ответил я и сев за стол, снял с себя мантию. — Вот.
— И что это? — Рузир недоумевающе уставился на кусок ткани. — Это же просто мантия.
— Ну… Во-первых, это не просто мантия, а легендарный артефакт — мантия Агудара. Масштабируемый, все дела. — глаза Рузира вылезли из орбит. — И во-вторых, эта мантия одушевлённая.
— Ч-чего? — сатир медленно перевёл свой взгляд на меня. — Это как?
— Иона, можно. — ответил я и отодвинулся со стулом назад, ожидая, что реакция Рузира может быть любой.
— К кому ты меня привёл, Цербер? Что за напыщенный индюк с козлиной бородкой? — Иона решила не выбирать выражения и облила моего товарища грязью с ног до головы.
Стоило Илоне открыть свой рот, как Рузира тут же хватил припадок. Не знаю, может ли демон умереть от сердечного приступа, но если бы мог, то Рузир бы точно уже стоял где-то на пороге иного мира и здоровался с падшими товарищами.
— Это чё такое, Цербер? — Рузир нервно сглотнул слюну и указал когтем в сторону мантии. — Какого чёрта она разговаривает? Ты меня чем-то уколол и я под кайфом или нас с тобой обоих глючит?
— Первое точно нет, а вот насчёт второго… — я задумчиво почесал затылок. — Кто знает? Может и глючит.
— Не глючит вас, мальчики. Живая я и реальная и даже осязаемая. Можете потрогать, но носить меня можно только Церберу! — последние слова были наполнены презрения, которое явно было адресовано Рузиру.
Сатир погладил свою бородку и с интересом осмотрел мантию.
— Если нас не глючит, то с характером вещичка. — произнёс он и хмыкнул. — Признаюсь, впервые встречаю нечто подобное. Не думаю, что это особенность всех легендарных артефактов. Вероятнее всего, именно тебе так «повезло». Сразу скажу, как избавиться от неё не знаю. Я в этом деле не помощник.
— Ишь чего захотел! — Иону сильно разозлило высказывание моего друга. — Я тебе избавлюсь! Цербер, тресни ему, у тебя рука послабее!
Я удивлённо улыбнулся:
— Ты смотри, будешь на неё гнать, она найдёт способ, как тебя придушить.
— Да, я уже и сам это понял. — Рузир откинулся на спинку стула. — Так, зачем ты её сюда притащил?
— Точно не затем, зачем ты подумал. — я надел мантию обратно и серьёзно посмотрел на Рузира. — Дело в том, что эта самая мантия, кое-что до меня донесла.
— Что именно?
— По её мнению, частичка нашего старого знакомого, а именно Бальтазара, живёт во мне.
— Цербер… — Рузир наигранно прикрыл рот ладонью. — Ты же говорил, что не подставляешься…
— Тьфу ты! — я отмахнулся от шуток сатира. — Не в этом смысле, старый ты пердун!
— Вот это прозвучало весьма грубо. — Рузир фыркнул и отвернул голову.
И только я захотел добавить дровишек в огонь, как в помещение вдруг спустилась Мари. Делая вид, что спала, она зевнула и потянулась.
— Мальчики, о чём вы спорите? — произнесла она и поймав на себе мой взгляд, ойкнула. — Цербер, ты чего такой угрюмый? Ого, кстати! Ты ведь снова свой облик вернул. Выглядишь отпадно! Видела, как ты сражался на турнире! Зачё-ё-ё-ёт!
— Спасибо. — я учтиво улыбнулся.
— Мари, детка, иди сюда. Тут тако-о-о-ое! Но тебе лучше присесть. — Рузир хлопнул по своей ноге. — Садись ко мне на коленки.
— Ну уж нет! — Мари фыркнула носом. — Не при Цербере ведь! Оставим это на потом!
Приструнив Рузира, Мари села между нами на стул и озадачено посмотрела на своего благоверного.
— Ну? И что там такое, что мне даже присесть нужно?
— Цербер, лучше ты ей покажи. — произнёс Рузир.
— Хорошо. — я легонько дёрнул за ткань мантии. — Иона, голос!
— Я тебе не собачка, чтобы так мною командовать! — выкрикнула мантия, после чего вдруг смутилась и продолжила. — Но если ты настаиваешь, я согласна на всё… Но давай не при всех, мои нити слишком чувствительные, боюсь, что расплетусь! И будь нежнее со швами, это мои особенные зоны…
Реакцию Мари было сложно описать. Да и мы с Рузиром знатно офигели, когда услышали завуалированную похоть со стороны Ионы. Звучало это нелепо и ни капли не сексуально, но смущения от этого меньше не стало.
— Ц-цербер… это что за чертовщина? Твоя мантия разговаривает? — Мари с удивлением уставилась на Иону. — Это шутка какая-то? Сзади тебя кто-то есть? — девушка приподнялась на стуле, но никого не заметив, ойкнула. — Нет-нет-нет… я, кажется, сплю…
— Ты не спишь, Мари. — я покрутил головой. — Мантия и в самом деле разговаривает и у неё даже имя есть — Иона. Думаю, пускай она сама вам всё расскажет.
Положив мантию на стол, я откинулся на спинку стула и ждал, пока Иона расскажет всё моим друзьям. Не забыла она и упомянуть про Бальтазара, в красках описав всё, что ощутила. Эмоции моих друзей были неоднозначными. Мари удивлялась и ойкала, а Рузир старался подметить ве детали её речи и с угрюмым видом вслушивался в каждую деталь. Продолжалась речь Ионы около пяти минут, после чего я вздохнул и вопросительно посмотрел на ребят:
— Вот потому я к вам и пришёл. Точнее, к Рузиру. Мне нужно, чтобы ты помог мне с этим разобраться. Мне совсем не нравится, что во мне живёт частичка того демона. Более того, совсем недавно мне снился сон от его лица. Я словно попал в прошлое. И почему-то, я уверен, что это так и было. Это, скорее, были воспоминания, нежели сон. Скажи, вот ты знал, что он работал на Князя Тозкара? — я поймал на себе разочарованный взгляд Мари, которая явно обиделась, что от неё тут нет пользы. — Без обид, Мари, но ты вряд ли как-то сможешь мне помочь.
Девушка фыркнула и отвела взгляд. Совсем как это сделал Рузир. Всё же, они очень похожи. Не зря говорят, что влюблённые люди, это зеркала.
— Мда… ну и задачку ты мне подкинул, Цербер. — Рузир сжал губы и почесал бородку. — Сон видел, говоришь… Даже и не знаю. Я что-то не припомню, чтобы Бальтазар работал на Княза Тозкара. Помнится мне, в документах об этом ни слова. Ты ведь знаешь, когда я была главнокомандующим, я часто зависал в картотеке…
— Ага, чтобы поразвлекаться там с Мари.
— Да, но в целом… я находил время и для изучения материалов. Никакой информации про это там не было. Что же насчёт твоей проблемы и частички Бальтазара в тебе… Увы, но никак помочь с этим я тебе не могу. Я даже не знаю, как именно тебе помочь и чем.
— По хорошем, от этой частички бы избавиться, а если получиться, то и узнать, жив ли он. Кто знает, может это просто отголоски его сознания во мне остались и переживать не о чем. — я нахмурился. — Разве
