Сага о Северных островах - Наталья Викторовна Бутырская

Хёвдинг снова повел плечами. Словно ему нравилось чувствовать боль в изрезанной спине.

— Есть у меня долг перед старым знакомым. И сейчас он позвал меня на выручку. Но это опасно, похлеще недавнего боя с измененным.

Хирдманы насторожились, особенно недавно прибывшие.

— И прибыли никакой. Потому я возьму с собой не всех, а только тех, с кем мы в те долги влезали.

Росомаха развел руки в стороны и пошел на Альрика чуть ли не угрожающе. И я заметил, что Беззащитный стал еще худее. Сейчас я хоть и уступал ему в росте, зато плечами и складом превосходил. Недаром мать говорила, что я весь в отца, тот тоже невысок да крепок.

— Нет, хёвдинг. Ты сам взял нас в хирд, а значит, куда ты, туда и мы. Так ведь?

Старший и Младший не спешили соглашаться с Росомахой, Скрав отвел глаза, без прибыли ему сражаться не больно хотелось. Свистун будто и не слышал разговора. А Беспалый недовольно пробурчал:

— А еще он хёвдинг. Как скажет, так и будет. Я лучше тут обожду.

— Верно говоришь, — обрадовался Скарв Липкие Руки.

Лундвар Отчаянный хмыкнул:

— А с кем драка-то будет? Я не прочь подраться.

Альрик оборвал разговоры.

— Я всё сказал. Вы остаетесь в Мессенбю. Если через две-три седмицы не вернемся, значит, нет у вас хирда.

Росомаха пошел на попятный.

— Я твое слово не оспариваю. Как скажешь, так и сделаем. Но разве тебе помешает хельт? В хирд не только ради серебра идут. Может, благодать получим, и то хлеб!

— Хельт никому не помешает.

Альрик тепло улыбнулся, сжал предплечье Росомахи, и я поразился, насколько же тонки пальцы хёвдинга по сравнению с мощной ручищей бородача.

— И хоть я знаю тебя совсем недавно, ты уже мне как брат. И я тебя как брата прошу: останься. Этот долг… Я не горжусь тем поступком и хочу загладить свою вину сам, не впутывая больше никого. Может, когда-нибудь я расскажу тебе, в чем суть, но не сейчас.

Я восхищенно смотрел на Альрика. Как это он так? А я себе голову сломал, как объяснить наш уход. Вот почему он хёвдинг, а не я. Я бы просто выгнал их.

— Да тут у каждого за плечами есть поступки, о которых не станут складывать висы. Только если ниды! — не сдавался Росомаха.

— Идут! — крикнул Простодушный.

По деревянным мосткам на берегу шел Косматый со своими людьми. И по их виду не скажешь, что это хирдманы, скорее уж, разбойники! Одежда, броня, оружие и щиты разномастные и изрядно потрепанные, рожи зверские, у многих шрамы, один хромал, у другого не было кисти… Да мы рядом с ними точно конунговы дружинники: богатые и одоспешенные.

Простодушный понемногу выпроваживал ненужных нам хирдманов с корабля. Я подошел к нему и сказал, что Коршун и Слепой останутся. Слепой уже знал о нашей вражде со Скирре, а Коршуну я поверил.

Харальд шагнул на борт, отыскал взглядом сына, и его насупленное лицо сразу же разгладилось. Видать, сильно переживал за него. И мне аж совестно стало. Я-то сына в Сторбаше оставил, толком и не понял, каково это — быть отцом. Ответственность принял, а вот дальше… Ничего, вот получит он первую руну, я его с собой возьму, в поход.

— Это им ты должен? — возмутился Росомаха. — Слушай, возьми меня, а? Если эти хускарлы чего-то стоят, так я в десять раз полезнее буду!

— Кай! — окликнул меня Альрик. — Что я делаю с теми, кто оспаривает мое слово?

— Либо прогоняешь из хирда, либо убиваешь!

Ну, по крайней мере, со мной Альрик пытался делать и так, и эдак. И еще запирал в сарае, таскал за собой, бил…

— Понял, — отступил Росомаха. — Жду тебя здесь!

Забрал своих приятелей и, наконец, сошел с «Сокола».

Косматый поднял брови, но Альрик отмахнулся:

— Это дела хирда. Отплываем!

* * *

Мы добрались до Сторбаша весьма споро. По пути я наблюдал за хирдом Косматого и немного завидовал. Воины Харальда хоть и не впечатляли внешне, но делали всё четко, беспрекословно выполняли все указания своего хёвдинга. Но не из-за страха, а в охотку. Настолько верили ему! Откуда такие умения у бывшего рыбака? И ведь, по его словам, хирд он собрал лишь год назад!

Я вспомнил, как часто противился словам Альрика, как не слушался его, как наперекор шел, и понял, что вел себя, как безмозглый пацан. Хотя я ведь таким и был. Нынче-то всё иначе. А что я пьяного Альрика под нож Живодера, не спросясь, уложил, так то ж для пользы, а не ради смеха.

А еще приметил, что все хирдманы Косматого любили Хакона и приглядывали за ним. То один покажет, как лучше грести, чтоб мозолей было поменьше и спина не уставала, то другой возьмется обучать мальца мечевому бою без щита, то третий сядет рядышком с ним и начнет объяснять, как по солнцу понять, в какой стороне север. А Хакон и рад.

Может, не стоит ждать первой руны у Ульварна? Может, раньше его забрать? Так ведь Альрик против будет.

Хёвдинги все время сидели на корме и говорили друг с другом. И я, заняв свое законное место на носу корабля, не мог слышать, о чем велись беседы. Я всё ждал, когда же Альрик заметит, что у нас пропал Уши, но он всё не спрашивал о нем и не спрашивал. Неужто решил, что мы его в Мессенбю с остальными оставили?

В Сторбаше мы задерживаться не стали. Забрали починенного «Змея», Эрлинг дал пять человек в помощь, и мы ушли в тот же день. Я едва успел посмотреть на сына. Хотел Тулле позвать, но отец сказал, что сразу после нашего ухода Эмануэль забрал моего друга и ушел куда-то в горы. С тех пор их никто не видел. А искать времени не было.

Затем мы отправились в Растранд, за «Жеребцом». И когда проплывали мимо острова, где оставили людей Сивого, Альрик вдруг спросил:

— А это что за люди? Неужто корабль поблизости потонул?

У меня по шее пробежала дрожь. Что за…

— Так ведь вот их корабль, — сказал Вепрь, указывая на идущего за нами «Змея». — Не помнишь разве?

Они махали. Один прыгнул в воду и хотел поплыть к нам, но Энок пустил стрелу, показывая, что лучше не стоит приближаться.

Вепрь коротко пересказал Альрику, что к чему, но я так и не увидел в его глазах проблеска понимания. Хорошо хоть Харальд уже перешел на другой корабль и не слышал этого разговора.

Беззащитный