По-прежнему не зажигая света — чародеям он, судя по всему, вовсе не был нужен — его подхватили с пола и, жестко придерживая под руки, повели на выход. В коридоре же, напротив, ярко горел свет, и капитан зажмурился от вспышки, что больно ударила по глазам. В таком виде его быстро и проволокли по лестнице, вывели в холл — здесь Иван уже смог приоткрыть глаза и сориентироваться — и, не останавливаясь, потащили через запасной выход на улицу.
Позади дома, на небольшой лужайке, надежно укрытой от чужих взглядов высокой живой изгородью, Вакулов увидел прелюбопытнейшую картину. Симон, Маргоша, и еще пара местных магов сноровисто занимались подготовкой к какому-то явно мерзопакостному обряду или ритуалу. Они деловито вычерчивали на земле неизвестные Ивану символы, разжигали небольшие костры, пламя которых было странного белого цвета и абсолютно не дымило, проверяли что-то у закрытого фургона, по внешнему виду предназначенного для перевозки крупных животных. Когда Вакулова тащили мимо него, капитану шибанул в нос ядреный запах навоза и звериного пота.
В общем, все были при деле.
Сразу за фургоном взору Ивана предстала деревянная решетка, прикрывающая темное отверстие в земле. Изнутри тянуло влажной, разрытой землей.
— Не большевата могилка-то? — с иронией осведомился Вакулов у своих конвоиров. Но те промолчали, ничего ему не ответив.
Вблизи все это подозрительно смахивало на подземную тюрьму-зиндан, которые пользовали в прошлом веке борцы за независимость некоторых, гм, российских территорий. Иван еще успел удивиться, зачем, собственно, нужны подобные сложности, когда на вилле наверняка имеется подвал, но, не успел он додумать эту мысль, как подошедший Симон смело ступил на решетку, распахнул небольшой квадратный люк по центру и жестом показал Жене и Саше, что Ивана следует бросить именно туда.
Апатия так и не покинула Вакулова, и потому, получив некоторое дополнительное ускорение, он нырнул вниз все в том же расслабленно-задумчивом состоянии. Разбиться он не боялся — в свое время инструкторы долго приучали курсантов к тому, что надо без малейшего колебания прыгать с вершины дерева, скалы, окна дома, и в полете уметь не только определить расстояние до земли, но и правильно сгруппироваться для безболезненного приземления. Помнится, вначале не обходилось без вывихнутых рук, сломанных ребер и ушибов, но потом ничего, попривыкли и научились. Хуже стало, когда то же самое потребовалось выполнять с завязанными глазами…
Вот и сейчас Иван почуял, что вот-вот врежется в пол, сложился и коротким перекатом, гася скорость падения, приземлился. Он даже не сразу понял, что на руках у него уже нет наручников, а когда обратил на это внимание, лишь усмехнулся и покачал головой: неплохо ребятки обучены, ой неплохо!
Вакулов огляделся. До поверхности было метра два с половиной. Но о том, чтобы выбраться, пока речи не было, потому что, во-первых, решетка уже закрылась, а во-вторых, возле нее маячили волшебники. Да и карабкаться по стенам ямы, имевшей форму утопленной в землю груши, было непросто.
Вакулов на всякий случай обошел по кругу свою тюрьму, ощупывая рукой стены и пытаясь определить, не скрыт ли где в них потайной выход или еще какая-нибудь полезная для него вещь. Увы и ах! Ну да ладно, разберемся.
Ивану почему-то пришло на ум, что когда он днем прогуливался вокруг виллы, никакого намека на эту яму или ведущихся по ее копанию работ он не заметил. Хотя, с другой стороны, если среди магов был стихийник, специализирующийся по работе с землей, для него не представляло особого труда договориться с нею, попросив расступиться так, как было нужно для колдовских целей.
Словно в ответ на его мысли земля под ногами Вакулова слегка вздрогнула и начала подниматься. Иван одним прыжком подскочил к стене и прижался к ней. В голову лезли дурацкие мысли о неведомых подземных чудовищах а-ля гигантские черви из голливудских ужастиков, выбирающихся на поверхность. Но уже через несколько секунд он понял, что поднимается вверх весь пол, а не какой-то его отдельный участок. Походило это на пресс, только наоборот, то есть двигающийся не вниз, а вверх.
Чья-то тень заслонила и без того не слишком яркий свет, падающий в яму от пламени горевших возле нее костров. Снизу Иван видел только черный силуэт, но не мог определить, кто это. Человек вглядывался вниз, подавая кому-то знаки рукой, мол еще… еще… еще чуть-чуть… стоп!
Земля под ногами капитана вздрогнула и остановилась. Теперь до поверхности было около двух метров, а может, и того меньше. Человек наверху сошел с решетки и исчез из поля зрения Вакулова. Иван настороженно поглядывал наверх и чутко прислушивался, стараясь определить, что там происходит. Вот ржаво скрипнул металл. Негромко, но довольно увесисто ударилось что-то о землю. Послышались чьи-то голоса, но смысл слов ускользал от Вакулова. Утробно взревнуло какое-то животное, голоса стали чуть громче, и теперь капитан смог расслышать, как кто-то из волшебников уговаривает некоего Василия — быка, что ли, или вола? — не упрямиться и сойти вниз.
Смысл происходящего по-прежнему оставался для Вакулова неясным. Ночной арест, земляной мешок, регулировка магическим образом его глубины, бык… хрен его знает, что у этих чудодеев на уме!
Тем временем на решетке опять кто-то появился. Иван задрал голову и вгляделся. Никак Симон и Маргоша? Ну да, точно, куда ж без них, родимых! Неужто сказать чего хотят, друзья разлюбезные? Что ж, послушаем, идти пока все одно некуда.
— Иван, я очень тебя прошу не пытаться освободиться, — начал Симон. — Поверь, все, что сейчас делается, для твоего же блага. Нам просто необходимо было успеть, и потому пришлось действовать быстро и за рамками приличий. Мы не могли тратить время на твои уговоры — ситуация очень сложная, если не сказать критическая, и дорога каждая секунда. А ты бы вряд ли поверил в нашу искренность и дал бы провести над собой необходимые обряды. Но мы обязательно выпустим тебя, как только завершится процедура. Сейчас же тебе надо просто встать в центре ямы и смотреть вверх, не сходя с места, что бы ни происходило. Лучше сделай это добровольно, иначе нам придется обездвижить тебя, и это может неблагоприятно отразиться на результатах обряда.
— Ага, щас! Прям бегу и падаю! — мрачно отозвался Вакулов. — Больше мне делать не хрен, кроме как в подопытного кролика играть. Да, Марго, сошла б ты с решетки, а то отсюда, снизу, вид твоих трусиков настраивает меня на непрошено-лирический лад.
Колдунья негодующе вскрикнула, но отскочила к краю решетки, как ошпаренная. Симон тяжко вздохнул:
