Рата уже крутилась вокруг бутылки. Она уже подцепила и сорвала когтями пленку, обтягивающую горлышко сверху, но с самой полиэтиленовой крышкой справиться когтей не хватало. А как это сделать цивилизованным способом она, конечно же, не знала. Я подошел и показал, где надо потянуть, чтобы пробка отвалилась и осталась в руке.
— А-а-а… — понимающе протянула Рата. — Я поняла, да.
Наклонив бутылку, я наплескал воды в импровизированную кружку и протянул Рате. Она благодарно прикрыла глаза и принялась пить, парадоксально совмещая человеческий и кошачий способы. Она вроде и наклонила емкость так, чтобы вода касалась губ, но при этом я четко видел, что ее язык быстро мелькает туда-сюда, словно она перед каждым глотком пробует воду на вкус или на отсутствие яда. Может, стоило поискать для нее емкость пониже и пошире, вроде миски?
В конечном итоге, Рата жадно опустошила емкость и смешно икнула. Посмотрела на меня, на то, как я улыбнулся от этого звука, вздрогнула, но потом, видимо, вспомнила, что я говорил ей об этом мимическом жесте и даже попыталась его повторить. Уголки ее губ несинхронно задергались и приподнялись, обнажая острые клыки, слегка заходящие на нижнюю челюсть.
— Так, да? — спросила Рата, почти не разжимая зубов.
— Надо еще потренироваться. — признался я. — А то у тебя действительно больше какой-то оскал получается. Словно ты хочешь съесть кого-то. Кстати, о еде. Смотри, что у меня есть.
Я достал из инвентаря тушенку и показал кошкодевочке. Она распахнула глаза, взяла банку в руки, повертела и поставила рядом с собой:
— Ну вот, а я не голодна…
— Оставь на потом, она хранится почти бесконечно. — я махнул рукой. — Открывать научу, это без проблем, я там в цеху вообще видел открывашку для консервов, с ней и ребенок справится. Кстати, давно хотел спросить — а тебе сколько лет?
— Лет? — не поняла Рата.
— Ну, как давно ты живешь? Как давно родилась?
— Двадцать шесть оборотов. А что?
Нет, не помогло. Двадцать шесть оборотов это абсолютно неконкретно. Судя по всему, система переводила в привычные мне часы и минуты те единицы измерения, что использовала Рата, но вот с оборотами вышел какой-то казус, и их система не перевела в используемые на Земле года.
— Ладно, давай по-другому. Ты считаешь молодой, зрелой, старой? Хотя на старую ты не похожа, да и на зрелую не особо…
— Я считаюсь… — Рата на мгновение задумалась, дернув ушами. — Где-то между молодой и зрелой, наверное. Такие как я обычно начинают задумываться о семье уже.
Вот, так более конкретно. Примерно моя ровесница, короче говоря. Ничего удивительного, что мы умудрились найти с ней общий язык даже несмотря на то, что происходим не просто из разных миров, но еще и идеологически по разные стороны баррикад находимся. Хотя, может, у них детей заводят, как в Средние века заводили — в четырнадцать лет, чтобы за жизнь успеть настрогать побольше, авось часть да выживет. С учетом того, что Рата, судя по всему, была из не особенно развитого в технологическом отношении социума, вполне могло так и оказаться. Но, с другой стороны, она не выглядела как ребенок или даже подросток, поэтому буду считать, что ей примерно столько же, сколько и мне.
Я снова сходил в обвалочный цех и принес оттуда громоздкую, но крайне удобную бытовую открывашку для консервов. Взяв оставшуюся еще со вчера банку, стенки которой буквально блестели, причем как внутри, так и снаружи, я на донце, оставшемся целым, показал, как открывашкой пользоваться. Рата подтвердила, что уяснила информацию и вместе с банкой спрятала инструмент в уголок под столом, присыпав его бумагами. Натурально, будто кошка, делающая запасы… Непонятно только, от кого.
Наконец, покончив со всеми формальностями и подогрев атмосферу между нами до уровня почти что дружеской, я решил прояснить оставшуюся непонятной ситуацию и заговорил первым:
— Честно говоря, я удивлен, что ты вообще выбралась отсюда. Я думал, ты будешь сидеть безвылазно и ждать меня. Сама же говорила, что страшно.
— Страшно. Но ты же вчера тут был. И с тобой ничего не случилось… По крайней мере, я не нашла твоего тела, когда выглянула наружу. Значит тут или нет опасности, или ты ее уже уничтожил.
Что ж, в логичности суждений ей не откажешь. Неплохое качество для той, кто чья единственная цель — спрятаться и выжить лишь через это.
— Ну это тут ее может не быть. Но ты же наверняка ходила куда-то дальше двора, туда, где твари могут быть.
— Да, ходила. — Рата хлопнула в ладошки. — Но я пряталась и долго наблюдала и прислушивалась. Если прислушаться, то почти всех тварей можно услышать.
Ну, тут с ней не поспоришь — зараженные, даже высоких уровней, оставались зараженными. Тупыми мешками со сплайсом, которые, даже уперевшись в стену, все равно будут пытаться в нее идти, отчего будут производить до хрена шума. А на каких-то других тварей шанс нарваться невелик, особенно на летающих вроде наргулий — в плотной городской застройке им просто нечего делать.
— И как, много кого услышала и увидела?
— Двух зараженных. Собаку видела. Сверху кто-то летал, не знаю. — Рата пожала плечами. — С ними просто было, я их почти не боялась, мимо проскользнула и готово. Вик…
Она впервые позвала меня по имени, и я даже не сразу понял, что она меня зовет. Когда понял — встретился с ней глазами и спросил:
— Что такое?
— А такие, как ты… Они все такие, как ты? Не внешне, а… Характером?
— Ты имеешь в виду, все ли люди такие же по характеру, как я? — уточнил я. — Нет, далеко не все. Наоборот — все люди разные. Много плохих, злых, жестоких, грубых. Есть даже такие, кому чужие страдания доставляют радость. С людьми надо быть очень аккуратным — никогда не знаешь, что за человек тебя встретит.
— Вот и я так подумала. — Рата хлопнула в ладошки. — Значит, я правильно сделала, что не стала к ним подходить.
— К людям? — я подался вперед. — Ты видела других людей?
— Да, видела. На обратном пути уже. Но подходить не стала, притаилась и наблюдала за ними. Мне не понравилось, что они делают.
— А что они такого делали?
— Они разговаривали с такими же субъектами, как я. С теми, кто интегрирован в систему.
Глава 23
Так.
Как говорят в нашей стране — все чудесатее и чудесатее.
Теперь оказывается, что, помимо меня, кто-то еще имеет то ли наглость, то ли смелость наводить контакты с субъектами Основания. Даже больше — этот кто-то имеет наглость иметь для этого возможности, а значит он тоже собрал как минимум десять системных примечаний, получил достижение и вот это вот все. И их таких, если исходить из слов Раты, минимум
