тьмой неизвестная машина заметно покачивалась. До моих ушей даже доносился ритмичный скрип и… стоны. Нет, к сожалению, никого не душили или уж тем более не полосовали ножом. Эти стоны принадлежали женщине, приближающейся к оргазму.
— Какого хрена? — пробормотал я себе под нос, окончательно сбитый с толку. — Какая-то парочка приехала к моему поместью, чтобы предаться любовным утехам? Что за чушь? Или это какая-то мода? Дескать, пошпехайся у дома архимага смерти и будет тебе слава и почёт у таких же идиотов? Или…
Тут мой мозг пронзила одна весьма интересная догадка, объяснившая очень многое. А что если это кто-то из охотников вызвал проститутку на колёсах? Я вот вообще не удивлюсь, ежели попаду в точку с этой теорией. А раз так, то, наверное, мне просто стоит тихо-мирно уйти?
Я так и сделал. Молча пошёл к особняку, осуждающе посмотрев на призрака в теле козла. Он неподвижно наблюдал красными глазами за скрипящей машиной. Чёртов вуайерист.
Покачав головой, я миновал двор, взошёл по шатким ступеням и открыл скрипучую входную дверь, носящую следы от зубов зомби.
Тут же моему взору предстал холл, освещённый единственной тусклой лампочкой. Дыры в полу оказались заколочены свежими сосновыми досками, а все «запчасти» мертвецов исчезли. Правда, запашок ещё остался. Но вот засохшая кровь и прочее дерьмо пропало. Как пропали и обои, забрызганные всякой хернёй.
— Ну, чего там Петрушка⁈ — донёсся со второго этажа взволнованный голос Рябого, и по ступеням загрохотали ботинки. — Как всё прошло⁈
Кажись, он услышал скрип двери и подумал, что вернулся его коллега, который, без сомнения, и развлекается в неизвестной машине. Однако появившийся на лестнице улыбающийся Рябой увидел меня, и его улыбка быстро умчалась прочь.
— А-а-а… это вы, — протянул охотник, пытаясь скрыть разочарование в мутных глазах.
— Не на такой приём я рассчитывал, — дёрнул я головой и саркастично добавил: — Спасибо, что хоть палками не погнал меня прочь. Ну, рассказывай, чего ты так за Бульдога переживаешь? У него агрегат в последнее время барахлит? Может, капает с конца? Или вы просто извращенцы? Я, конечно, не осуждаю, но если вздумаете гадить на кровать, то лучше этого не делайте.
Глава 20
— Никакие мы не извращенцы! — рьяно выдохнул Рябой и даже перекрестился, а потом, подумав, поплевал через левое плечо. — Просто к Петру бывшая его приехала. Вот я и хотел узнать, как прошла их встреча.
— Она пока идёт, но уже вот-вот закончится, — усмехнулся я и добавил: — Кажется, они помирились. Бульдог, как истинная тряпка, ей всё простил.
— Да, он такой, — осуждающе покачал головой охотник, подойдя к окну.
— А чего она вдруг решила приехать? Действительно, что ли, всё сложилось хорошо? Убили-таки её хахаля?
— Не знаю, сударь, — пожал узкими плечами Рябой. — Самому интересно. Но я готов поспорить, что дело не только в её хахале. Эта дрянь наверняка прознала, что Пётр стал большим человек.
— А он стал большим человеком? Почему меня в известность не поставили? — сыронизировал я, прекрасно понимая, что ещё вчера Бульдог был охотником без лицензии, а сегодня он слуга весьма известного архимага. Головокружительная карьера, учитывая, что от сих до сих прошло не больше десяти дней.
— Угу, стал! — возбуждённо выдохнул охотник, не уловив моей более чем очевидной иронии. — Он же теперь служит вам. Живёт в достатке. Деньги имеются, да ещё какие… скоро уже машину себе купит.
— В общем, его бывшая жена просто расчётливая стерва, падкая на деньги. Тогда хорошо, что она приехала в такую темень. Не увидит, что моё поместье вот-вот рухнет. К слову, Рябой, уже к завтрашнему дню не будет у тебя друга.
— Как не будет⁈ — ахнул он, выгнув брови.
— Так. Сперва-то, может, и будет, но потом жёнушка вытеснит тебя из сердца Бульдога, — наигранно печально шмыгнул я носом. — Начинай искать себе нового друга.
— Ну нет… такого не произойдёт, — недоверчиво проронил охотник и глянул в окно, попутно ладонью прикрыв глаза от лёгкого ветерка, злорадно влетевшего внутрь холла. Стёкол-то в окнах нет.
— Как знать, как знать, — философски сказал я и следом спросил: — Волков вернулся?
— Нет ещё.
— Пора бы уже. Скоро начнутся прорывы. Да и бывшей жене Бульдога тоже пора домой ехать, хотя Пётр может пригласить её в поместье, но вряд ли это сделает. Как я уже упоминал, особняк же вот-вот развалится. Вполне возможно, что мы ляжем спать в своих кроватках, а уже утром наши тела будут извлекать из-под обломков.
— Ну и мрака вы, сударь, нагнали, — пропыхтел охотник, угрюмо посмотрев на меня. — И друга я лишусь, и завалит меня во сне.
Я криво улыбнулся и тут же болезненно сморщился, когда услышал ужасный трезвон телефона. Он будто тупым шилом тыкал меня в барабанные перепонки.
Мне пришлось шустро метнуться к аппарату, схватить трубку и зло выдохнуть:
— Какого хрена? Ночь уже на дворе!
— Извините, сударь Ратников, извините, — затараторил мне в ухо радостный голос Жорки. — Но я не могу молчать. Мне захотелось поделиться с вами превосходной новостью.
— Ты нашёл пару бесхозных мужских яиц и взял себе?
— Интересная острота, Артур Григорьевич, — из вежливости произнёс парень и ликующе добавил: — Барон Стоцкий взял меня в личные ученики! Он сказал, что сделает из меня настоящего некроманта. Барон даже будто помолодел лет на сто. В его движениях появилась живость, а глаза заблестели жаждой действия. Представляете?
— Легко. Я же ему и подал идею, что тот, кто сделает тебя крутым некромантом, будет настоящим гением, которого запомнят на века. Вот у старика всё и взыграло.
— То есть, это не из-за моих заслуг барон взял меня в ученики? — грустно изрёк Жорка.
— Почему же? Из-за твоих. Не будь ты рохлей и зеленым вьюнком, он бы
