Арлин нашла длинный металлический шест и стала шарить по дну зеленого омута в поисках глубоких ям. Сама она осторожно продвигалась вперед по «мелководью». Так она дошла до первого острова. Я неотступно следовал за ней. Несколько раз повторив операцию, мы миновали залитое зеленой жижей пространство и оказались в коридоре, освещенном мерцающим голубоватым светом.
Меня радовало, что по цвету освещение подходило к карточке, только что вынутой из лап минотавра. Предчувствие не обмануло — в конце коридора оказалась дверь с голубым косяком, а за ней — узкий коридор, пол, потолок и стены которого заливал такой яркий красный свет, что больно было смотреть. Коридор привел в очередное просторное помещение, с противоположного конца которого доносились знакомые звуки — так стонали блоки человеческой плоти.
Многообразие форм живой материи не обошло стороной даже Деймос. Но в данном случае скрипы и шорохи издавали механизмы, которые по крайней мере по внешнему виду не имели ничего общего с живым организмом. Это меня хоть немного утешило.
— Вот, здорово! — услышал я возглас Арлин. — Какой-то помощничек подбросил на станину пресса еще одну магнитную карточку.
Мы, конечно, не могли пройти мимо такого ценного предмета — электронного ключа от неизвестной нам пока двери.
Гигантский металлический пуассон неведомого штамповочного устройства периодично обрушивался вниз, зависая в нескольких сантиметрах над плоской платформой станины, готовый растереть в порошок любой оказавшийся там предмет.
— А.С., эту карточку не иначе как приманку положили. Неужели мы без нее не обойдемся?
— Но ты же не станешь отрицать, что сюда мы попали только благодаря синей карточке? — настаивала Арлин. — А что находится за таинственной желтой дверью, неизвестно.
— Но…
Моя подруга больше меня не слушала. Единственный способ достать желтую карточку состоял в том, чтобы залезть под пуассон, схватить ее и откатиться на другую сторону станины до того, как пресс обрушится снова, чтобы сделать из смельчака котлету.
Арлин отошла немного в сторону, не сводя глаз с штамповочного агрегата. Я уже решил было остановить ее, рассказав о собственном патентованном способе открывания дверей, но вовремя сдержался, вспомнив, что в запасе осталось совсем немного ракет.
— Ладно, если ты считаешь, что без этой карточки никак не обойтись, давай я ее достану, — предложил я, поняв, что сопротивление бесполезно.
— Ты? Не смеши меня, капрал. У тебя на занятиях строевой подготовкой обе ноги всегда левыми были, и в сроки ты почти никогда не укладывался.
Я открыл рот, чтобы с негодованием опровергнуть наглую ложь, но вовремя вспомнил, что отчасти девушка права. У меня действительно бывали иногда в этом плане затруднения.
С замиранием сердца я смотрел, как Арлин высчитывала время движения пуассона. Потом очень быстро, чтобы самой не передумать и мне не дать ее остановить, она метнулась вперед точно в тот момент, когда гигантский пресс дошел до нижней точки и начал подъем, стрелой пронеслась через отделявшее нас от махины пространство, со скоростью бейсбольного мяча проскользнула к заветной карточке, зажала ее в руке и… остановилась!
Да, она застыла на месте, и я при всем своем желании уже не мог ей ничем помочь — я бы туда даже на крыльях не долетел. Перед моим мысленным взором пронеслась леденящая душу картина.
Если бы с Арлин случилось несчастье, я бы точно сиганул под пресс и навсегда остался лежать рядом с подругой.
Слава Богу, мне не пришлось этого делать — в последнюю долю секунды Арлин все-таки удалось выскочить из-под пуассона и скатиться на пол.
Карточка осталась лежать на самом краю платформы. Взять ее оттуда уже не составило никакого труда, и Арлин это сделала, как только пуассон в очередной раз скользнул вверх.
Она положила карточку в карман — и как раз вовремя. За штамповочным агрегатом оказалась толстенная дверь типа тех, которые ставят в банковских хранилищах. По ее периметру светились желтые огоньки. Очень сомневаюсь, что моей ракете удалось хотя бы оцарапать ее хромированную обшивку. Здесь нужно было что-то помощнее.
Желтая магнитная карточка открыла проход в центральный коридор, огибавший гигантское, цилиндрическое помещение. Чтобы спуститься к его основанию, мы сели в лифт, а когда из него вышли, он сам по себе поднялся вверх.
С внутренней стороны дверь лифта выглядела как позвоночный столб с ребрами. Не думаю, что человеческое существо в твердом рассудке и здравой памяти могло придумать что-то подобное. У меня не осталось больше никаких сомнений в том, что пришельцы здорово потрудились над переделкой сооружений Деймоса по своему вкусу.
— Я не в восторге от их дизайнеров по интерьеру, — сказала Арлин, будто прочтя мои мысли, и кивнула в сторону нового забавного зрелища. Вдаль, насколько хватало взгляда, уходил бесконечный ряд странных подставок, походивших на красные плевательницы. Над каждой из них был укреплен череп, залитый красным светом.
— Если все же это выдумали люди, уверен, что они с большим приветом, — заметил я.
— Знаешь, Флай, выясняется любопытная закономерность. Головы монстров, которых мы видели, либо слишком большие, либо чересчур несуразные, чтобы их спутать с человеческими.
— Ну, и что?
— Как тогда объяснить наличие в лабиринтах такого количества человеческих черепов? Сколько мы их уже видели изображенными на стенах и потолках, да и самих черепов вполне хватает — посмотри хотя бы на эти. Разве они не человеческие?
— По форме — да, но не думаю, что они настоящие. Даже если бы всех зомби обезглавили, их голов все равно не хватило бы на эти украшения.
Арлин коснулась одного черепа.
— Да, этот явно не настоящий, — подтвердила она. — Скорее металлический, чем костяной.
Я повертел в руках череп, рассматривая его с разных сторон.
— На что хочешь поспорю, что черепушки здесь поставлены, как и та свастика поганая, чтобы на нас побольше страха нагнать. Неужели твари все еще думают, что этот дурацкий маскарад и вправду может нас деморализовать?
Я тут же пожалел о вырвавшейся фразе. Прозвучавший в моих словах вызов явно был услышан, поскольку ответ последовал незамедлительно. За каждым нашим шагом и впрямь следили.
На этот раз из-за угла выдвинулась целая толпа бесов и зомби в сопровождении двух летучих тыкв. Шум они подняли такой, что в ушах звенело. К счастью, враги шли на нас гурьбой. Если бы они перли с разных сторон, шансы выпутаться из передряги были бы ничтожны.
Арлин распласталась на полу, я приготовился пустить в ход ракеты. Бесы меня мало волновали, самая большая опасность исходила от летучих тыкв, на которых я и сосредоточил основное внимание.
