многие невзгоды и печали, жизнь в России продолжалась. Причем, неожиданно для многих, оказалась куда как лучшей, чем в той же Франции или в образовавшихся на территориях исчезнувших империй государствах, в которых принялся резвиться такой жуткий зверь, как гиперинфляция. Если франк с возобновления работы бирж всего за один год подешевел вчетверо, то марки и кроны превратились просто в фантики, сперва упав в 16 раз, а после вовсе обесценившись. В попытке угнаться за небывалым ростом цен правительства новых государств пошли по пути неограниченной печати все новых и новых ассигнаций, отчего в том же Берлине уже сейчас для похода в магазин требовалось носить с собой солидных размеров мешок. И нет! Вовсе не для того, чтобы складывать в него продукты! Это, всего-навсего, был кошелек под завязку забитый банковскими пачками новых банкнот, что даже весили больше, чем на них виделось реальным купить той же картошки или хлеба. Потому весьма частыми явлениями в немецких городах стали степенно вышагивающие по дорогам перевозчики наличности, которые под прикрытием полицейского, вывозили в банки на обычных тачках горы наличности, так как хранить их внутри помещений магазинов уже становилось негде. И что было страшнее всего, на таких перевозчиков и их грузы никто не думал даже зариться, поскольку, по факту, перевозили они сущие копейки, пусть даже на самих банкнотах числился номинал каких-то несусветных миллионов и миллиардов марок.
— О чем задумались, Иван Иванович? — вырвал своего друга из состояния созерцания окружающих видов сидевший рядом с ним Протопопов. Если во времена войны простым гражданам не полагалось иметь личный автомобиль, за исключением тех слабосилок, что совершенно не подходили армии, то сразу после подписания перемирия случился самый настоящий бум автомобилизации наиболее состоятельных слоев общества. Очень уж многие персоны смогли скопить тем или иным путем солидные капиталы на военных поставках и не только на них. Вот и барон Иванов сменил свой старенький Рено на поражающий воображение «Серебряный призрак» производства Роллс-Ройса с кузовом лимузин. Не то, чтобы он стал вдруг ярым фанатом английского автомобилестроения, но покупать что-нибудь немецкое ныне выглядело не комильфо, французы еще не успели предложить рынку ничего стоящего, отечественный Руссо-Балт оказался завален заказами на годы вперед, а тащить что-то из США просто не имелось желания. Вот и пал его выбор на сей культовый автомобиль, цена которого отпугивала очень многих, но была вполне себе по карману одному их богатейших людей империи. В нем они вдвоем сейчас и располагались на заднем ряду сидений, отделенные от водителя с телохранителем специальной перегородкой. — Никак, опять замысливаете нечто грандиозное?
— Да. Есть такой грешок, — едва слышно усмехнулся владелец автомобиля, оторвавший свой взгляд от тянувшейся к булочному магазину очереди. Слишком уж много продовольствия России ныне приходилось поставлять в долг новообразованным Пруссии с Австрией, отчего даже в столице порой случались перебои с поставками тех или иных продуктов питания. Так что возникшие еще в военное время очереди до сих пор не исчезли из обычной жизни граждан империи, хотя до тех же карточек дело так и не дошло. Зато давно запущенные дальневосточные консервные заводы, наконец, смогли надежно утвердиться на рынках не только России, но и Западной Европы. И даже китовое мясо начало пользоваться отменным спросом, хотя большую его часть поставляли как раз голодающим немцам, что очень радовались даже такому экзотическому продукту. Ведь это было куда лучше, чем вообще ничего. Однако вечно продолжаться этот режим наибольшего благоприятствования никак не мог без согласования условий его максимально возможного продления. — Подумываю вот над открывающимися для нашего государства перспективами, — проверив, что стеклянная перегородка полностью закрыта и сидящие впереди наемные сотрудники вряд ли смогут услышать его слова, начал делиться своими соображениями пришелец из будущего. — Сейчас многие в министерстве финансов и Государственной Думе радуются тому, что рубль сохранил свои позиции действительно крепкой валюты. Именно это позволяет нам играючи погашать довоенные долги, номинированные во франках, курс которых в общей сложности обвалился в 4 раза. И это действительно весьма неплохо! — аж показательно похлопал в ладоши барон. — Но только в решении данного вопроса! Что же касается всего остального, то дорогой рубль делает наши товары совершенно неконкурентоспособными, не только на внешнем, а также на внутреннем рынке. Мы ведь не Великобритания, коя может себе позволить вывозить из колоний дешевое сырье, оплачивая его дешевым серебром и поставлять обратно дорогие товары, но уже за дорогое золото. Мы не можем грабить самих себя! Потому, через год или два, когда ситуация с продовольственной безопасностью в Европе хоть как-то стабилизируется, нас вышвырнут с этого рынка играючи. Только, — поднял он вверх указательный палец, акцентируя внимание своего слушателя на последующих словах, — если мы сами не обвалим свой же рубль примерно через точно такой же срок. И я почему-то ни секунды не сомневаюсь, что так оно и случится. Хотя бы по причине наступления сроков обратного выкупа огромного количества 5-тилетних облигаций военного займа первого выпуска. Как ни крути, а государству не выгодно выкупать их обратно за дорогие рубли. Более того, у казны банально не хватит на это имеющихся средств, учитывая текущую задолженность равную пяти годовым бюджетам. Стало быть, нас всех ждет скорая денежная реформа, которая совершенно обнулит сбережения простых граждан и станет причиной огромного роста цен в стране. Подобный шаг позволит удержаться нам на внешних рынках и легализовать существующую огромную массу бумажных денег, сняв ком проблемы с плеч министра финансов, но попросту убьет все предприятия производящие технически сложные изделия народного потребления. Никому попросту не будет никакого дела до автомобилей, холодильников, стиральных машин, радиоприемников и прочих подобных вещей, если денег едва станет хватать на еду, да на съем угла. Вот и размышляю, как в такой ситуации следует поступить мне. Вы же сами прекрасно знаете, сколь сильно я мечтал о постройке огромных заводов по производству всего мною перечисленного и о желании начать строительство достойного жилья для простых людей. Пусть значительную часть своей жизни я провел в капиталистическом обществе, где человек человеку волк, родился-то в социально-ориентированном государстве. И помню свое беззаботное детство без голода, холода и драных лохмотьев, что ныне до сих пор считается чуть ли не нормой. Уж извините, но вам, дитю иных реалий, это банально не понять. А мне меж тем больно наблюдать, в каких нечеловеческих условиях, зачастую, вынуждены существовать наши с вами соотечественники. Наблюдать за ними из окна шикарнейшего автомобиля ценой в сто тысяч рублей и понимать, что даже я, весьма состоятельный, а также очень осведомленный, человек, не смогу им как-либо помочь из-за проклятых законов рынка и экономики. Даже если я вдруг загорюсь идеей облагодетельствовать всех и каждого из 170 миллионов подданных Российской империи, что
