граф куда-то вниз.
Мальчишка тенью метнулся внизу, проверил пульс, разорвал рубашку, поцокал языком и поднялся на ноги.
— Тяжело, не дойдёт.
Граф осторожно прислонил женщину без сознания к стене и подошёл к мужчине.
— Вей, барышня на тебе, приводи в чувство и уводи её. Я сам найду дорогу.
Рана была неглубокой, но крови мужчина потерял много, и если так дальше пойдёт дело, то его очень быстро нагонит демон, чтобы завершить начатое. Растерев до тепла ладони, он приложил их к ране и, закрыв глаза, сконцентрировался на потоках энергии силы. Рана под рукой отражалась чёрным пятном, из которого, пульсируя, вылетали сгустки энергии.
Так вот в чём дело, рана была нанесена необычным ножом: ритуальные ножи для жертвоприношений создавались из расчёта, что жертва может быть как простым человеком, так и владеющим, а значит, быстрая регенерация клеток может нарушить ритуал, банальным отсутствием жертвы.
Остановив кровь, граф скрепил края раны и, наложив заживляющие руны, перешёл к внешней открытой дыре, которая продолжала выплевывать жизненные силы мужчины. Аккуратно подавая силу он соединил края энергопотоков, выравнивая тем самым циркуляцию энергии по телу. Чёрное пятно стало вымываться, пока совсем не пропало.
Оглядев свою работу, он отвлёкся на стон мужчины, который понемногу стал приходить в себя.
Аккуратно подняв его с пола, граф направился к двери. Открыв которую, нос к носу столкнулся с Веем, успевшим отвести женщину в безопасное место и вернуться с подмогой. Желтеющее небо свидетельствовало о скором наступлении утра, а значит демон заляжет до следующей ночи и не причинит никому вреда.
Есть время подумать. Граф медленно шёл рядом с носилками, куда погрузили незнакомца.
Только сейчас Григорий Иванович смог внимательно разглядеть его. Лысоватый, с аккуратной бородкой, небольшие круглые очки, что сидели на переносице, словно приклеенные, их не смутила ни драка, ни погоня, даже сейчас они несли свою вахту, выполняя определенный ритуал, находясь на самой ценной высоте лица мужчины.
Незнакомец, почувствовавший, что на него смотрят, заворочался, нахмурился, приоткрыв глаза и внимательно посмотрел на Шелихова.
— С кем имею честь?
Григорий Иванович опустил взгляд вниз, туда где на пальце должно было быть кольцо, и снова посмотрел на мужчину.
— Шелихов Григорий Иванович.
— Николай Гродеков, — протянул он руку и граф ответил на рукопожатие. — Где моя сестра?
— Она в безопасности, ей ничего не угрожает.
— Я ваш должник! — и тут же снова отключился.
— Охотник на демонов? Ты серьёзно?
— А что тебя смущает?
— Не знаю… да, может быть, если бы у отца было ещё две жены и обе беременны, это было бы не так… Не так…
— Не так странно?
— Что-то то типа того…
— Иногда, работу не выбирают, её продолжают. Его отец был охотником, отец его отца и так далее, тоже были охотниками. Слышал про преемственность поколений? Теперь и ты тоже охотник, и это пусть и интересное, но всё же, бремя. Со смертью твоего отца нечисть подняла голову, и пора показать им, что охотник жив.
Это древнее право вашей семьи и оно хранится в секрете, учти это. А теперь, тебе пора…
* * *
Взрывная волна бросила Филина на шершавый бетон. Проехав по бетону лицом и оцарапав щеку, он кое-как поднявшись мотнул головой и пытаясь прийти в себя, открывал и закрывал рот. Сглатывая вязкую слюну, пытаясь вернуть утерянный слух, Филин несколько раз ударил себе по ушам ладонями, но все его попытки были тщетны. Поврежденные взрывной волной перепонки кровоточили и вскоре его ладони, окрасились в алый цвет.
Дезориентированный в результате приличной контузии, он не сразу сообразил, что кто-то положил руку ему на плечо, и только когда рука коснулась его ворота, а холодные пальцы обожгли кожу шеи и бесцеремонно развернули его к себе, он увидел перед собой графиню Шелихову.
Обнажённая, с мерцающей кожей, она попыталась использовать свои чары, но контуженный Иван Иванович ничего не слышал.
Поняв это, она провела языком по его щеке и слизнув струйку крови, медленно, так, чтобы он смог прочесть по губам, произнесла: «Ты будешь жить и станешь свидетелем его гибели!»
— Ну где ты, мой мальчик⁈ Твоя мамочка устала тебя ждать! — прокричала графиня. — Неужели мне придётся позабавиться сначала с этим ничтожеством? — отшвырнула она Филина в сторону.
Ник смотрел с площадки маяка вниз.
Из всей его группы поддержки, теплящиеся жизни он чувствовал только двоих, все остальные, были мертвы.
Пока он разбирался с источником, мачеха шикарно провела время: обзавелась личным демоном, стала сиреной и вдоволь напилась кровушки, причём в буквальном смысле, хотя раньше успешно пила и в переносном, но это по сути, не мешало ей испить ещё, и реальной.
— Да что вы с ней цацкаетесь! На этой бабе столько смертей, что от неё даже мокрого места оставлять не следует, камень на шею и вводу её!!!
— Я согласен, её действительно пора уничтожить. Но перед этим, следует допросить. Сия особа никогда не отличалась высоким интеллектуальным чутьём. А это означает, что слиться с демоном и так выстроить мелкие козни по собственному уразумению, она бы не смогла.
— Вот тут я готов поспорить, бабе мозги не нужны, у нее задача другая…
— Господа… Господа… Прошу вас… Остыньте! Валентина конечно безмерно виновна, я этого не отрицаю, но не забывайте, что в первую очередь, она графиня Шелихова, а не безродная девица. Она также является матерью младшего наследника. Нам не следует об этом забывать. Игнорируя её статус, мы обесцениваем сами себя.
— Принадлежность к роду, которого надо ещё доказать!!! — раздался удар кулаком по столу.
Семейный совет понемногу перерастал в обычную низкопробную свару и грозил закончиться потасовкой. Вон, дед уже засучивал рукава.
— Венену! — позвал Ник, духа-защитника.
— Только не говори мне, что у тебя нет на этот счёт никакого плана? Учти, сила не любит сомнения. Сомнения и сила, несовместимы! А во всём остальном, действуй сам как тебе твой разум подсказывает. Ты теперь юноша взрослый, самостоятельный… А я, пожалуй, займу место в первом ряду… — материализовав шезлонг, Венену с хрустом развернул его напротив стены, щелкнул пальцами, и на ней появился экран для проектора. — Господа, кто со мной? С меня мясо, фрукты, вино, и… выключите кто-нибудь, свет.
Отвлекшись от созерцания площади, Ник оглянулся назад: резко притихшие духи семьи рассаживались на местах, разливали вино по бокалам и делали ставки.
—
