накормили отменным ужином, причём для нас с Фрайсашем повара не поленились зажарить целый окорок — и это при их-то настороженном отношении к мясу. Мы с чёрным таисианом заглотнули его в один присест; хозяин, глядя на двух уминающих окорок таисианов, лишь снисходительно посмеивался. После сытного ужина я честно хотел было заплатить, но тролль принимать деньги отказался.
— Спасибо, юноша, но имперские деньги тут не в ходу, — с мягкой улыбкой хозяин таверны покачал головой, — причину, думаю, ты и сам понимаешь. Кроме того, ты носишь этот шнурок, и потому я просто обязан предоставить тебе кров и жильё по долгу крови.
— И что вы теперь, должны бесплатно работать? — с удивлением поинтересовался я, — а если все вокруг начнут с такими шнурками ходить?
— А если все начнут ходить с такими же шнурками, то это будет означать как минимум, войну, и уж тогда моей первейшей обязанностью будет обеспечить пищей и местом для отдыха всех, кто способен держать в руках оружие.
На это мне даже было нечего возразить. Тролль же, снова снисходительно улыбнувшись, кивком головы предложил нам удалиться в свои комнаты, после чего вернулся к делам.
— На моей памяти, Дэмиен, ты первый, кто с таким упорством бегает за всеми и предлагает им свои деньги, — хмыкнув, сказал Бальхиор. За последние дни это было едва не первое цельное предложение, которое он соизволил выдать.
— Ну а что плохого в том, что любой труд должен быть оплачен? — возразил я, порадовавшись возможности разговорить, наконец, храмовника, — тому, кто этот труд совершает, тоже кушать хочется. А в девяти случаях из десяти ещё и семью кормить. Вот неизвестный мне мастер сделал тебе эти доспехи. Даже на мой взгляд того, кто в этом совершенно не разбирается — весьма неплохие. Хочешь сказать, что сделавший их мастер не достоин того, чтобы ему за них заплатили?
— Но вот в наших общинах денег нет, Дэмиен, и тебе прекрасно об этом известно, ведь тебе и на островах Тигрового Глаза побывать довелось, — возразил Кермол, — наши зеленокожие собраться недалеко от нас ушли в этом плане, ты разве можешь припомнить среди них деньги?
— Да, конечно, бартер. Обмен товарами напрямую — это, конечно, хорошо, но не всегда же один товар можно измерить в стоимости другого. Вот вам простой пример: бортник, собирающий мёд диких пчел, захотел сделать подарок своей жене и подарить ей ювелирное украшение. Как можно измерить стоимость кольца или браслета в меду диких пчёл? А если у ювелира аллергия на мёд, то бортнику придётся сначала узнавать, чего хотелось бы ювелиру, и обменять свой мёд на это. Долгая история, вы не находите? Всё, что появляется в обществе, появляется потому, что в этом возникает потребность. Лодки и корабли появились потому, что была необходимость в путешествиях по воде. Канализация появилось потому, что возникла потребность в чистом и свежем воздухе около своего жилья. Так же появились и деньги — как универсальная мера стоимости, в которой можно измерить цену чего угодно.
— То есть те, у кого нет денег, по-твоему, отсталые? — недовольно спросил Кермол.
— Я бы так не сказал. Если я не ошибаюсь, у вас имеются общаки, где каждый берёт себе по потребностям, не так ли? — и, дождавшись утвердительного кивка орка, продолжил, — у вас просто менталитет другой. Уважение к своим сородичам позволяет вам обходиться без денег — в какой-то степени это выглядит куда более развито. У тех же эльфов денег тоже не было и в помине — а там было, что купить, и немало, уж можете мне поверить.
— Ладно, хватит заумных речей речей, — зевнул Фрайсаш, — вымоемся с дороги и будем отдыхать, завтра у нас трудный день…
Глава 7.8
Глава 8. Мастер магии земли.
— Ну, посмотри, как он сладко спит, — донёсся до меня чей-то голос, — прямо даже будить его жалко.
— А придётся, — сквозь пелену бессознания расслышал я, — как говорится, сначала надо сделать дело, а потом уже предаваться заслуженному отдыху. Мы тут все на нервах, вот-вот будет ясно, стоило ли нам сюда идти, а этот дрыхнет без задних ног…
С последним аргументом было не поспорить, так что я с неохотой разлепил глаза и принялся подниматься. Вся команда уже полностью была собрана, так что и я наскоро умылся и оделся, после чего мы пошли на завтрак.
Однако, вопреки вчерашнему нашему состоянию, сегодня никому кусок не лез в горло. Вчера мы были слишком уставшими и измученными, чтобы у нас были силы ещё и волноваться об этом, сегодня же сомнения вернулись сполна.
Минут двадцать спустя к нам присоединились Таркус и Зикард, причём мысли первого явно блуждали где-то очень далеко, второй же был не в пример мрачен и неразговорчив. Когда мы всё-таки закончили с завтраком, тролли велели нам следовать за собой.
Утром город был ещё более оживлённым. Все спешили по своим делам, с товарами, каким-то вещами, или просто группами куда-то шли. Из любопытства я посмотрел на их ноги. Некоторые смельчаки уже отваживались ходить босиком, но многие всё ещё не решались снимать обувь, хотя явно было заметно, с каким нетерпением они ждут, когда это можно будет сделать.
На нашем пути лежал базар. И, к моему удивлению, здесь было много фруктов и овощей, причём явно очень свежих. Хватало и других товаров: домашняя утварь, одежда. Но всё же куда больше меня заинтересовали фрукты и овощи: ну откуда им тут взяться в такое время года? Даром что я прошёл мимо прилавка, на котором вместе лежали черешня и клубника. Чуть ниже шли корзинки с ягодами (черника, смородина красная, чёрная, голубика, ежевика). А под прилавком скромно притаились арбузы. И, судя по лицу торговки, гордо занимавшей прилавок, за любую попытку усомниться в качестве товара вполне можно было недосчитаться пары зубов.
— Откуда же здесь такой базар, если у вас нет денег? — спросил я Таркуса.
— Да деньги-то у нас есть, но их строго ограниченное количество, — рассеянно ответил он, —
