— велел конвоир, дождавшись, когда тот наденет кофту. — Быстро. Не отставать.
…это сон. Просто сон. Он летит в Москву, он всё ещё в самолёте, он заснул. Не мог же он на самом деле…
— Туда, — велел конвоир, распахивая перед ним дверь. — Дойти до других, сесть. Смотреть.
— Смотреть на что? — со страхом уточнил Филипп.
— Смотреть, — отрезал конвоир. — Не задавать вопросов.
Филипп шагнул вперёд; дверь за его спиной сомкнулась, отрезав его.
Чёрт. Безумие. Какое безумие!..
Пару секунд он постоял. Может, не идти? Вдруг будет ещё хуже? Но… не может же он остаться здесь.
Филипп сделал первый несмелый шаг по пустому коридору.
Затем второй, третий и так далее. Два поворота — и вот новая автоматическая дверь распахнулась перед ним; Филипп в испуге замер на пороге помещения, полного людей.
Вернее… одного человека?
Чёрт. Они ведь похожи, словно близнецы. Неотличимы. Клоны? Копии?
Почему он здесь, зачем его привели сюда?
— О, — вздохнул кто-то из одинаковой толпы. — Новенький. Давай, заходи сюда, не стой на пороге.
Филипп перешагнул через порог и уставился на огромное, во всю стену, окно, выходящее на роскошную спальню. Та, накрытая смятыми простынями, пока пустовала.
— Давай, — кто-то хлопнул его по плечу. Кто-то один из… отличить его от прочих Филипп бы не смог, хоть убейте; он лишь отметил про себя, что одеты эти «клоны» в такие же странные, украшенные оскорбительными надписями робы, как и у него. — Располагайся. Теперь это твой дом, брат.
Филипп дёрнулся. Бред, бред, полный бред. Или сон. Неважно, главное — чтобы это побыстрее закончилось.
— Какой ещё брат? — вырвалось у него. — Вы… вы вообще знаете, кто я такой? Я Филипп-Александр Тре…
«Одинаковые» переглянулись и невесело хмыкнули.
— Ошибочка, — заметил один из них. — Ты Никс.
— Мы все тут Никсы.
— Какой ещё Никс? — Филипп рванулся назад, к дверям; взгляд зацепил стены. Те были буквально увешаны портретами одного и того же человека — того, чьё лицо имели все находящиеся здесь. Одни портреты были изрезаны или перечёркнуты, другие — «украшены» оскорбительными надписями. Страшный сон становился всё абсурднее и абсурднее; кем бы ни был этот Никс, хозяин этого места его явно не любил.
— Я проснусь… — пробормотал Филипп, в панике оглядывая портреты. — Я проснусь, я немедленно…
Лицо напротив, бледное и перепуганное, зашевелило губами, но Филипп, даже считая всё это сном, никак не мог признаться самому себе, что это не портрет. Это зеркало. Пытаясь гнать от себя навязчивую мысль, принц резко развернулся.
— Что… — выдохнул он, чувствуя, что ему не хватает воздуха. — Что тут с нами будут делать?
Другой «Никс», подошедший сзади, горько улыбнулся.
— С нами? Ничего. Там, по ту сторону окна, гарем Господина… вот с ними он много чего делает.
— Много, часто и с фантазией, — добавили из толпы одинаковых людей.
— А мы? — пролепетал принц, буквально падая на жёсткое сидение. — А я?
Одинаковые переглянулись между собой и уныло вздохнули.
— А мы — смотрим. Так велел Господин, — заявил один из них.
— Так велел Господин, — хором отозвались все остальные.
Глава 11
Музыка без слов, играющая в комнате, не отвлекала, а скорее создавала фон. Глория закрыла глаза, наклонилась к невысокому столику из дымчатого стекла — и втянула в себя белый порошок. На какую-то наносекунду сознание подёрнулось приятной поволокой, а затем…
…в голове расцвёл космос. Яркость красок, ясность сознания. Как всегда.
Кайф.
Нет… нет. Не как всегда. Лучше. Намного лучше. Совершенно никакого сравнения с тем, как это ощущалось раньше, в прежнем теле, дряхлом и немощном.
Глория распрямилась, откинулась на спинку кресла, блаженно свесив руки вниз, и широко распахнула глаза; отражения, окружавшие её со всех сторон, в точности повторили движения. В этой небольшой комнатке были зазеркалены три из четырёх стен, и даже потолок — и всё это сейчас отражало её-новую.
Или, может быть, старую? Такую, какой она была очень давно. Сколько там ей исполняется через три недели?.. Сто семьдесят четыре? Солидный возраст для такой красотки, что улыбалась ей из отражений.
Из всех людей, живущих на Земле, Глория считала себя старейшей — во всяком случае, о других подобных долгожителях ей известно не было. Долголетие ей обеспечивали как врождённая магия, уникальная и неповторимая, так и самые передовые средства. И это было хорошо, но всё-таки молодости ей сильно не хватало.
Что ж; теперь эта проблема была решена. Спасибо хозяину.
Глория повернулась в одну сторону, затем в другую, пристально и придирчиво разглядывая себя в зеркале со всех ракурсов. Чёрт. Она ведь впервые видит себя молодую так хорошо. Во времена её молодости — во времена её первой молодости! — зеркала были куда тусклее, да и лампы горели не так ярко…
Пожалуй, быть молодой в двадцать первом веке куда лучше, чем быть молодой в девятнадцатом. Раскинув руки в стороны, Глория снова откинулась на спинку кожаного кресла. Интересно, что сейчас заставляет её кайфовать сильнее — кокаин или осознание того, что всё прошло гладко?
За её спиной прокашлялись.
— Ваше Величество. Звонок по VIP-линии.
Глория Виндзор, королева Британии, со всеми титулами, какие бывают, подавила в себе смешок. Помещение специально было выстроено так, чтобы у входа были «слепые пятна», закрытые от зеркал — а в тех отражалось, будто их нет. И чёртов Уортингтон, разумеется, знал о них.
— Кто там? — бросила она, разворачиваясь на кресле.
— Шейх Мус-Альджи, Ваше Величество, — Уортингтон выступил из ниши, протягивая ей мобильник.
Ха. А он такой же, как всегда. Скучный, строгий. Будто ничего не изменилось. И бровью не ведёт. Интересно, что он думает обо всём этом на самом деле? Завидует ей?
Даже сейчас на его морщинистом лице играло серьёзное выражение лица, почти похоронное. Словно маска. Наверное, это стоило ему немалого труда — всё-таки на Глории сейчас был только полупрозрачный газовый халатик и ничего больше.
Старый сноб. Конечно, королева привыкла к выражению лица её личного дворецкого ещё очень давно, но почему-то именно сейчас оно смешило её больше обыкновенного. С лукавой улыбочкой взяв телефон, она развалилась в кресле, перекинув одну ногу на другую. Как там делала та девчонка в «Основном инстинкте»?..
Уортингтон глядел всё так же бесстрастно и профессионально.
Ну и хер с ним
— Ваше Величество, — мягко протянула она.
— Ваше Величество, — практически тем же тоном, буква в букву, раздалось в ответ.
Ага. Отлично. Как и ожидалось, голос её старого знакомца, правителя Эмиратов, был совсем иным, чем при их последнем разговоре. Моложе, сильнее, ярче. И… кажется, он тоже под дурью.
— Кажется, тебя можно поздравить, Заид?
— Как и тебя, Глория.
И не только под дурью. Если слух
