– Херня какая-то, – вставил долго молчавший Батон. – Я думаю…
– До хрена думаешь, – оборвал его Кекс, причем достаточно жестко. – Шо-то ты оборзел в последнее время, Батон! Забылся. Напомнить, кто ты есть? А?
Отмычка набычился и опустил взгляд.
– Вода закипела, – сменил тему Псих. По крайней мере попытался это сделать. – А вот чайку сейчас горяченького! Батон, тащи стремянку, стульчиков, сам видишь, всего два. На ступеньку сядешь.
Батон, согнувшись в три погибели, покорно побрел в угол под люком, приволок стремянку к столу и уселся на нижнюю ступеньку.
Псих тем временем накрыл огонек железным полусферическим колпачком, затем выудил из очередной коробочки три пакетика чаю, да не ботву какую-нибудь вроде «Майского» или «Брук-Бонда», а «Млесну».
– Ишь ты. – Кекс поджал губы и покачал головой. – Не хухры-мухры! И почем пачка? Гривен семьдесят небось?
– Сто двадцать, – сказал Кекс. – Зато вкусный.
Кекс вздохнул:
– Вкусный-то вкусный… Только я бы лучше чего-нибудь съел.
– Съедим, не боись. Ночь длинная, а мы выспались. Вот прополощем кишку чайком для начала, а потом и по рациончику употребим.
– А не лучше ли рациончики поберечь? – спросил Кекс. – Или тут с едой туго?
– Кое-что найдется. – Псих ритмично окунал пакетики в кружку с кипятком. Кипяток быстро окрашивался в темно-янтарный цвет, в свете фонаря кажущийся скорее темно-коричневым. – Только наши рационы лучше тут употребить, потому как кипяток есть. А консервы мы в случае чего и на ходу холодными приговорим. С сухарями.
– Понятно, – кивнул Кекс. – Консервы тоже из старых запасов?
– Ага. Сом в томатном соусе.
– Не протухли за столько лет?
– А что им сделается? Тут, сам видишь, прохладно. Да и делали в совке на совесть, хотя сейчас совок принято только ругать.
– Не скажи, – пробурчал Кекс с сомнением. – Сорок, блин, лет, какая тушенка или, там, сом в томате такое выдержит? У них срок годности года три, если правильно помню.
– Это стратегическая серия, специально под длительное хранение производилась. Особая обработка, специальная жесть под банки. Этот сом и сто лет благополучно пролежит.
Псих налил чаю в маленькие кружки, наполнив каждую примерно на три четверти. Себе оставил литровую, предварительно выудив и отжав при помощи ложки и ниточки каждый пакетик.
– Сахара, извиняйте, нету. Зато вот сухари, они сладкие.
– Переживем, – вздохнул Кекс и отхлебнул из своей кружки. – Черт! И правда отличный чай!
Некоторое время в схроне слышалось только прихлебывание да хруст сухарей на зубах. Потом Псих вновь поджег спирт, добавив свежий кубик, и водрузил вторично наполненную водой кружку над огоньком. Кружку он прикрыл сверху перевернутой миской, чтоб быстрее закипало.
– А и правда, приятственно так, – заметил Кекс. – Жрать по-прежнему охота, но самочувствие явно улучшилось. Неужели от чая?
– А от чего еще? – переспросил Псих. – Ты никогда в тайге не бывал?
– Как-то не довелось.
– Тамошние аборигены – эвенки всякие, якуты, – когда кочуют, на любой стоянке первым делом чай пьют. А уж потом юрты ставят, еду готовят и все такое. И правильно, по-моему.
– Жаль, в Зоне этого трудно придерживаться, – буркнул Кекс. – То и дело отвлекают.
– Иногда можно. Как сейчас.
Псих полез в карман комбинезона и достал один рацион.
– Давайте, сбросились по дозе. Между прочим, голодного человека легче усыпить или взять под контроль, чем сытого. В свете нашего противостояния с псиониками об этом надо все время помнить.
– Разве? – усомнился Кекс. – По-моему, сытого проще – как налопаешься, вечно в сон клонит. Без всяких псиоников.
– Ты не путай сытого и обожравшегося, – поправил Псих, нетерпеливо заглядывая под миску-крышку. Вода в кружке уже тихонько шумела.
Как вода закипела, неторопливо залили рационы, подождали чуток и так же неторопливо поели. Батон все время молчал и прятал взгляд. Кекс с Психом изредка перебрасывались фразами, однако от важных тем отошли, болтали о всякой чепухе.
Но долго так продолжаться, естественно, не могло. Ситуация, в которой оказались три сталкера (точнее – два сталкера и отмычка), предполагала активные поиски выхода. И Кекс вскоре вернул разговор в актуальное русло.
– Что делать-то будем, а? – спросил он разомлевшего от ужина (хоть сейчас под контроль бери) Психа.
Тот откинулся на спинку стульчика, рискуя опрокинуться.
– По плану мы должны были к научникам неподалеку от периметра выйти. А если их нет на месте – дождаться.
– К научникам? – удивился Кекс. – Зачем?
– Сдать им добычу и вместе с ними выйти из Зоны.
Кекс непонимающе уставился на напарника:
– То есть как это – сдать добычу?
– А вот так. Все сдать, и то, что мы могли найти в сейфе, и вообще все собранные артефакты. Научники, ясен перец, не первые попавшиеся, а те, на которых Покатилов указал. У него везде свои люди есть.
Кекс недоверчиво покачал головой:
– Первый раз такое, уж извини, друг сердечный. Обычно я хабар Покатилову лично приносил. И сдавал прямо в «Вотрубе».
– Обычно ты и за сейфами не охотился, – резонно возразил Псих. – Таскал «золотых рыбок», «светляков» да «грави» какие-нибудь. А сейчас ставки повыше и добыча поинтереснее. Да еще учти, что за сейфом охотится много кто, и это известно наперед. Покатилов перестраховывается. Использовать ученых в полной мере он не в состоянии, но хотя бы для вывоза добычи и нас из Зоны – почему бы и нет?
Нельзя сказать, что Кекс полностью удовлетворился данным объяснением, но решил больше не спорить. Тем более что это отнюдь не шло вразрез с указаниями босса: тот велел во всем слушаться Психа. Ну а раз велел, надо слушаться, стало быть.
Единственное, что Кекс во всех нынешних раскладах не понимал, зачем Покатилов вообще послал его вместе с Психом. По идее, Псих прекрасно управился бы и сам. Да и в целом текущий выход в Зону разительно отличался от всех предыдущих. Никогда еще на команду Кекса не охотились целенаправленно. Одно дело отбиваться от обыкновенных монстров Зоны, опасных, но чаще всего тупых и бесхитростных, а значит – предсказуемых. И совсем другое – противостоять кому-то умному, настойчивому и опасному, умеющему вдобавок на расстоянии усыплять и, вероятнее всего, брать под контроль тоже.
Как уберечься от последнего, Кекс не мог даже предположить.
Полевой исследовательский пост научники промеж собой по-простецки именовали заимкой. Располагалась она к востоку от диких земель и тех самых неистребимых трущоб, в которых какой-то предприимчивый шалопай открыл самый первый бар в Зоне – «100 рентген». Сиверцев краем уха слышал, что нынче баром управляют совершенно другие люди, нежели те, которые его открывали.
