Не теряя времени, Тарх пошел в атаку на раненого противника, разбросав редкую сеть чар, отводящих взгляд ошеломленного врага. Меч, управляемый магией пурпурилла, помогал оборотню проводить выпады, нанося град ударов, заставлявших Светлого пятиться. Тарх упорно теснил неприятеля, нанес ему еще две не опасные, но болезненные раны.
Во время этих маневров они развернулись, и теперь Тарх дрался, стоя лицом к фехтующим в полусотне шагов Оз-Катугурду и Ланку. Доктор пока держался, но видно было, что силы его на исходе. Противник оборотня тоже оправился от замешательства и приготовился атаковать двумя клинками — кинжалом и саблей.
Почуяв приближение решающей минуты, Тарх пустил в ход заботливо прибереженный козырь — ослепляющее заклинание. Светлый растерянно заморгал, а меч оборотня вонзился ему в живот, пробив позвонки и показавшись из спины. Не без труда вытащив клинок из раны, Тарх собрался добить поверженного противника, но в этот момент Катугурд метнул в него Молотящее Пламя.
Тарх едва успел выставить магическую защиту — те самые чары, что отбросили Звездный Бич в лесном бою возле Старой Крепости. Тем не менее направленный троечником натиск испепеляющего заклинания едва не раздавил оборотня-семерочника. Только никаких ожогов на этот раз он не получил, потому как меч и амулет-пурпурилл частично отразили удар, а частично — впитали излишек эфирной субстанции.
Первым делом оборотень убедился, что на теле нет ран, а руки-ноги слушаются хозяина. Если он и упал на бок, едва не напоровшись на собственный клинок, так это совсем ерунда — не напоролся же. Попутно Тарх обнаружил, что висящий у него на шее красный кристалл до краев наполнен звездными энергиями, от чего заметно подросли его, Тарха, магические способности. Теперь он мог запускать заклинания на ступень сложнее, чем дозволено шестерочнику.
Увидев, что Тарх не испепелен, Оз-Катугурд опешил и пропустил стремительное движение неприятельской шпаги. Клинок Ланка воткнулся троечнику в бок, а затем доктор, развивая успех, умело отклонил оружие Светлого и наотмашь рубанул врага по лицу. Проворно отпрыгнув назад тройным сальто-мортале, Катугурд прокричал проклятие, на скорую руку залечил новые раны и ринулся в атаку.
Тарх немного отдышался и, оставив за спиной истекавшего кровью шестерочника, подбежал к сцепившимся высшим магам. Ланк с трудом отбивался, пропустил несколько ударов, кровь обильно текла из неглубокой раны на лбу, заливая глаза. Когда Тарх оказался в нескольких шагах, Оз-Катугурд, не глядя, метнул в него молнию. Заметив движение руки Светлого, Тарх успел заслониться мечом и, растратив запасы Силы в амулете, выставил отражающий щит заклятий.
Удар выбил меч из его руки и едва не повалил на камни самого Тарха. Несколько мгновений оборотень пытался понять, что же с ним произошло. Рука страшно болела, глаза почти не видели, ослепленные выпущенным в упор разрядом. Пошевелив руками, он решил, что конечности пока на месте, хотя некоторые пальцы, возможно, сломаны.
Между тем Оз-Катугурд, полагая Тарха убитым или надолго контуженным, готовил последнюю атаку, намереваясь расправиться с измотанным Ланком. Надо было спешить, но меч валялся где-то в стороне, поэтому Тарх выхватил транспаразовые ножи. Светлый троечник уже нацелился нанести завершающий удар, когда Тархошамрахудан, подбежав сзади, всадил кинжалы ему в спину. С двух сторон — в район почек.
Широкие изогнутые клинки воткнулись по самые упоры, проделав широкие раны. Выронив саблю, Катугурд тонко заверещал и рухнул на колени. Троечник перестал орать, лишь когда заточенная до бритвенной остроты грань полупрозрачного лезвия перерезала ему горло.
Никогда еще Тарх не убивал колдунов такого ранга. Он понимал, что приток Силы будет чудовищным, но не представлял, какая ужасная боль его ждет. Звездная энергия ворвалась в сущность оборотня, заполнив каждую клеточку. Амулет, опустошенный на предыдущем этапе схватки, мгновенно загрузился до краев и более не мог смягчить волну Силы, вытекавшей из Катугурда.
— Держись, Тарх, — шептал, придерживая его за плечи, Ланк. — Тут я не в силах помочь.
Поток прервался внезапно. Тарха шатало, как больного, сгоравшего от внезапного жара. Наверное, он одним махом вырос на два или три ранга, то есть стал четверочником, а то и повыше. Сюда бы сейчас Рашона с Хакондом, чтобы сняли излишек Силы.
Только высших магов поблизости не было, а Тарху предстояло сделать последнее усилие, которое запросто могло стать предпоследним. Либо последним, но в совсем ином смысле.
— Ланк, дай мой меч, — пробормотал оборотень. — А то я не в силах наклониться. И верни мне зрение. Он вдруг понял, что снова видит.
— Я тебе и пальцы заодно подправил, — прокомментировал доктор.
Видимо, лечение забрало немного Силы. К тому же Тарх, почувствовав ладонью рукоять оружия, сбросил часть энергии в меч. Стало чуть полегче.
Пошатываясь, оборотень подошел к лежавшему в центре ристалища шестерочнику и пригвоздил его ударом в сердце. На этот раз откачка Силы почти не потревожила Тарха — что для троечника такие мелочи…
Темные бурно аплодировали, другие сектора импровизированных трибун неопределенно шумели. Потом Светлые закричали: «Месть! Месть!» — и на Тарха бросились, рассыпавшись полукругом, мстители — братья убитых.
Опьяневший от прилива звездной субстанции Тарх не способен был махать клинками. Да и не имелось в этом надобности. Для него, мага столь высокого ранга, не составило труда вспомнить еще один урок, прослушанный в дафгарской крепости.
Пропустить струю Силы через кончики пальцев, сделать поток прерывистым, раскалить пунктирную струну и швырнуть в мишень… Не так уж сложно метать огненные стрелы, когда ты — Темный троечник.
Светлые были уверены, что легко зарубят обессилевших врагов. Никто даже не успел удивиться, когда присевший на корточки оборотень вдруг вытянул правую руку и сложенные пучком пальцы выбросили поток горящих черточек. Сжигающая нить Силы прошла по полю боя слева направо и обратно, слегка колыхаясь по высоте.
Конечно, с непривычки Тарх сработал нерасчетливо, потратив даром слишком много Силы. С другой стороны, часть потерь компенсировалась за счет откачки энергии убитых низкоразрядников. Много ушло, кое-что вернулось обратно — сложная математика у таких процессов. Теперь оборотень стал слабее, чем после Катугурда, но сильнее, чем перед началом дуэли.
Высыпавшие на ристалище зрители потрясение разглядывали шестерку Светлых, посеченных огненными стрелами.
— Ну, ты зверь, а не оборотень, — выдохнул восхищенный Миштпор. — А мы еще не верили, что ты Звездные Бичи отбиваешь…
