Селиван сунул пластиковую карточку в нос предмину. Тот сфокусировал глаза, икнул, уставился на охотника, словно увидел его впервые. На личном терминале проверил подлинность документа. Повозился с файлами, нашел в Сети компьютер охотника, перекинул на него два отсканированных изображения.
Потом достал из ящика письменного стола ножницы и с садистским удовольствием перерезал карточку пополам. Протянул половинки Селивану.
– Дурак ты, – сказал равнодушно – и показал на дверь.
Селиван выбежал в коридор, на ходу разворачивая ноутбук. Так. Частная лицензия на проведение очистных, дезактивационных, саперных работ. Второй файл – приложение номер один. Охотник оперся спиной о стену. С другой стороны стены кто-то ругнулся.
Премия при выполнении задания: не предусмотрена. О как! Примечание: держатель лицензии получает полное имущественное право на добытое при выполнении задания трофейное оборудование, технику, материалы. Ограничения: неиспользование в военных целях, непередача, неразглашение, не-не-не…
Через несколько минут из шлюза высыпали черепановцы в полной выкладке. Селиван волок кофр с джанкером. Шестеро разместились на сиденьях джипа, тыкаясь друг в друга обоймами и путаясь в стволах. Еще трое скрючились в багажнике.
Джип спрыгнул с белого листа фундамента задним ходом, развернулся, подняв к ужасу мойщика целое облако пыли, и устремился к шоссе.
Когда Шота Георгиевич вприпрыжку выскочил из шлюза, то увидел только хвост машины, исчезающий в садах Призимья.
Выведя джип на асфальт, Селиван выложил Черепанову и остальным бойцам все как есть – с начала и до конца.
– Ох, Юрок Юрок, – процедил сквозь зубы майор. – Шельма! Юр Костромынцев… – так и сяк он крутил имя мальчишки, выдувая побочные смыслы как мыльные пузыри.
Координаторы в лагере постарались хоть как-то подключиться к процессу, обеспечив джипу устойчивую связь. Вызвали тайшетский железнодорожный узел. Нет, контейнеров с тулунской мебелью на запад пока не уходило. Остановить состав? Вы в своем уме, майор? С такими заявочками – в Новотомск, там вам расскажут, как вмешиваться в график сообщения.
«Стеклянное депо Абрамсона». Да, это хозяин, Давид Абрамсон. Контейнеры? Помилуйте, мы продаем тысячи контейнеров! Это лучшие контейнеры, последнее слово науки, пластик невоспримчив к радиации, гасит нейтронное… Вы таки не покупатели? Искренне жаль. Увы, нет. Коммерция не терпит гласности. Надеюсь, вы еще сможете оценить преимущества наших…
Километрах в тридцати за Тулуном цепанули облако грязной пыли. Лихо нарвались – нуклидки яростно зарозовели. Едва перевалили холм, Селиван ударил по тормозам. Натянул респиратор, выпрыгнул из машины. Фельдфебель с тремя занозами на груди изрек что-то нелестное в адрес Оппенгеймера, саперы тоже выбрались наружу. В двадцать рук, разорвав в лоскуты припасенный Селиваном для таких случаев отрез бурого вельвета, вытерли джип. Нуклидки остались в желто-зеленом, но это уже можно было перетерпеть.
В Тайшет влетели на закате. Низкое солнце плавилось прямо над дорогой. Координаторы подтвердили, что через железнодорожную станцию никаких контейнеров не проходило. Джип, сигналя и рыча, пробирался по раздолбанным улочкам уездного городка к порту. Здесь было грязно, по-особому грязно, город не мог избавиться от легкого запаха радиации. Мертвый озон, сухая тяжесть, очередь во флюорографический кабинет.
У асфальтированного речного причала дистрофичный речной кран примеривался к красавцу-контейнеру с логотипом «СДА» на борту. Сквозь затемненное стекло проглядывали спинки кресел и округлые подушки диванов. У причала стоял небольшой пароходик класса «река – и совсем чуть-чуть моря», название на корме проржавело до полной нечитаемости.
Селиван остановил машину. Саперы посыпались из салона как горох, разворачиваясь в цепь для атаки. Крановщик, пропуская ступени, попытался с максимальной скоростью покинуть рабочее место. Замызганные такелажники, стоявшие на крыше контейнера, задергались, будто под их ногами вдруг раскалилась сковорода, и тоже устремились прочь. Гроздь крючьев, так и не зацепленных за ушки контейнера, качалась прямо на фоне багрового солнечного диска как скелет хищной лапы.
А по причалу навстречу Селивану бежал Юра. Он не был напуган, скорее удивлен и встревожен. Джанкер на плече охотника мигнул готовностью.
– Уберите оружие! – крикнул мальчишка с интонацией воспитателя детского сада, говорящего детям не лезть в сугробы. – Он же проснется, вы что, не понимаете?
Черепановцы не прореагировали, лишь расползлись более широкой дугой, чтобы Селиван и Юра не загораживали им контейнер.
Охотник смотрел на мальчишку, опять, опять абсолютно не понимая, кто же перед ним.
– Ты куда собрался, Юра?
Мальчишка неуверенно улыбнулся:
– В Тунгусский архипелаг. Я там купил остров, буду строить лабораторию.
Ах, Юра Костромынцев, Серый Волк, темная душа, лучше бы тебе выдумать историю попроще.
Неверно истолковав выражение лица Селивана, мальчишка заторопился, затараторил:
– Все по закону, честное слово! По лицензии, буква в букву. Я… Я просто боялся, что вы все… не дадите мне… помешаете… Я бы известил вас – чуть позже. Магистраль свободна, можно двигаться к Иркутску. Да уберите же оружие, черт вас побери!
Смекалистый малец, ушлый. Двухслойный. С самого начала претендовал совсем не на обгорелые ошметки. Работоспособное, накачанное энергией под крышечку, укомплектованное полным боезапасом чудовище, убаюканное паролями и кодами, признало в нем хозяина. Паролями, Юра, которые если где и могли сохраниться, то под красной звездой Костромской Коммуны, в резервных военных бункерах Ярославля и Сергиева Посада, но не здесь, не у нас, не в сибирской глуши. Откуда же ты явился к нам – и куда собрался, Юра? Твой ответ не принят.
– Отойди в сторону, – приказал Селиван мальчишке.
Внутри контейнера что-то изменилось. Уютная геометрия мягкой мебели исчезла, и сквозь темное стекло глянуло что-то острое, угловатое, чужое.
– Не имеете права, – почти без голоса прошептал мальчишка, широко расставив руки. – Что ж вы сами как волки-то?! Это не враг, это просто устройство, это технология, которой мы больше никогда не достигнем, если сейчас разрушим. Надо только разобраться, и мы изменим…
Железно-стеклянный скрежет разорвал вечернюю тишину. Острый стальной плуг, словно акулий плавник, распорол крышу контейнера, и слившийся в единое целое «волк» начал выбираться наружу.
– В сторону, – мертвым голосом сказал Селиван.
Шагнул в сторону, и Юра повторил его шаг.
– Нет! – Мальчишка побелел как снег.
