Под флаг адмирала Макарова - Герман Иванович Романов

защитой от осколков были уложенные стенками свернутые рулонами матросские подвесные пробковые койки. Адмирал, как подобает самураю, с презрением относился к смерти, но он никогда не забывал, что командует флотом, который весь здесь, и другого у империи просто нет. И все эти корабли оплачены полной ценой, и потеря хотя бы одного из них недопустима — хватит «Асамы» и «Ивате» — слишком горькой оказалась эта потеря. А теперь выбыл «Ясима» — броненосец заметно оседал на нос и направился к ближайшей бухте Кунсан на корейском побережье, где стояли корабли из 3-й эскадры вице-адмирала Катаоки. А это свидетельствовало о многом — капитан 1-го ранга Хадзимэ Сакамото находит положение своего броненосца исключительно опасным. И выполняет сейчас категорический приказ — в случае повреждений, которые повлекут возможную гибель корабля, то немедленно выходить из боя и направляться к ближайшему порту на корейском побережье, если будет невозможно, или связано с большим риском, дойти до японских берегов. А раз так, то и ему следует принять экстренные меры.

— «Полтава» вышла из линии и направляется к флагману!

Доклад последовал неожиданно, но адмирал Того тут же посмотрел на сражавшиеся корабли. Действительно, двухтрубный русский броненосец вывалился из линии, и направился к своему флагману, который, видимо, уже оправился, и набрал ход до 12–13 узлов. Можно надеяться, что это произошло от попаданий, и связанных с этим повреждений, но надеяться на такое не стоило — больше походило на коварство.

— Русские броненосцы дали полный ход! «Ретвизан» с «Императором» направились к главным силам!

Того посмотрел на непонятный маневр русских броненосцев, что не стали прикрывать свои поврежденные корабли, наоборот, бросили их, словно предлагая японцам растерзать свои тихоходные броненосцы. Отряд разделился на две части — и вторая, что шла концевой, и пострадала в бою меньше головной, устремились к идущему впереди отряду Макарова, дав не меньше семнадцати узлов, что неприятно поразило Того. Он не ожидал такой резвости от русских, и после короткой паузы приказал:

— Дать полный ход!

С деланным безразличием Хейхатиро посмотрел на недоуменные лица штабных офицеров, нахмурился и отвернулся. Не стоило объяснять, что все происходящее походило на приманку, подобную той, роль которой в прошлом сражении разыграл «Рюрик». Два броненосца, и один под флагом самого наместника адмирала Алексеева прямо напрашивались на удар его четырех броненосцев. Но бой затянется, русские корабли пусть тихоходны, но прекрасно вооружены, на уровне лучших кораблей его эскадры с хризантемой на форштевне. И потому сразу не погибнут, а дадут бой на отходе, их еще догонять придется. Да и так ли они медлительны, как демонстрируют — вот в чем вопрос, на который нет ответа. Ведь идущий впереди построенного в Америке броненосца, старый «император» неожиданно набрал ход не менее чем 17 узлов, а возможно выдал все 18, хотя в «Джейне» указывалось скромная цифра в 14 с половиной узлов. Да, русские поставили в ходе ремонта новые котлы, так что удивляться не приходится — но чтобы поднять ход на три узла, вот что удивительно.

Впрочем, подобное сами японцы проделали с несчастной «Чийодой», так некстати погибшей — и тоже жертвой русского коварства, торпедной атаки в нейтральном порту. Размышляя, Хейхатиро Того увидел, как броненосцы Макарова тоже начали набирать максимальный ход, густо дымя трубами, и стали охватывать головной броненосец Девы.

— Их коварству нет предела — очень опасные враги!

Вот теперь все стало на свои места — имея шесть кораблей, хитрый русский адмирал просто растерзает в клочки передовой отряд из трех кораблей, вернее двух. На «Ниссине» вышли из строя обе башни главного калибра — одну заклинило, а со второй несчастье — оба орудия лишились стволов от попаданий вражеских снарядов — «обрубки» были хорошо видны.

— Это ловушка, они подсовывают мне приманку под флагом наместника, которого там нет — иначе бы не бросили сами своего командующего! Такое у белых варваров непринято!

Того усмехнулся, теперь ему стало ясно, что чуть не стал жертвой коварства «северных гэйдзинов». И тут же адмирал снова озадачился — «император» не стал пристраиваться за идущим концевым «Пересветом», проследовал мимо, продолжая дальше набирать ход, хотя это было невозможно. Но собственным глазам приходилось верить — старый броненосец направлялся к сражающимся броненосным крейсерам. А вот сейчас Камимуре, хотя он явно побеждал русских, придется плохо — 12-ти и 9-ти дюймовые пушки «императора» для его кораблей смертельно опасны. И если кто-то из «асамоидов» потеряет ход, то этот «старый» броненосец, оказавшийся неожиданно прытким сверх всякой меры, словно превратился в быстроходный крейсер, просто растерзает «подранка» из своих крупнокалиберных орудий.

— Всем отрядам немедленно выходить из боя! Прикрывать поврежденные корабли — потери недопустимы!

Сражение между русской и японской эскадрами…

— Отправьте для Матусевича мой приказ — «сопровождать броненосец „Ясима“, получивший повреждения и идущий к Кунсану — с наступлением темноты атаковать и потопить торпедами».

С высокого мостика «Цесаревича» вице-адмирал Макаров внимательно рассматривал вражескую эскадру, что маневрировала на изрядном удалении. Доклады поступали постоянно, и Степан Осипович хорошо знал состояние эскадры, только что не просто выдержавшей бой с японцами, но заставившей врага отступить. Понятно, что получив передышку низкорослые японцы, физически слабые в сравнении с русскими матросами, отдохнут, и сражение вспыхнет с новой силой. Хейхатиро Того нужна победа, но в тоже время было видно, что вражеский командующий опасается собственных потерь, иначе бы попытался бы атаковать «Петропавловск» с «Полтавой».

— Не стал рисковать старый лис, хотя я на это так надеялся. Прав Андрей Андреевич — им нужна победа, но не дорогой оплатой.

Макаров фыркнул и погладил бороду, посмотрел на дымы, что уходили на север. Отряд Алексеева уходил на север — тихоходные броненосцы все же выдержали бой с кораблями Того, нанесли японцам ущерб, хотя сами получили тяжелые повреждения. Оставлять их в боевой линии не было резона — противник на второе сражение вряд ли бы решился, видя перевес в вымпелах у русских. Да и не хотелось рисковать — флагман адмирала Алексеева уже стал оседать на корму. И хотя поступление воды удалось остановить, заделав пробоину, но дальнейший бой для корабля не сулил ничего доброго. Выбыла и «Полтава» — у нее заклинило кормовую башню, а в правое орудие в носовой башне стало «обрубком». Броненосец получил несколько опасных попаданий, и тоже в корму — в пробоины влилось больше двухсот тонн воды. К тому же и без того тихоходный корабль лишился одной трубы из двух, упала тяга и дать больше восьми узлов броненосец не мог. Потому какой прок использовать в боевой линии корабль, оставшийся только с одним орудием главного калибра, и