с всегда лучезарной Настей.
Неподалёку на балконе стояли Леоморт, Виктория, Инга и Святослав с Орвиным. Все были угрюмы и сосредоточены. Повод для них был самый что ни на есть печальный. И Сора покачала головой, заметив на лицах девушек слёзы. Захотелось на мгновение извиниться перед ними, но Борис сам был виноват. Его действия привели к такому печальному концу.
Иногда люди выбирали неправильную дорожку, когда совершали те или иные действия, которые предопределяли их судьбу. С Борисом так и вышло.
Гроб с героем стоял на площади ближе к императорскому балкону, огороженный лентой. Многие люди подходили со слезами на глазах, складывали цветы около гроба Бориса, потому что внутри уже не было места. Великий герой погиб, и все скорбели по нему, даже если не были знакомы с ним лично. Защитник людей от монстров пал. И с каждым погибшим героем простым людям становилось не по себе.
Возможно, когда они прощались с Борисом, то произносили слова не для него, а для кого-то, кто сгинул внутри Зон. Но всех объединяло огромное горе.
Неподалёку я увидел церковников. Новые епископы уже приступили к своей службе, и среди простых рядовых святош я заметил макушку Гриши. Значит, продвинулся по лестнице, и его допустили на такое мероприятие. Неплохой знак. Церковь стояла в стороне и будто бы обособлено. Люди сторонились их, потому что лица у тех были каменные. А я и не удивлён. Думаю, они ничего и не испытывали, глядя на такую процессию, скорбящую по погибшему герою.
— Да уж, — пробормотала Сора. — Атмосфера здесь пугающая.
Я кивнул. Мы стояли в толпе и не вставали в очередь тех, кто хотел положить цветы к гробу. Лишь осматривали всё со стороны. Дон где-то летал, слушая разговоры присутствующих.
В какой-то момент, когда мы отошли ещё сильнее вглубь толпы на площади, я почувствовал на себе пристальный взгляд. Посмотрел наверх и сразу же увидел, что это Леоморт смотрел на меня.
Решил поиграть с ним в гляделки и ни на мгновение не отпускал его цепкий взгляд. Минута, две, а мы продолжали смотреть в глаза друг другу. И что он ожидал? Что я сейчас выйду, разорву рубашку на груди и крикну всем, что это я виновен в смерти Бориса? Дураком меня считает?
— Фер, — позвала меня Сора, трогая за рукав.
Дон как раз подлетел — вовремя — и сразу же очутился на моём плече.
— Мы прокололись? Он знает лишь то, что Бориса наняли на твоё убийство. У него нет веских доказательств. Борис ловко всё подстроил, что даже камер нигде в том поле не было, — возбужденно начал говорить секретарь.
— Верно, — кивнул я незаметно. — Мы не прокололись. Но этот командир думает, что может меня переиграть. Ничего у него не выйдет. Думает, что уничтожит меня. Считает себя умным. Удачи ему. На такие случаи всегда надо иметь план «Б», да, Сора?
— Верно, повелитель, — ухмыльнулась она. — У нас всегда припасён запасной план. Вплоть до плана «Х».
Дон вместе с духом злорадно захихикал. Я же последний раз взглянул на Леоморта. Пусть не радуется командир легендарной шестёрки. Я всегда побеждал. Это было у меня в крови. И его ошибка, что он никому не сообщил про меня. Будет пожинать плоды своей скрытности.
* * *
Кабинет героя Леоморта во дворце
Вечер того же дня
Герой Леоморт был сосредоточен, даже несмотря на бушующую злость в его душе. Учитель всегда поражался умению своего ученика оставаться хладнокровным при любых ситуациях.
Леоморт второй день не находил себе места. Он убеждал себя, что решение не рассказывать ничего про пекаря Фера было правильным. Всё же его команда так или иначе сталкивалась с теперь уже бароном. И девушки могли отреагировать не совсем адекватно. Особенно зная Викторию… Дел она могла наворотить таких, что с последствиями ещё долго нужно было разбираться.
А если взять Святослава, то результаты его действий были бы разрушительными. За такое Император не погладит Леоморта по головке. За Святославом было много грехов ещё в начале их пути. И гордыня часто делала его неуправляемым, а уж как он был остр на язык. Это сейчас его уважали, но раньше…
Орвин бы просто махнул рукой, как и Инга, которая делала всё только с приказами командира. А вот Борис…
Да. Леоморт догадывался о таком конце его друга. И знал о его тайных делах, но не вмешивался. Хотя, наверное, и стоило бы, чтобы не было такого конца.
Учитель был бы очень недоволен тем, как выросли его ученики. Но Святогора не было сейчас рядом, и некому было отругать шестёрку героев. Уже, правда, пятёрку… Их стало меньше, и теперь стоило это помнить. Невосполнимая утрата. И сколько боли она принесла. Не только Леоморту и товарищам. Но и всей Империи.
Но кое-что мешало Леоморту пойти спать. То, что сказал ему князь Евгений Вениаминович Золотов. То, что касалось барона Фера. И поэтому вместо сна Леоморт был занят тем, что просматривал все доступные ему документы — а доступно ему было многое — по Феру.
От открытия пекарни до отчётов полиции и РАИ, когда они сталкивались с пекарем. Всё, он просматривал всё, боясь упустить хоть одну деталь. Леоморту нужно было узнать всё. И ничего не упустить.
— Чёрт, — выругался Леоморт. — Он появился из ниоткуда, что ли? Как это возможно?
Леоморт раз за разом возвращался к тому, что не находил никаких сведений о том, откуда появился пекарь. Он смотрел отчёты полиции, когда на пекарню напали бандиты и как внезапно в столице стало меньше преступников. А после начались войны. И сначала это была простая война, даже не с ним. А с графом Демидовым, с чьим сыном дружил Фер. Странно, очень странно.
Всю ночь Леоморт просматривал документы, и его голова чуть ли не взрывалась от появляющихся предположений.
Командир героев даже вспомнил, как Борис потерял память, а Орвин остался голым после подпольного турнира. И даже то, как Виктория стала странно себя вести, увлёкшись пекарем. И рассказ Святослава, как на
