Что ещё радует – удалось добраться до самого Кыхта. Внутрь, естественно, не пошли. Слишком уж мы отличаемся от местных, наш рост никакая маскировка не скроет. Но стены и внешние укрепления рассмотрели очень внимательно. Признаюсь честно, ничего подобного я не ожидал! Высота – все двадцать метров. Толщина – тоже великанская. Видел в одном месте нечто вроде трибуны.
Похоже, правитель города любит наблюдать за тем, как его Кыхт напрасно штурмуют враги. А таких попыток было уже немало. Мы не раз натыкались на следы предыдущих битв – скелеты, проржавевшие доспехи, поломанное оружие… Не всем беглецам везло, и не всех нашли победители… Не очень далеко от городских стен можно добыть отличный камень. А вот лес для требучетов придётся везти издали. Хорошо, хоть канаты и оси приготовлены заранее. Зато проблем со снарядами я не жду…
Прищурился на солнце – как раз полдень. Сегодня ночью мы сожжём мосты. А завтра утром должны подойти передовые отряды корпуса… Соскальзываю вниз, быстро перебирая руками по ветвям и наростам на бугристой коре дерева. Меня подхватывают внизу сильные руки ребят, но я отмахиваюсь, хотя в душе доволен – берегут сюзерена.
– Сьере граф? – На меня смотрят вопрошающие глаза солдат.
Сдёргиваю с себя халат, надетый для маскировки на всякий случай.
– Всё нормально. Сегодня ночью. Сейчас – отдыхать.
Выставляем дозоры, они будут меняться каждый час и заодно наблюдать за местностью и устранять случайных любознательных тушурцев, забредших туда, куда не следует соваться. Наши кони тихо всхрапывают время от времени, неловко переступая спутанными ногами, когда переходят к месту, где больше травы. Отдыхаем мы в большом овраге, совершенно случайно обнаруженном нами в густой, уже начинающей желтеть траве высотой в человеческий рост. Сразу нас и не обнаружишь. До реки примерно пять километров. До склада с деревом – три. Удобно. Второй отряд расположился в лесу, там не очень большая рощица, но укрыться самим и спрятать табун лошадей оказалось возможным. На день хватит, а ночь – наша. Главное, чтобы кони тоже хорошо отдохнули – им сегодня предстоит много работы: везти брёвна, зажигательные материалы. Ну и нас, естественно…
Залезаю в выкопанную в глиняной стене оврага нишу, укладываюсь на подстилку, накрываюсь плащом и закрываю глаза. Всё ли я предусмотрел? Не вылезут какие-нибудь случайности? Сейчас от нас зависит жизнь почти пяти тысяч фиорийцев. Впрочем, и от них зависит наша жизнь… Если до утра не подойдут основные отряды корпуса, нам придётся очень туго. Обозлённые аборигены наверняка начнут прочёсывать местность в поисках виновников, а уходить навстречу к нашим нам нельзя – мало ли что придумают тушурцы, чтобы переправиться? Так что придётся ждать здесь. И – рисковать…
Заставляю себя уснуть, но неожиданно перед мысленным взором всплывает тонкое лицо Ооли. К чему бы это? Застыла на месте и смотрит на меня. Не как обычно, а словно что-то вспоминая… Эх, саури… Почему моя мама назвала её принцессой? Для народа? Скорее всего. Всё. Спать! Спать! Спать!..
…Просыпаюсь мгновенно от тихого шёпота:
– Сьере граф, пора…
Убираю руку с рукоятки меча, за который рефлекторно схватился. Это наш сержант. Быстро умываюсь из услужливо, но без подобострастия поданной фляги, наскоро ужинаем пеммиканом, запиваем водой, поскольку костры жечь строго запрещено, чтобы не обнаружить себя раньше времени. Только ночью в ямах. Днём не рискуем. Местность незнакомая, и растительность тоже. А ну как дыма будет выше крыши?
На ноги коней надеваем специальные войлочные чулки и снимаем путы. Лошади чувствуют наше волнение и тоже нервничают. Ну, Высочайший с нами! Выходим из укрытия и спокойно, без спешки едем по ночной местности к складу с сухим деревом. Ночь – словно по заказу диверсанта: густые облака, через которые не пробивается привычное сияние шарового скопления, расположенного не так далеко от местного светила. Луны еле брезжат. Так что нас не видно, а главное – вода в реке не блестит, стелясь сплошной чёрной пеленой. Просто великолепно! Удача нам благоволит.
Отпускаю безвольное тело, труп со свёрнутой шеей мягко валится на землю бесформенным комком. Готово.
И пикнуть не успел. Голова развёрнута на сто восемьдесят градусов и смотрит на собственную спину. Только хрустнуло. Впрочем, при своей силе я вообще мог оторвать её тушурцу. Никакой злобы и чего другого не ощущаю. Привычная работа солдата – убивать особей одного с ним вида… Щёлкает ночная птица. Это доклад от второго поста. Там тоже чисто. Ещё восемь человек. Может, просто оставить их в живых? Приступ милосердия проходит, так и не начавшись. Они нас видели. А держать их в плену глупо, потому что неизвестно самим – доживём ли до утра. И выделять людей для их охраны нельзя – каждый человек на счету.
Бесшумно открываю дверь – за моей спиной уже стоят четверо. Провожу пальцем по горлу – ребята кивают в ответ: понятно. И мы просто режем спящих, как баранов. Закрываешь рот ладонью на выдохе – и в сердце. Клинок узкий и длинный. Входит в тело легко, как в масло. А на выдохе – чтобы не закричал, не застонал. Воздуха-то в лёгких нет. Добиваю второго, оборачиваюсь – всё. Заканчивают. Металл не блестит, потому что специально воронён. Вижу только сгусток тьмы. Тело спящего дёргается – всё. Зачищено. Пересчитываю покойников. Включая часовых – все десять. Даже странно, почему так мало народа охраняет столь большую ценность в Тушуре, как сухой лес. Впрочем, тут ясно отчего – война. Рисковать большим числом глупо. А мародёры не рискнут связываться с армией.
Начинается работа. Подобное мы отрабатывали в Парде не один десяток раз. Быстро набираем брёвна, благо они просушены на совесть, вяжем их к сёдлам коней. Дерево стандартной длины. По семь метров. Просто идеально. Двадцать штук нам хватит. Остальное пойдёт на требучеты. Хотя и очень малое количество. Всего полсотни осталось… Снова начинаем движение. Брёвна тянутся по земле, оставляя за собой борозды, но это уже не страшно… Два часа – и мы у воды. Споро вяжем деревья между собой, причём не верёвками, а тонкими цепочками из металла. Нельзя, чтобы плот развалился раньше времени. К среднему бревну прибиваем скобу, к которой на верёвке – здесь можно – привязан якорь из оружия, взятого у мертвецов. Быстро грузим привязанные на заводных лошадей бочки с маслом. Плот почти уходит под воду от тяжести груза, но уж как-нибудь… Надуваю бурдюк для переправы воздухом, четыре плоских камня, обвязанные верёвками, кладу перед собой. Один из десятников зажигает потайной фонарь и закрывает защёлку. Свет нам не нужен. Только для зажигания масла… Раздеваюсь, намазываюсь жиром, вхожу в воду. Брррр!!! Ледяная! Но в Парде, где я привык купаться, куда холоднее! Так что выдержу. Тем более что буду двигаться. На боку висит мой короткий меч.
