Глава шестая
Побег
1
Пульт сигнализации негромко пискнул. Антон перевел взгляд с компьютерного монитора на большой экран, на который выводились картинки с камер утреннего наблюдения. Картинка из пятой комнаты была окружена мерцающей рамкой. Ага, понятно, объект проснулся. Непонятно только, почему Димон оставил будильник на это событие. А что там за объект, кстати, Димон что-то говорил про эту бабу…
Пора, однако, завязывать с онлайн—играми на рабочем месте, они мешают концентрации и убивают мозг.
Антон двинул курсор мыши к кнопке закрытия окна, подумал секунду, сдвинул курсор чуть влево и не стал закрывать браузер, а просто свернул. Раньше Антон много раз обещал себе, что бросит игру, честно пытался, но каждый раз нарушал обещание. А если все время нарушаешь обещание, какой смысл давать его еще раз? В конце концов, на дежурстве большую часть времени все равно делать нечего, а онлайн—игры убивают мозг куда медленнее, чем водка. Начальство за игры почти не ругает, главное — чтобы игра была спокойная и не требовала высокой концентрации внимания, бегалки—стрелялки запрещены категорически, а в пошаговые стратегии играть можно. Надо только, чтобы игра не мешала работе, вот как сейчас, например.
Пятый объект, значит. Анчутка. Это хорошо, с ними просто работать, с псилонами намного сложнее. План мероприятий стандартный, так что напрягаться почти не придется. Когда она доставлена? Вчера. Это хуже, придется проводить первичное сканирование и инструктаж. Впрочем, не так уж и плохо, если относиться к этой обязанности как к бесплатному развлечению. Хорошо бы сегодня кто-нибудь приехал проверить дежурную службу, но никто не приедет, это закон подлости — когда дежурный офицер занят делом, на него никто не смотрит, а стоит только открыть игру или, там, банку пива — сразу прибегают и начинают ругаться, потом рапорта писать замучаешься… Ну да бог с ними.
Анчутка откинула одеяло и спустила ноги с кровати. Будь Антон лет на пять моложе, это зрелище привело бы его в восторг, но он, слава богу, уже не сопливый юнец, голых баб повидал достаточно. Неказистая какая-то анчутка, обычно они настоящие красавицы, как модели из модных журналов, только не такие тощие. А у этой фигурка неплоха, но лицо подкачало, слишком крупные черты и какие-то рубленые. Впрочем, фигура тоже не идеальна, грудь маленькая, ребра выпирают…
Анчутка накинула халатик, и зрелище закончилось, началась работа. Теперь надо наблюдать, при необходимости давать объекту разъяснения, а в случаях, предусмотренных инструкцией, вызывать дежурного психолога либо охрану. Впрочем, у Антона такой случай был только один раз, когда псилон начал колдовать и чуть не расплавил замок в двери. Тогда в комнату подали сонный газ, охранники в респираторах скрутили инопланетянина и куда-то уволокли, больше этот псилон в тюремный блок не вернулся. И правильно, хороший пришелец — мертвый пришелец, чем меньше их на Земле, тем лучше. Анчутки, правда, в постели, говорят, хороши, но Антон это не проверял и не собирался проверять, его психика дорога ему как память.
Быстро она, однако, перестала бродить по комнате. Уселась в кресло, закрыла глаза и сидит, как будто уснула. А что у нее в мозгу творится, интересно… Ничего особенного, просто размышляет о чем-то. Странная анчутка, в норме она сейчас должна копошиться около двери, пытаться открыть замок. А потом, когда поймет, что замок не открывается, она начнет кричать: люди, где вы? Выпустите меня отсюда! А она сидит и размышляет, да напряженно как, мозговая активность почти что зашкаливает. Может, психолога позвать?
Анчутка открыла глаза и провела рукой по затылку. Сложная диаграмма перед глазами Антона распалась на части и растворилась, превратившись в тускло-серый прямоугольник. Датчик отцепила, сука.
Встала, скинула халат. Покрутила головой по сторонам, улыбнулась, приятная у нее улыбка, милая такая, добрая, анчутки — они все на первый взгляд добрые. Встала точно напротив камеры, подняла руки и повернулась вокруг оси на триста шестьдесят градусов. Дескать, смотри, наблюдатель, какая я голая. Не понял… Она, что, камеру вычислила? Так быстро?!
Антон протянул палец к кнопке вызова психолога, подумал немного и отдернул палец. Сегодня дежурит сам Иван Васильевич, подменяет Вячеслава Петровича, тот заболел. Иван Васильевич в принципе мужик неплохой, но уж очень строгий. Как видит Антона — все время ругается, что он в игры играет на рабочем месте. Антон уже наловчился автоматически сворачивать окно игры при его появлении, но он все равно все понимает, не ругается, правда, только качает головой укоризненно и языком цокает. Крутого психолога просто так не проведешь. Нет, ну его на фиг, не нужно пока его вызывать, обидится еще, что не по делу вызвали, Виктору Анатольевичу настучит… А у Антона выговор пока еще не снят за тот случай, когда его гаишники пьяным повязали. Волки позорные, могли войти в положение, перед ними ведь не хрен собачий был, а офицер правоохранительных органов, старший лейтенант. Все мы люди, имеем право на маленькие слабости. И не такой уж пьяный он тогда был, нормально ехал, проблем не создавал и опасности не представлял, нечего было бросаться с жезлом прямо под колеса. Уроды, блин.
Впрочем, с пивом надо завязывать. Одна бутылка в день — это не страшно, да и две-три, в общем-то, тоже не страшно, немцы, вон, каждый день пьют по кружке за обедом и по две за ужином и не спиваются. Главное — не злоупотреблять. Надо будет, пожалуй, устроить себе разгрузочный день завтра, не начинать с утра, как только дежурство закончится, а… Ну, не знаю, сделать что-нибудь хорошее, с телкой той встретиться, например, как ее зовут… Анька, что ли… Зазвонил внутренний телефон.
— Дежурный оператор старший лейтенант Прохоров, — представился Антон.
— Антон, это Виктор, — сказал из трубки Виктор Ильич. — Как там дела?
— Согласно распорядку, Виктор Ильич, — заявил Антон. — Происшествий не случилось и все такое.
— Как Инна?
— Какая Инна?
— Ну, анчутка, которую вчера привезли.
— Ее Инна зовут? — удивился Антон. — В сопроводиловке имя не написано.
— Так впиши, все равно балду гоняешь, — велел Виктор Ильич. — Как она, хлопот не доставляет?
— Никак нет, — ответил Антон. — Отличная анчутка, побольше бы таких. Ходит по камере голая, сиськами трясет.
Виктор Ильич неодобрительно хихикнул.
— Ты с ней уже разговаривал? — спросил он.
— Пока нет. Она не стучалась, не кричала, вообще ничего. Вначале в кресле сидела, а потом разделась и стала кривляться перед камерой. А теперь вообще за компьютер уселась, вон, в Интернет выходит.
