class="p1">– Прошли, – прошептал он. – Жесть, ну и дела.
– Это что такое было? – спрашивал Бурелом, покуда Шанталь расчесывала его шерсть, расправляя колтуны. – Блин, приятно-то как… не останавливайся, медсестра!
Меркуцио не стал ничего спрашивать, а занялся понятным и полезным делом – принялся перезаряжать оружие. Я решил взять с него пример и начал менять магазины, выбрасывая старые. Все равно восполнить запас патронов мы не сможем.
– Так что это было? – повторял косолапый.
– Как же ты надоел, – процедил я. – Медведь, ты там собирался гайд по Версиане писать? Это у тебя мы спрашивать должны.
– Ребята, не ссорьтесь, – попросила Шанталь, срывая с лапы мишки уже не нужный бандаж. – До нас никто в этом подземелье не был.
– Арбестер сказал, это какие-то каменоломни, – напомнил Меркуцио.
– Дорогомиловские, – произнес я. – Если тебе это слово ни о чем не говорит, то и объяснять незачем.
– Вроде княжество было такое? – спросил Джек.
– Слобода. Под нами добывали белый камень.
– Какой еще камень? – не понял медведь.
– Строительный, – огрызнулся я, сам не понимая, отчего так зол и на кого. – Тот, из которого построили Спас-на-бору и Успенский собор и которым облицовывали ранний Кремль. Думаешь, мы стройматериалы тут на биржах фьючерсов покупали? Его добывали руками, живые люди. Лет пятьсот-семьсот назад. Нам показали, как это примерно происходило. Своя система, культура, а местами – откровенно рабский труд почти без права на выход. Стычки с теми, у кого в руках местная власть. А временами там скрывались и беглецы, в том числе – с малолетними детьми. Короче, та же Шелепиха, только в древности.
Джек медленно посмотрел по сторонам и произнес:
– «Эволюция».
– Если бы. – Я ударил кулаком по затвору автомата. – Этот мир не сильно изменился.
Закончив с оружием, я начал осматривать место, куда мы попали.
Вне сомнений – наши дни. Или их точная имитация. Огромное пространство, пусть и замкнутое. Высокие потолки после тесных пещер казались концертным залом. Сквозь панорамные, слегка затененные окна были видны редкие прохожие – наверняка пустая анимация, не соответствующая действительности. Изогнутые линии не оставляли сомнений насчет того, где мы находимся сейчас.
– Мы на первом этаже «Эволюции», – сказал Джек. – Об этом я говорил. У нас получилось. Мы попали в башню. Осталось подняться наверх.
– Если наши моднявые пушки еле-еле выдержали против доисторических варягов с топорами, то как бы мы прошли через пещеры без них? – спросил Бурелом. Он уже выглядел вполне бодрым. Косметология Шанталь творила чудеса.
– Никак, – ответил Меркуцио. – Нас бы замочили и отослали в Батискаф. Ты лучше спроси, насколько мы можем рассчитывать на стволы и дальше, если тут игромех плюется условностями.
– Разберемся, – сказал Джек. – Ладно, двигаем. Предлагаю по лестнице. Лифту я бы не доверял.
– Согласен, – кивнул медведь.
Шанталь подошла ко мне, с беспокойством спросила:
– Думаешь, та женщина выбралась?
– История говорит, что да, – тихо ответил я. – Если мы ее, конечно, не переписали.
– История?
– Кирилл и Мария. И младенец.
– Прости, – поникла девушка. – Я историю прогуливала.
– Богатый купец Кирилл, ставший монахом, но к которому по-прежнему приходили собирать бор, то есть долю с имущества на дань монголам. И жена Мария с младенцем. Нам показали часть биографии, скрытую от учебников. О них вообще не так много было известно. Зато о младенце – очень даже.
Шанталь посмотрела вслед тройке наших товарищей, изучавших первые пролеты лестницы.
– Кого мы спасли? – спросила она.
– Того, кто создал русскую культуру как таковую, – ответил я. – Тот младенец – иеромонах и чудотворец Сергий Радонежский.
Девушка перевела взгляд на висящую у меня на шее драгоценность, подаренную Марией. Я и сам не успел осмотреть ее как следует – потускневшую серебряную брошь.
– Хочешь? – спросил я.
– Нет, – печально улыбнулась она. – На этом свитере смотрится хорошо.
Я поцеловал ее в верхнюю часть щеки, почувствовав на своих губах одинокую слезинку. Без лишних слов мы направились к остальной команде.
– Ребят, – произнес Бурелом, заслоняя собой обзор. – Меня терзают смутные сомнения.
Я обошел его кругом и посмотрел, на что это он уставился.
Мы находились посреди сплошного пространства, занявшего весь этаж. Никаких внутренних перегородок, за исключением несущих колонн. На месте центрального ядра располагалась круглая платформа колоссальных размеров, словно внутрь башни вмонтировали поворотный круг для поездов. При этом ее стиль, ярко-коричневые цвета и вмонтированное в пол освещение блестели великолепием.
Несмотря на то что раньше я не был в «Эволюции», мне все равно казалось, что подобная конструкция в реальной башне отсутствует. О ее назначении я не догадывался и имел нехорошее подозрение, что совсем скоро оно мне откроется.
– Вот вы где! – раздался зов облегчения, начавший уже порядком доставать. Кто там в «Сиане» отвечает за голоса квестовых мобов? Одни и те же интонации у каждого первого.
Джек с любопытством посмотрел на подбежавшего к нам парня, выглядящего совсем уж странно, даже на фоне недавних монголов. Гость запыхался и дышал с трудом. Он таскал на себе штаны, ободранные до колен, зеленую рубашку, серый кафтан, на голове его громоздился пробковый шлем. За спиной у него висел массивный заплечный мешок, который он решительно поставил в центре платформы.
– Ребята, помогите мне, – сказал он с извиняющейся улыбкой. – Грабители хотят отнять мое имущество.
Шанталь посмотрела на меня в сомнении. Я не знал, что сказать. Это не младенца вытаскивать, определенно.
– А ты вообще чьих будешь? – спросил Бурелом.
– Зовут меня Ленобра, – ответил человек с таким прононсом, что я затруднился даже определить ударение у его странного имени. – Я изобретатель. Ну так что?
Получен квест в подземелье «Эволюция»:
Помочь Ленобра защитить свою собственность.
– Принимаем, конечно, – сказал Джек. – Что с собой тащишь?
Ленобра добродушно ухмыльнулся, и платформа неожиданно качнулась, начав движение вверх. Похоже, идти по лестнице нам все же не придется.
Я поспешно задрал голову. Мы находились в сплошной шахте, простирающейся до самого верха башни. Сказать точнее я затруднялся. Не каждый день попадаешь в двухсотметровую вертикальную трубу.
Когда платформа миновала первый этаж, я успел заметить движение там, откуда мы только что отъехали.
– Стой, зараза! – прокричал кто-то снизу. – Стой…
Голос отсекся как ножом, когда мы переместились на уровень выше.
Бурелом ходил по платформе кругами, предчувствуя новую схватку. Второй этаж был похож на первый, хотя у меня уже имелись сомнения, что внутренняя архитектура башни в точности коррелирует с настоящей. Лишь был уверен в правильности внешних размеров. Внутри же каждый этаж был сплошной комнатой с горизонтальными перегородками. Уровни не отличались друг от друга, словно мы попали в закольцованную пространственную петлю.
– Вот они, – взволнованно сообщил Ленобра,
