, он молча протянул мне флягу с ромом и заорал:
– Да что ж вы ее мотаете, олухи! Хотите, чтоб сорвалась? Тише, скоты, тише! Жиро, старый говнюк, куда ты пялишься? На лошадь смотри!
Выглядело все это жутковато. Под правым бортом «Бринлеефа» стояла широченная плоскодонная баржа, на палубе которой испуганно жались друг к дружке два десятка крупных, по большей части черных лошадей. Погонщик, схватив за узду первую попавшуюся, с размаху бил ее в лоб деревянным молотом, после чего безвольное животное обвязывалось широкими кожаными ремнями, которые цеплялись за крюк правой носовой шлюпбалки корабля. Десяток матросов, налегая на рукояти, вращали шестеренный редуктор лебедки – подняв жалобно плачущего коня на уровень планшира, таль проворачивали, и он оказывался на палубе, где его обливали ледяной забортной водой, снимали ремни и отправляли по пологому слипу в специально оборудованный трюм.
– Какие-то они замученные, эти лошади, – сказал я Иллари.
– Естественно, – отозвался тот, – их же чем-то напоили. Не представляю себе, как мы будем их разгружать? Эти, правда, – он махнул рукой в сторону людей на барже, – дали охапку какой-то травы…
– Наверное, какой-нибудь сонник, – решил я. – Их вообще много – всяких. Справимся, коль приспичит.
– Да уж приспичит… Жиро, сын ослицы! Я кому сказал, медленнее?! Что вы там спешите, как при поносе?
Сладковатый ром здорово обжег мне глотку, но в желудке сразу же потеплело. Сделав еще один глоток, я сплюнул за борт и поспешно потянулся за трубкой, чтобы придавить дымом подступающую тошноту. Сразу же вспомнился вчерашний каплун, которого мы с Бэрдом умяли в считанные минуты. Да, не скоро еще мне случится полакомиться чудной, истекающей ароматным жирком птичкой. Вчера, кажется, на борт загрузили немалое количество мешков риса и бочек с солониной? Вот ее мы и будем жрать… очень скоро, когда закончатся пеллийские запасы копченостей. А как здорово Эйно приготовил мясо – тогда, в парке, показывая нашим наемникам чудо столичной механики! Я облизнулся, выругался и решил спуститься на камбуз.
Главный повар Джикс угостил меня куском свинины с хлебом, и я поплелся к себе, искренне надеясь, что погрузка скоро закончится и я смогу подремать еще пару часов. Чтобы с палубы попасть в мою каюту, мне требовалось пройти мимо кают-компании – еще в коридоре я увидел, что дверь ее раскрыта. Изнутри доносился голос Эйно. Когда я поравнялся с дверным проемом, он увидел меня и сделал приглашающий жест. Я вошел. На большом столе лежали расстеленные карты и секстант. В кресле у стены сидел Перт, а рядом со столом – Тило, мрачный и насупившийся. Под потолком висел дым.
– Что так рано? – поинтересовался Эйно. – Шум разбудил?
– Да, – вздохнул я. – У вас совет?
– Что-то вроде того. Дела наши, парень, плохи. Мы не знаем, где и как искать то, ради чего я пустился в это плавание. Из всей нашей компании один лишь ты знаешь географию этой проклятой страны. Двое наемников кое-как ворочают языками и смогут, наверное, объясниться с аборигенами. Но больше мы не имеем ничего. Решительно ничего!
Я приблизился к столу. На одной из карт была изображена знакомая мне западная часть огромной страны, на другой – восточная, о которой в моей стране знали совсем мало. Я попытался совместить их, частично наложив друг на друга, но мне это не очень удалось из-за разности масштабов.
– Наши путешественники добирались приблизительно вот до этих гор, – указал я пальцем. – А что за ними, никто не знает. Говорят, там немного другой язык и другие обычаи. Языку меня научил мой духовник, который несколько лет провел в западных монастырях. Про обычаи и порядки я знаю не очень много. Кажется, это довольно дикая страна… Но мы ведь подплываем с запада? Я не знаю, что там…
Эйно поморщился.
– Скорее всего, нам придется искать череп именно на востоке. Есть у меня кое-какие предположения, но пока о них не будем. Либо он уже попал в руки кхуманов, либо он находится у некоего вельможи, весьма слабо разбирающегося в обычаях Гайтании… Как ты считаешь, человек с запада Рашеро должен соображать в гайтанских финансовых законах?
– Скорее всего, да, – ответил я. – Многие богатые рашеры посылают своих сыновей на учебу и в Гайтанию, и к нам. Очень многие… так что человек с запада действительно должен знать обычаи и законы. А почему вы об этом спрашиваете?
Князь неопределенно махнул рукой. Наклонившись над картой, он впился в нее острым взглядом, потом взял измеритель и стал прикладывать его к ней, прикидывая, очевидно, какие-то неизвестные мне расстояния.
– Его там крепко выставили с заемным договором, – промычал он. – Как малого на базаре… и не только.
– Но у вас, наверное, есть хоть какой-нибудь ориентир? – осторожно спросил я, продолжая разглядывать карту.
– Хоть какой-нибудь есть, – Эйно скорчил кислую мину и, резко выпрямившись, повернулся и распахнул иллюминатор. В помещение ворвался холодный воздух. – Ладно, – сказал он, хлопнув меня по плечу, – ты пока можешь отсыпаться. Когда проснешься, поболтаем.
Ознакомительная версия.
