– Очнулся, Серый Волк? – голос Маши подрагивал. Наган был у девчонки в руке, ствол опущен вниз, куртка висела на ней, как на вешалке – сутулится, и видно, хорошо видно, что боится. Ещё бы – пережить такое. Да и не то что пережить – просто увидеть. И не каждый сможет выстрелить – особенно вот так, хладнокровно, в упор.
Я поднялся на ноги. Наклонившись, потрепал волка по холке – тот разве что ухом повёл. Голова ныла – видимо, отходит, всё тело болело после ударов Соколова. Повернулся к Маше:
– Мне кажется, Маруся, я теперь никогда не очнусь…
Девчонка шмыгнула носом, и я обнял её за плечи:
– Ну что, Маша, радость наша, стоило оно того, чтобы тащиться сюда вместе со мной?
– Стоило, – уже гораздо твёрже сказала девчонка. Подумав, добавила: – Когда он в тебя превратился, я сразу подумала – сейчас или никогда. Тварь какая…
– А этот? – пнул я тело колдуна-оборотня, и Маша отвернулась:
– А про этого и слышать больше не хочу.
Выпустив девчонку, я сходил за карбайном. Деревянное ложе треснуло, складной приклад погнут, но ствол и коробка вроде нормальные. Отсоединил магазин, выщелкнул из него все патроны, кроме последнего – к последнему старался даже не прикасаться, ну нафиг, у меня все руки в ссадинах, раны пока полностью не затянулись… Вогнал магазин, дослал патрон и в упор высадил его в разодранную голову колдуна. Волки не отреагировали на выстрел, тело оборотня даже не дрогнуло – точно, мёртв.
Помнится, я обещал его расцеловать? Перетопчется.
– Что дальше? – поинтересовалась Маша.
– Дальше… Дальше выведем наших друзей в лес, ну а потом – ты вроде говорила, что у тебя есть ключ?
– Есть, – кивнула девчонка и, сунув руку в карман, вытащила… ключ. Обычный ключик, на том же колечке – «таблетка» домофона.
Ну ёлки-палки.
– От маминой квартиры, – на всякий случай уточнил я даже без вопросительной интонации.
– Да, – просто ответила Маша. – Ничего удивительного, правда?
– Совершенно ничего, – вздохнул я. Прошёлся по залу, отыскал в луже крови свой амулет, взял в руки, протёр. Стрельнуло тем самым, как тогда, дома, от пули – всё тело аж передёрнуло, когда серебро соприкоснулось с кровью. Ничего, я переживу это – по крайней мере, на этот раз.
Стиснув амулет в кулаке, я сосредоточился. Волки, как по команде, поднялись, повернули головы, следя за волнующейся мутью открывающегося пробоя.
– Давайте, братцы… по домам.
Когда примерно через две минуты внешнюю дверь спортзала вынесло направленным взрывом и внутрь ворвались бойцы боевой группы – зал был уже пуст, не считая двух трупов. Над заляпанным кровью полом тихонько расползался серый дымок…
Эпилог
Мы стояли перед дверью квартиры. Обычной дверью в подъезде, недавно отремонтированном, но уже пошарпанном – кто-то, скорее всего местные подростки, намалевал на салатовой чистенькой стене неразборчивую надпись чёрной краской, видимо, считая, что рисует крутое граффити. Дежа вю было просто жуткое.
– Звони, – сказал я. Ноги почему-то были ватными, и я чувствовал себя совершенно неуютно в разодранной полуармейской куртке, под которой был спрятан сложенный карабин с треснувшим ложем. Повертел в руках смартфон. Подумав, пошарил в кармане, нашёл скрепку, вытащил лоток с картой памяти и симкой, вынул карту.
Маша посмотрела на меня, и мне показалось, что она то ли боится, то ли просто не хочет нажимать заветную кнопку.
Сверху послышались шаги – спускалась пожилая женщина, из тех, которые знают в доме всё и вся, но у подъезда не сидят, считая это ниже своего достоинства. Окинула цепким взглядом Машу.
– Здрасте, Анна Сергеевна, – сказала девчонка, и мне показалось, что она сделала это чисто автоматически.
– Здравствуй, Машенька, – отозвалась женщина, чуть притормозив. – А что это ты в военной форме?
– Ой, долго объяснять, Анна Сергеевна, – Маруся даже не дрогнула. – Потом как-нибудь расскажу!
– Ну да, ну да, – покивала женщина. Скользнула по мне незаинтересованным взглядом, усилив дежа вю до пика, и продолжила спускаться, а я подумал – максимум час, и о том, что в гости к Светке вместе с Машей пришёл какой-то небритый седеющий мужик в драной куртке и прожжённых штанах, будет знать весь двор.
– Звони, Маш, – сказал я уже настойчивее. – Сама позвони.
Девчонка медлила, и я, взяв её за руку, сунул в ладошку карту памяти, вынутую из смартфона. В ответ на удивлённый взгляд пояснил:
– Хоть какое-то, но доказательство.
Маруся, тяжело вздохнув, надавила на кнопку звонка, и за дверью, обитой старомодными деревянными рейками, раздалась мелодичная трель.
– Кончилось приключение, – сказала девчонка одними губами. – Добро пожаловать в реальный мир.
Ну что я мог ей на это ответить? Не для Маши тот постапокалипсис, из которого мы с ней вырвались. Ой, не для Маши…
– Лучше бы оно и не начиналось, Марусь, – только и сказал я. И замолчал – за дверью зашуршало, видимо, открылась вторая, внутренняя дверь. Глазок посветлел и снова потемнел – нас рассматривают. Лязгнул замок, и я увидел Светку. Вот странно – сколько лет прошло, а мне казалось, что я вижу перед собой ту самую девчонку с косичками из пионерлагеря. Черты лица подружки почти не изменились – разве что сама она повзрослела. А глаза, те самые огромные глазищи, красные – плакала, и не так давно. Значит, мы хоть ненамного, но опоздали… но всё же успели вовремя. Сколько времени назад пропала Маша? Почти полтора месяца. Наверное, самые насыщенные полтора месяца что в моей, что в Машиной жизни.
– Привет, мам, – тихо сказала Маша. – Это я…
Светка, словно не веря глазам, растворила дверь шире, и я попятился – места на лестничной площадке маловато. Окинула глазами Машу, видимо, не понимая, что за одёжка на ней.
– Машка, – прошептала женщина. – Где же ты была…
– Я всё расскажу, мам, – сказала Маша ещё тише, чем раньше. – Прости меня, мам…
Светка сделала шаг вперёд, схватила Машу в охапку и стиснула так, словно хотела раздавить. Я услышал, как девчонка звучно шмыгнула носом. А потом женщина подняла взгляд на меня – и глаза её расширились.
– Волков, – выдохнула она.
Как, вот КАК она меня узнала? Там, во сне – ладно, но здесь? Мы же с ней виделись в последний раз четверть века назад!
– Я, Свет, – сказал я банальность. – Я же… обещал.
Ничего я не обещал. Светка сама тогда твёрдо сказала, что пропавшую дочь спасу именно я. А точнее – Серый Волк.
– Проходи, – женщина медленно, словно нехотя, отпустила Машу и, чуть посторонившись, втолкнула дочь в прихожую.
– Свет, вы поговорите сами, я тут посижу, ладно? – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал я. – И не ругай Машу. Она… она меня спасла, не я её.
Несколько секунд я видел две пары глаз – Светкины и обернувшейся Маши. Почти одинаковые.
Потом дверь закрылась.
Я спустился на пол-этажа, к давно заваренному и закрашенному мусоропроводу. А подъезд чистый – молодцы, следят… Я уже отвык от такого. Облокотился на жестяной лоток с крышкой, опять достал смартфон. Подумав, набрал Женькин номер – вежливый голос робота сообщил, что на счёте недостаточно средств для совершения вызова. Ну да, за полтора года, конечно же, все деньги, что были на счету, «съела» абонентская плата. А что я хотел? Это не сон. Добро пожаловать в реальный мир – а может, в уже и нереальный…
Что дальше?
Полтора года – срок небольшой. Тут я смогу многое – особенно сейчас, получив то, чего в этом мире нет ни у кого. Богатырское здоровье, неимоверная сила, отличные инстинкты – и при этом возможность полностью вжиться в своё старое место в обществе.
А что я смогу там? Стать материалом для экспериментов Управы – особенно сейчас, когда положение Колледжа шаткое?
Или стать частью того мира? Хотя, на самом деле, я и так его часть. В последнюю неделю – уж точно.
Я вытащил из кармана амулет Иксении. Или, может быть, правильнее – Амулет Надежды? Повертел в руках – маленькая серебряная змейка на цепочке, похожей на змеиную кожу, послушно скользила меж пальцев. Символ природы. Символ мудрости. Символ того мира, который мне, к счастью или к сожалению, уже никогда не забыть.
