Хм…я уставился на Тара. Вот, значит, как. Чего же ты, дорогой, не смылся раньше? Отчего столько пакостей нам наделал?
— Хорошо, я понял тебя, — сказал я Литвину, — отдыхай, приходи в чувство. У нас тут пока беседа…сам знаешь, с кем.
Литвин явно хотел сказать что-то еще, но передумал.
— Я…хорошо…
— Ну что же, — я повернулся к Тару, — будем считать, что твой жест доброй воли зачтен. Вот только назови мне хоть одну причину, чтобы не прикончить тебя прямо здесь и сейчас…
Наши с Анной и Литвином переговоры могли слышать только те, у кого были шлемы. Иначе говоря, ни Фэйтон, ни Тар не знали, что мне говорил Литвин.
— Я знаю, как вызвать ВКС, — заявил Тар.
— О, как! — хмыкнул Строгов. — Последние недели мешал нам это сделать, а теперь хочет помочь! Удивительно быстро жизненные взгляды поменялись.
— Ты сам видел, что произошло в Речном, — ответил Тар. — Одно дело ‒ работать на корпорацию, которая пытается захватить власть, и совсем другое ‒ работать на уродов, которые попросту предали человечество.
— Ты хочешь сказать, что не знал об этом сотрудничестве? Не знал, что «РоботЭкс» сотрудничает с чужими? — удивился я.
— Нет, понятия об этом не имел, — покачал головой Тар.
— Чушь! Все он знал, и сейчас просто втирается в доверие. Вот, мол, какие они, оказывается, плохие. Я ведь раньше на них работал, думал, что они хорошие… — проворчал Строгов.
— В целом, все так, — с улыбкой кивнул Тар, — вот только я всегда знал, что «РоботЭкс» ‒ уроды.
— Чего ж на них работал тогда?
— Думаешь, мне оставили выбор? — хмыкнул он. — Ведь все вы наверняка слышали о скандале, связанном с «РоботЭкс», когда на поверхность всплыли все их эксперименты, в частности выяснили, что корпорация создает подобных мне. Думаете, хоть кто-то из нас желал такой жизни?
— Я помню, — кивнул Диса, — но это было черт знает когда… О каком «нас» ты говоришь — это было почти сто лет назад.
— Сейчас ты очень сильно удивишься, — хмыкнул Тар, — но мне чуть больше ста сорока…
— Бред! — рассмеялся Диса. — Этого не может быть.
— Я бы, наверное, тоже так подумал, если бы мне кто сказал… — кивнул Тар, — но, тем не менее, родился я задолго до войны. Даже до того, как люди впервые столкнулись с чужими.
— Ты еще скажи, что в Мясорубке побывал, — рассмеялся Мерзкий.
— Побывал, — без тени улыбки ответил Тар, — и даже выжил. Правда, вернулся частично.
— Это как? — не понял Мерзкий.
— Мясорубка была до того, как технологию клонирования придумали и начали использовать, — пояснил Строгов.
— Это сколько тогда людей погибло… — протянул Фэйтон, — это ж после этого бандитизм на всех планетах начался такой, что…
— Да, — вновь кивнул Строгов, — вернулись ветераны Мясорубки, которых списали, и начали чудить…
— И ты хочешь сказать, что жил в те времена? — Мерзкий повернулся к Тару. — Был в Мясорубке, вернулся ветераном…
— Да, — коротко кивнул тот.
— В жизни не поверю.
— Это легко сделать, — пожал Тар плечами, — тут есть медстанция, можно проверить мое тело.
— Зачем?
— Разум не принимает это тело, — пояснил Тар, — отторгает часть органов и конечностей.
— Почему?
Прежде чем Тар успел ответить, его опередил наш доктор, тот, которого мы вытащили из Речного.
— Ветеранов Мясорубки отправили в отставку потому, что их не возможно было перенести в новые клон-тела — они слишком долго проходили с протезами.
— И что? — не понял Мерзкий.
— К примеру, если ты лишился руки, проходил так несколько лет, а затем тебя перенесли в новое клон-тело, то довольно быстро новая рука перестанет действовать.
— Почему?
— Разум «отвык» от нее, — пожал плечами доктор, — именно поэтому ветераны и не годились. Чтобы вернуть их в строй, мало перенести сознание в клон. Нужно еще и установить искусственные органы, конечности. Иначе это не боец будет, а калека.
— Во, как! — хмыкнул Мерзкий. — Так чего мы увидим, если «этого» к медстанции оттащим?
— Если он говорит правду, — задумался доктор, — то мы заметим проблемы с его организмом.
— Я назову органы и конечности, с которыми у меня скоро возникнет проблема, — сказал Тар.
— И что это докажет? — продолжал упорствовать Мерзкий, — мало ли, откуда у тебя эти болячки…
— Не совсем так, — вмешался врач, — если он говорит правду, то подобные нарушения в организме довольно специфичны. У наших современников они встречаться уже не могут. Если кто-то ставит протезы, синтетические органы — они уже мало чем отличаются от настоящих. Для мозга, во всяком случае. Так что…
— Мы отвлеклись, — напомнил я, — мне абсолютно плевать — ветеран он или нет. Вопрос в том, с чего нам ему верить?
— Я пытаюсь вам объяснить, — устало сказал Тар.
— Пока плохо получается, — хмыкнул я.
— Я прошел Мясорубку, вернулся назад. Но затем попал в полную задницу — денег нет, импланты и протезы износились, отказывают… Тут то и появился представитель «РоботЭкс», который предложил пойти на сделку…
— Что еще за сделка?
— Они искали добровольцев для опытов и своих новых разработок, — пояснил Тар, — с моей помощью они все могли опробовать на людях. Ну а я…я надеялся получить полностью исправное, здоровое тело, и продолжить спокойно жить.
— И что же пошло не так? — усмехнулся Мерзкий. — Дай угадаю: «РоботЭкс» тебя кинули?
— «Кинули»… — горько усмехнулся Тар, — как раз нет. Они действительно спасли мне жизнь. Как оказалось, я был болен, и оставалось мне недолго.
На секунду он задумался, уставился в одну точку, затем хмыкнул и заявил:
— Впрочем, может быть, и нет. Может быть, соврали, чтобы подстегнуть меня, заставить согласиться на их предложение. Как бы то ни было, а выбора у меня не осталось — либо доживать остаток жизни как нищий, жалкий обрубок человека, либо…
— Ну, это понятно, — кивнул я, — твой выбор ясен, и винить тебя особо нечего. Но вот оставаться с «РоботЭксом», творить то, что я слышал…Ведь таких, как ты, использовали для самой грязной работы. Каким уродом надо быть, чтобы согласиться на подобное?
— Не было выбора, — ответил Тар, — просто его не было! После того, как я получил новое тело, узнал, что к нему полагались небольшие бонусы: процессоры-контролеры, которые пресекали не то что действия, а даже мысли свалить подальше от гребанного «РоботЭкса». При необходимости человеческая составляющая просто подавлялась. Нужно вырезать целое поселение женщин, стариков и детей — да запросто… Все мы сопротивлялись таким приказом, отказывались их выполнять. И тогда тебя словно бы отключали от управления телом. Оно действовало самостоятельно, вне зависимости от твоей воли. Ты был словно бы зритель, наблюдатель, который никак, никоим образом на происходящее повлиять не мог. Ну а когда дело было сделано — тебе возвращали контроль.
— Конечно же, ты считаешь, что сам ни в чем не виноват! — буркнул Строгов.
— Виноват. Еще как виноват. В конце концов, я ведь нашел то селение, — глаза Тара словно бы смотрели в пустоту, он словно бы погрузился в свои воспоминания. — Я нашел селение, я вышел к нему, а дальше…Я помню всех их, помню выражения их лиц, мольбы о пощаде…
Мерзкий хотел было съязвить, но промолчал. Молчали и остальные. Эмоции на лице Тара были настоящими, неподдельными, и каждый из нас это знал. Даже несмотря на то, что конкретно ему никто из нас не доверял.
— Здесь, на Хрусте, у меня был шанс, наконец, сбросить ошейник и сбежать. Мне в этом должен был помочь Иваныч. Но…его убили. Вы.
— Ни о чем не жалею, — холодно бросил я.
— Понимаю, — согласился Тар, — мы по разные стороны баррикад. Так какие тут сантименты? Но все же мне удалось избавиться от контролеров иначе…
— Как? — спросил Строгов.
— В теле Литвина их попросту нет, — догадался доктор.
— Именно, — кивнул Тар.
— Но зато есть другие проблемы. Скажите, как вы до сих пор еще контролируете тело? Почему не умерли от отказа органов? — спросил врач.
