Ознакомительная версия.
– Не врите. Я все о вас знаю.
– Это откуда же? – прищурился Стольников.
– Мой папа слишком много о вас говорил дома. В десятом классе однажды я от него услышала: «Стукнет восемнадцать, отдам замуж за Стольникова. Других не рассматриваю».
– Шутил?
– Разумеется. Кто же за вас пойдет? Вы не для семьи. Вам некогда красиво ухаживать.
«Да, – подумал Стольников. – Мне все время было некогда ухаживать. И, самое главное, негде. Нет, самое главное – не за кем…»
– Тем более вы не в моем вкусе, – сказала она, заканчивая этот разговор.
– Я с вами полностью согласен. Сорокатрехлетний старик, вся морда в порезах, как изношенный сапог, еще пяток лет, если протяну, – и окончательно превращусь в развалину. – Улыбнувшись, он добавил, не замечая, что фраза девушки пробила в нем брешь. – Даже если и встречу кого-то, куда ее вести? Я – беглец. Меня нет на планете. Я – чья-то тень. Самое интересное, что видимся мы с вами последние минуты. Скоро расстанемся, и вы меня, слава богу, позабудете… – Он пропустил идущего последним Ермоловича и взялся за ручку двери. В холле оставались только капитан и девушка. – Я и сам хочу себя забыть. Навсегда. Без воспоминаний жить легче – не с чем сравнить свой сегодняшний поступок.
Она обхватила его шею и впилась своими губами в его губы.
Сколько это продолжалось, Стольников не помнил. Ему казалось – вечность. Но когда она отшатнулась, показалось – одно мгновение.
Ирина проскользнула в помещение «вокзала» и, не оборачиваясь, взошла по лестнице на платформу.
– Капитан Стольников, у меня не получится тебя забыть, – произнесла она негромко уже на платформе, шагнув к нему.
– Это тебе сейчас кажется.
– Мне никогда ничего не кажется.
Он промолчал. Появившийся в туннеле свет подсказывал Саше, что к платформе приближается поезд. Он чувствовал запах девушки, стоящей рядом. Много часов внутри не смогли пропитать ее запахом тюрьмы. Волосы Ирины пахли свежестью. Или ему это только казалось. Ему-то часто кажется, не в пример ей…
Генерал Зубов легко спрыгнул с подножки остановившегося у края платформы мини-поезда и быстрым шагом направился к девушке. Коротко обняв Ирину, он подошел к разведчикам и принялся по очереди жать всем руки. Стольникова он обнял и долго не выпускал.
– Саша, – прошептал он ему на ухо, – ты хочешь вернуться?
– Нет, – выдавил Стольников.
– Почему? – Зубов отстранил его и заглянул в глаза.
– Я слишком стар для всего этого. При нормальных обстоятельствах я сейчас должен был в должности полковника командовать разведкой бригады или быть заместителем комбрига. Или быть комбригом. Когда-то я думал об этом. Сейчас меня это не заводит. Я хочу лечь в отеле на простыню и все забыть.
– Сегодня не получится.
– Конечно, не получится. Это получится завтра.
– И завтра тоже не получится.
– Это почему? – от удивления Стольников покривил в усмешке губы.
– Потому что завтра ты со своими людьми отправишься в «Мираж».
Стоящая на приличном расстоянии, но слышавшая каждое слово Ирина быстро подошла к отцу.
– Не сходи с ума, папа! – И, чуть тише, покраснев стремительно: – Ты не сделаешь этого.
– Отойди, – сурово приказал Зубов. – У нас с тобой сейчас будет время поговорить. Ты же понимаешь, что есть о чем?
– Ты… не направишь его туда, – упрямо произнесла она.
– Это почему? – искренне удивился Зубов. Так удивился, что даже взял свои руки за спину.
Бойцы стояли далеко, они не могли понять смысл разговора, но им было хорошо видна странность происходящего.
Девушка растерялась.
– Генерал, – заговорил, глядя в пол, Стольников, – одиннадцать лет назад я бы ответил «есть» и отправил бы бойцов чистить оружие и спать перед заданием. Но сейчас я не могу им приказывать. Это во-первых. Кроме того, не понимаю, зачем мне возвращаться в «Мираж», – это во-вторых. Ну, и последнее: зачем мне и им это нужно?
– Я объясню.
Взяв капитана за руку, он отвел его в сторону.
– Суммарная стоимость тюрьмы «Мираж» – около ста миллиардов рублей. Я доложил в Москву о выполнении первой части операции – девушка освобождена, лидер боевиков и его банда ликвидированы… Ждан!
Прихрамывая, полковник подошел и сел у стены. Его нога была туго перетянута Ермоловичем, из последнего вагончика поезда к нему и другим бойцам спешили трое человек в белых халатах и с медицинскими чемоданами в руках.
– Ты рассказал капитану о человеке, который окопался в нашем управлении?
– Да, он все знает.
Генерал повернулся к Стольникову.
– Так вот, пока он еще на свободе, существование тюрьмы под вопросом. Если мы не возьмем его в течение двух ближайших суток, мне придется ввезти в эти ворота комплектующие для трех установок залпового огня «Град» и превратить строение стоимостью в сто миллиардов рублей в развалины. А потом заварить эти двери и ликвидировать институт, организовав здесь на самом деле какой-нибудь нефтяной завод. – Зубов наморщил лоб и отвернулся. Видимо, сама эта мысль вызывала в нем чувство отвращения. – И дело, которому я посвятил десять лет жизни, погибнет.
– Я не понял, от меня-то вам что нужно? – выдержав для приличия паузу, спросил Стольников.
– Мне нужно, чтобы ты и твои люди вернулись в тюрьму и похитили четверых заключенных, фамилии которых я назову. И после, если «крот» не будет разоблачен, тюрьма будет разрушена. Если же мы возьмем внедренного исламистами парня, то тюрьме – жить. Но бунт тем не менее придется подавить. И никто лучше тебя и твоих людей для этого не подойдет.
– То есть, – рассмеялся Стольников, – в любом случае мне придется выбирать не из «работать» или «не работать», а из – «работать так» или «работать иначе»?! – он покачал головой. – Генерал, зачем мне это нужно? Сегодня я отдавал вам долг. А ради чего я должен помирать завтра? Ради того, чтобы прикрыть Кремлю задницу? Тем людям, которые ищут меня, чтобы растащить по запчастям?
– Эти люди готовы забыть о вашем существовании, если вы выполните эту работу.
– Вот как!..
– Значит, вы им уже сообщили, что мы здесь?
– Разумеется. Я не могу врать своим командирам, капитан. Вы же мне не врали? Но я им сказал, что мне нужны гарантии вашей безопасности.
– И где эти гарантии? Вам дал честное слово руководитель администрации президента? Не смешите меня!
Зубов погрузил руку во внутренний карман пиджака и вынул какой-то документ. В шапке его названия Стольников успел прочесть: «Указ»… Указы в нашей стране издает только первый человек в стране… Стольников это знал.
– Этим документом президент награждает вас орденами Мужества. Руководителю ФСБ дано указание уничтожить всю документацию, вас касающуюся. Отныне вас никто не ищет. Вы свободны. Кстати, где десять миллионов долларов?
Ознакомительная версия.
