«Как ты поняла, что это может быть осознанный эгрегор?» — спросил я.
«Жестокость, Гриша, — теперь в её голосе слышалась печаль, — запредельная жестокость. Жестокость, которая находится за пределами разумного объяснения, с точки зрения обычного человека. Ты не представляешь, чего мне стоило решение не вмешиваться, Гриша… единственное, что меня удержало — это ощущение, будто это ловушка специально для меня».
— Герр оберфюрер? — на лице бородача отразилось лёгкое недоумение.
— Да, герр Зиверс? — ответил я.
— Мне показалось, что вы о чём-то задумались.
— Дорога, — вздохнул я, — перелёт из Африки сложно было назвать лёгким.
Зиверс сочувственно покачал головой.
— Ничего, герр Линдерман. После войны путешествия станут значительно приятнее. Мы работаем над этим. Итак, вас интересует проект «Молот Одина»?
«О чём это он?» — мысленно спросил я, стараясь не выдать удивления.
«Бактериологическое оружие, — ответила Гайя, — кстати, они используют наработки айя. Те активно использовали заразу, чтобы максимально уменьшить численность людей. Одно время они думали, что так будет легче искать тюрвинги».
«Чума?» — мысленно спросил я, одновременно вслух отвечая Зиверсу.
— Откуда у вас такие данные?
«Нет, — ответила Гайя, — чума — это прямое следствие нарушения городской экологии. Когда некоторым садистам вдруг пришла в голову мысль избавиться от кошек, которых я старательно внедряла в человеческую популяцию со времён Кемета, как раз из гигиенических соображений. А вот холера — это да, их изобретение. Так и грипп».
— Ниоткуда, — улыбнулся нацист, — просто предположение.
— Что ж, — кивнул я, — вы не угадали. Меня интересуют хранилища проекта Иггдрасиль.
Зиверс (или, точнее, эгрегор), видимо, сильно удивился. Ответил он не сразу.
— Ваш уровень доступа впечатляет, — констатировал он, — что ж. Пройдёмте со мной.
Под особняком было подземелье. По оценке Гайи уровней десять — пятнадцать. К сожалению, совершенно недоступные для мицелия из-за специальных защитных материалов, применённых при строительстве.
Сначала мы спустились на лифте, очень похожем на современные. Те же стены из нержавейки. Ниже кнопок — бренд фирмы «Крупп». Разве что освещение было не таким ярким из-за ламп накаливания.
Потом мы долго шли полутёмным коридором. Если возле лифта охранники ещё попадались, то в глубине подземелья было совершенно безлюдно.
Наконец, за массивными бронированными дверями, которые открылись с натужным электрическим гулом, обнаружился зал, уставленный металлическими стеллажами. Далеко на верху светились тусклые электрические плафоны.
— То, что вам нужно, находится в ряду номер двенадцать, — сказал нацист, — стеллажи, обозначенные рунами «Одал» и «Альгиз».
Я молча кивнул в ответ, и направился вглубь помещения, выискивая глазами двенадцатый ряд. С рунами было сложнее — я их просто не знал. А Гайи или Таис не было рядом, чтобы подсказать.
И всё-таки я довольно быстро нашёл то, что мне было нужно.
Сначала мне попалась статуя. Грубо вытесанный женский торс из песчаника, покрытый незнакомыми мне знаками. Тюрвинг — точнее, его рукоятка — торчала прямо из центра его груди.
Я подошёл ближе. Обернулся, чтобы сказать Каю о находке. И в метре от себя обнаружил Зиверса. Он глядел мне в глаза, странно улыбаясь. Не меняя выражение лица, он достал из кобуры пистолет и упёр его ствол мне в грудь. Я поднял руки над головой.
— Что происходит? Вы ответите за самоуправство! — сказал я, стараясь выдерживать нужный тон — не слишком уверенный и не слишком испуганный.
Кай достал марсианский боевой нож, который замер в миллиметре от шеи нациста.
— С кем вы пришли? — спросил Зиверс, — я чувствую, вы не один. Это дух? Вы научились общаться с энергетическими сущностями?
Я сделал вид, что растерялся. Кай ждал знака.
— Нет, — уверенно произнёс я, глядя Каю в глаза, — это невозможно. Мы уже доказали, общение с духами возможно только в состоянии транса. Без сознания.
Нацист продолжал пристально глядеть на меня. Ствол чуть дрогнул и сместился вниз. Но главное: мой намёк понял Кай. Он убрал нож, а его пальцы замерли возле точек на висках и на шее нациста.
— Вот как… — сказал Зиверс, — но мы должны соблюдать бдительность. Даже в таких вещах.
— Да, — ответил я, едва заметно кивнув.
Кай сработал идеально. В тот самый момент, когда я ушёл с линии огня, он надавил на нужные точки. Глаза нациста закатились и Кай осторожно опустил его на металлический пол.
— Спасибо, — кивнул я.
— Без проблем, напарник, — осклабился Кай.
— Видишь, да? — спросил я, указывая на тюрвинг.
— Вижу, — ответил Кай, — вот ещё один, — он указал на фрагмент вулканической скалы на соседнем стеллаже.
— Странно всё-таки, что они притащили все тюрвинги сюда, — заметил Кай, — они ведь пока не нашли видящего. И японцы отказались поделиться своими.
— Ничего странного, на самом деле, — ответил я, — люди не видят артефакты. Но они их чувствуют более тонким восприятием, которое я не мог заблокировать. Потому что это не обычные органы чувств, понимаешь? Плюс след от третьего глаза, который разработала Гайя, специально, чтобы обходить ограничение, помнишь? Да, он редуцирован, но следы в нервной системе сохранились, по-другому это не работает.
— Ладно, — я кивнул, — получается, нам осталось найти третий.
— Если он тут есть, — улыбнулся Кай.
— Есть. Я чую такие вещи, помнишь? — ответил я.
— Может, их тут четыре? — Кай подмигнул.
— Нет, — я покачал головой, — к сожалению, нет. Их три.
Я оказался прав. Третий тюрвинг мы нашли вросшим в окаменевший ствол дерева. Он был похож на веер.
Глава 11
Для нас он друг, для них он враг.
Опасен вздох, рискован шаг.
Для нас герой! Для них злодей.
Чужак в толпе чужих людей.
Елена Жукова-Желенина
«Книга Ветра и Крови»,
Истории Нового Времени
Мы наконец-то перестали экономить горючее. Наши организации создали сеть производственных и научных центров, скрытых от мира, которые по своему технологическому развитию опережали остальное человечество лет на пятьдесят. Конечно, утечки случались. Точнее, не утечки даже, а управляемый слив технологий, чтобы подтянуть базу. Но этот процесс строго контролировался, чтобы не спровоцировать более раннее вторжение Считывателей. Ведь теперь мы знали, что дело далеко не только в «детонаторе», расположенном на Луне. Но главное — промышленная добыча нужного для горючего изотопа перестала быть проблемой.
Мы летели через полюс. Во-первых, горючее всё-таки надо экономить. А во-вторых — тут было меньше шансов, что нас случайно визуально засечёт какой-нибудь видящий. Луна, которую я только что вспоминал, висела у горизонта. В кабине мы были вдвоём с Катей. Вахта Кая закончилась, и он отправился отдыхать.
— Всё равно не понимаю. Если это было у него в мозгу — значит, он сам должен был всё это помнить. Так? — спросил я; последние полчаса мы в очередной раз обсуждали то, что удалось добыть в мозгу айя. Пленник, кстати, всё-таки убил себя после этой процедуры, когда мы освободили его от пут.
— Совсем не факт, Гриша, — Катя улыбнулась, — эти данные были записаны на когерентной пятимерной структуре. Он легко мог и не иметь к ним доступа.
— Получается, туда можно записать данные, которые сохраняются после корректировки временного потока? Так?
— Это самое простое и очевидное объяснение, — Катя пожала плечами, — но далеко не единственное.
— Поделишься соображениями?
— Ты ведь знаком с гипотезами мультивселенной, да?
— Параллельные миры?
— Как вариант. Но, опять же, не единственный. Ещё возможна эмуляция. Даже я вполне могу спроектировать квантовую систему достаточной мощности, чтобы реализовать это в рамках одной планетной системы.
