Ознакомительная версия.
Толпа шатнулась к Жмыху, десятки рук собирались его схватить. Только памятуя о приказах бугров, коски не доставали оружие. Боялись, что положат свои же…
Глеб закричал диким голосом и несколько раз выстрелил в пол. Один из паралитических зарядов угодил в металлическую пластину и отрикошетил Стире в грудь. Рангун открыл рот в попытке закричать, дернулся всем телом, вскинул лапы и стал заваливаться на спину. Стиру подхватили рангуны.
– Ты что, гнида, делаешь! Бей гада! – послышались истерические крики лишившихся бугра лохматых бандитов.
Глеб попятился, но путь к отступлению ему преграждали люди.
– Я не хотел, – проговорил он, – вы сами.
– Ты – покойник! – выдавил Лысый, глядя на него исподлобья. В этот момент у главаря людей был такой вид, словно он собирается удавить Жмыха голыми руками. Глаза налились кровью, ноздри широкого носа раздувались.
– Ах, как страшно! – констатировал Глеб, поднял парализатор и нажал на курок. Лысого отбросило на несколько шагов, он врезался в толпу и остался лежать на пластиковом полу, разбросав руки и ноги и уставившись в потолок бессмысленным взглядом.
– Лукас! – крикнул Жмых.
Лемурийца нигде не было видно. Из толпы рангунов кто-то выстрелил в Глеба – и промахнулся. Пуля попала в человека. Тот рухнул, обливаясь кровью.
– Наших мочат!
Жмых упал на пол, закрыв голову руками. В тот же миг зал вздрогнул – начался такой грохот, что Глеб едва не оглох. И люди, и рангуны, как по команде, выхватили оружие и открыли огонь. Лишившееся главарей преступное сообщество Дроэдема потеряло голову. Худой мир в одночасье обратился в кровопролитную войну.
Кто– то швырнул несколько дымовых гранат, от которых помещение быстро стало заполняться вонючим, едким дымом. Несмотря на плохую видимость, первые ряды бойцов буквально смело пулевым штормом. Остальные заняли оборонительную позицию, переворачивая столы и стулья, и принялись палить по врагам.
Часть людей и рангунов успели выбраться из зала. Они кашляли. Из глаз градом лились слезы. В коридоре и на лестнице шел бой – свистели пули, рвались гранаты.
Потеряв во всеобщем хаосе, свисте, грохоте и дыму ориентацию в пространстве, Жмых полз куда-то по-пластунски. Приподнял голову и увидел, что ползет к рангунам. Хотел развернуться, но понял, что свои его прикончат еще скорее. Разумнее всего в этой ситуации было притвориться мертвым. Что он и сделал. Упал лицом вниз и не шевелился. Так он лежал до тех пор, пока какая-то сволочь в сапогах не наступила ему на руку кованым каблуком. Глеб вскрикнул и хватил негодяя кулаком между ног. Поскольку хитрость его открылась, он вскочил, сжал горло бандита стальным захватом и, прикрываясь им как щитом, побрел к двери. Тело несчастного приняло в себя не меньше пятидесяти пуль и паралитических зарядов, пока они добрались до двери. Поначалу он дергался и стонал, потом затих. В коридоре Жмых отбросил труп и помчался по лестнице вверх. За ним сразу же началась погоня. Кто-то не очень меткий стрелял ему в спину – две пули впечатались в стену, а одна модернизированная разрывная взорвалась на ступенях, разбросав снопы голубых искр. Глебу и в этот раз повезло – ни одна из ядовитых искр до него не долетела.
На следующей лестничной площадке он наткнулся на убитого рангуна. В лапе мертвец сжимал гранатомет. Жмых схватил оружие, убедился, что гранатомет заряжен, дослал патрон и присел на колено, ожидая преследователей. Они не замедлили появиться. Один из телохранителей Лысого – самый здоровый, с красным, мокрым от пота лицом и горящими безумным огнем глазами, и несколько косков-людей, все вооруженные длинноствольными пистолетами. Они выбежали из-за поворота лестницы и хотели было ринуться вверх по ступенькам, но увидели Глеба. Один из них вскинул пистолет, и в следующее мгновение Жмых нажал на курок. Взрывной волной останки бедолаг разбросало по ступеням. Отбросив гранатомет, Глеб перехватил пистолет и ринулся наверх – на крышу. Там можно взять какой-нибудь катер и убраться отсюда. Его немного беспокоило отсутствие лемурийца, но он считал, что в подобной ситуации каждый сам за себя.
«Да и Алисе будет проще определиться с выбором, если поэта грохнут, – подумал Жмых и рассмеялся, – не придется мучиться бедняжке».
Лукас обнаружился на крыше. Он сидел в одном из катеров с открытой дверцей.
– Скорее сюда! – крикнул поэт. Жмых запрыгнул в катер, и они взлетели.
– Так и знал, что с тобой все будет в порядке, – лемуриец посмотрел на Глеба и улыбнулся.
– Ты меня ждал? – поразился Жмых.
– Да, – ответил Лукас, – мы ведь друзья, не так ли.
– Хм… Ты меня потряс. – Глеб задумался. – Знаешь, что я думаю? – сказал он спустя несколько минут. – Думаю, теперь мы и правда друзья. – Он поглядел в задний иллюминатор – над величественным дворцом казино поднимался в синее небо черный дым. – Ну и кашу мы заварили, дружище!
– Война будет? – спросил Лукас.
– Пожалуй, да. Но есть и плюсы.
– Какие?
– Мы теперь вне закона, Лукас. Мы можем спокойно грабить простых обывателей, и нам за это ничего не будет. Точнее, нам уже все равно… Это несколько сглаживает ту неприятность, что нас в любой момент могут пристрелить. Причем как люди, так и рангуны.
– Быстро в отель! – выкрикнул Жмых, как только они отлетели от злополучного казино на безопасное расстояние.
В темном предгрозовом небе уже посверкивали зарницы. Над горизонтом прорисовалась светлая полоса, предвещая скорый рассвет.
– Летим в «Левый берег»! – скомандовал Жмых и ткнул лемурийца локтем. – Ты меня слышишь или деревом прикидываешься?!
– Тебе, наверное, в голову попали из гранатомета, Глеб Эдуард, – откликнулся тот, продемонстрировав белые зубы, – и ты забыл, что мы живем не в отеле, а в двух хорошеньких домиках неподалеку от живописного и в своем роде уникального кладбища?
– Это тебе в голову из гранатомета попали, графоман ты дефективный, – обиделся Жмых. – А скорее всего, ты по жизни тормоз. Ты хоть слышал, о чем я с тобой базарил? Мы теперь – персоны вне закона! Вне закона! Знаешь, что это означает? То, что нас попытаются грохнуть и люди Лысого, и рангуны… Да еще и отряды самообороны подключатся к охоте: знаю я эту кодлу, у них всегда все куплено. И все куплены!
– И поэтому ты считаешь, Глеб Эдуард, что остановиться в отеле будет безопаснее? Странная логика, на мой изощренный вкус.
– В отеле нас пришьют еще быстрее, чем дома, изощренный ты наш! В особняках можно, по крайней мере, забаррикадировать двери, отстреливаться до последнего патрона – и умереть достойно. Но в отеле у нас вся наличность! Не забыл? Без бабулек вообще никуда. И ни туда, и ни сюда. Елки зеленые! А с деньгами можно сховаться. На пару недель.
Ознакомительная версия.
