— Как погиб сталкер?
— Да ты должен помнить, мы знали об этом. Это тот случай, когда полиция обнаружила труп сталкера с типичными признаками смерти. Как после встречи с энампом. Не так, как погибли остальные. Жена Самбука, как ты можешь догадаться, скорее всего окончила свой жизненный путь на берегу Неглинки, где и остальные морфы.
— Может, в деле что-то об этом упоминается — мальчик не говорил, не было ли там еще кого-нибудь в момент гибели отчима?
— Я специально посмотрел. Нет, говорит, один был, — развел руками Герман.
— Да, придется мне с этим мальчиком поговорить лично. — Вадиму, судя по выражению лица, этого очень не хотелось.
— Так ты думаешь, — с удивлением глянул на Вадима Тельбиз, — этот пацан энамп?
— Я почти уверен, — кивнул Малахов. — По описаниям моего сына, мы имеем дело с настоящим сильным энампом. Маловероятно, что он никак не связан с их сообществом. В такие годы и такие таланты… Ну хорошо, а еще что новенького?
— Есть, есть еще новенькое и интересное! — жизнерадостно потер руки Тельбиз. — Этот самый фонд — обычный такой себе фонд. Вроде поиска финансирования для помощи бездомным поросятам. Новообразовавшееся бесприбыльное предприятие.
— А что тогда интересного в этом фонде?
— А самое интересное начинается, когда посмотришь на адрес штаб-квартиры этого фонда и сравнишь треки одного из тех, кого я недавно вычислил.
— Я понял, ты хочешь сказать, что один из потенциальных руководителей их организации…
— Да, именно — частый гость этого фонда. — Герман сиял.
— Значит, пора нам сделать взнос в фонд помощи поросятам. Насколько часто там бывает отслеженный тобой человек?
— Практически каждый день. С девяти утра.
— Тогда завтра в девять. У меня есть одна идея.
УАЗ припарковался за два квартала от фонда. Герман остался в машине для подстраховки. Вадим и Клава выглядели как вполне респектабельная бизнес-пара, желающая помочь бедным детям бедных сталкеров. Они важно подошли к цели по усеянному желтыми листьями тротуару. Фонд находился на первом этаже обычного жилого дома, в арендованной двухкомнатной квартире, приукрашенной евроремонтом до приличного вида.
— Мы бы хотели поговорить с вашим директором, — предупредила вопрос секретарши Клава.
— По какому вопросу? — Секретарша была вышколена и слегка нагловата. — Вы записывались?
— Мы хотим сделать взнос в ваш фонд, — ответила Клава и протянула изготовленную для этого случая визитку. — Я надеюсь, для этого нет необходимости стоять в очереди?
— Одну минутку.
Сразу посветлев лицом, девица воодушевленно упорхнула в глубь офиса.
— Владимир Константинович ждет вас, — с возрастающей любезностью сообщила секретарша через несколько секунд. — Кофе желаете? Или чай?
— Нет, спасибо, мы же по делу, — ответил Вадим с видом невероятно занятого бизнесмена.
Кабинет директора фонда, как было написано на двери, был обставлен скромно, по-спартански, без особых кожано-диванных изысков и шедевров аудиовизуальной техники. Однако в этом аскетизме угадывался строгий стиль хозяина и его любовь к очень качественной мебели.
— Очень, очень рад, — с запредельной искренностью на породистом лице произнес Владимир Константинович, встречая посетителей прямо на пороге кабинета. — Садитесь, пожалуйста!
— Мы очень заинтересовались вашим фондом, тем более что наша кампания всегда была известна своей благотворительной деятельностью, — начал Вадим отрепетированную речь. — Поэтому мы и пришли к вам.
— Да-да! Я много наслышан о вашей фирме. — Хозяин кабинета незаметно глянул на визитку, которую держал в руках. — Господин Нечаев. Ваша кампания «PrintProsto» — это известный помощник обездоленных.
— Мы бы хотели сначала узнать о целях вашего фонда, ну и об условиях спонсирования. — Клава достала из модной сумочки записную книжку в обложке с инкрустацией и приготовилась записывать.
— Конечно-конечно, секундочку. — Директор нажал кнопку селектора. — Юленька, принесите нам пару рекламных комплектов.
— Нет, мы бы хотели от вас услышать. — Вадим поморщился.
— Конечно, просто рекламный набор нашего фонда носит еще характер сувенирного, это наш презент вам вне зависимости от вашего окончательного решения. А позвольте поинтересоваться, откуда вы о нас узнали? — Задав вопрос, директор состроил такое подобострастное лицо, что сразу стало ясно — ему ничего, кроме денег, от посетителей не нужно.
— О, совершенно случайно, в школе у сынишки вас… э… пропагандировали, — ответил Малахов.
Юля принесла две сумки из дорогой кожи, внутри которых, кроме уже знакомого буклетика с рассказами о фонде, находились еще авторучки «Паркер» с логотипом фонда, пресс-папье в виде сталкера, разрывающего пасть монстру, зажим для денег в форме винтовки СВД и маленький настольный макет противогаза, обильно украшенный стразами.
«Опять стразы, — мелькнуло в голове у Малахова. — Они тут все на них повелись».
— Вот вам на память, — повторил Владимир Константинович. — А на словах я могу вкратце рассказать о нашем фонде. Мы организовались совсем недавно. Дело в том, что инициативная группа ветеранов Зоны, не сталкеров, а тех, кто был там, так скажем, непрофессионально, пыталась каким-то образом помочь сталкерам, которые, так скажем, ушли на покой. Но мы столкнулись с их активным сопротивлением.
— В каком смысле сопротивлением? — удивилась Клава.
— Ну, они такие гордые, считают, что сами со всем справятся. Но не всегда так бывает. Во-первых, накопив определенные активы фонда, мы сможем организовать что-то вроде дома ветеранов Зоны или коттедж-таун для сталкеров. Чтобы они жили вместе. Во-вторых, мы, заслужив подобным образом доверие с их стороны, всегда сможем выявлять уже официально адреса и имена новых, только вернувшихся из Зоны сталкеров. И как апофеоз нашей деятельности — это создание клиник для сталкеров, где бы они смогли наблюдаться. Клиники с особым персоналом, готовым к работе с таким контингентом пациентов. — Владимир Константинович так увлекся рассказом о светлом будущем сталкеров, будто сам в него поверил. Его глаза сверкали, как стразы, на щеках выступил румянец.
— Да, планы грандиозные. — Вадим вложил в голос весь восторг, который смог изобразить. — Но ведь это большие деньги. Фонду будет непросто скопить такие активы.
— Мы никогда не собирались идти простым путем, — слегка пафосно сказал директор фонда, все еще не успокоившись после своей пламенной речи.
