так много, но повреждений удалось избежать лишь единицам, и это, пожалуй, было более неприятным фактом даже по сравнению с потерями первой волны десанта.
Вновь открывшиеся обстоятельства заставили лидера вторжения усомниться в правильности изначально выбранной стратегии. Некоторое время «Бладж-107» обдумывал вариант сосредоточения всех усилий на каком-либо отдельном участке. Сил его флота должно было вполне хватить для того, чтобы быстро разрушить часть узлов сопротивления аборигенов на ограниченной территории и высадить на этот зачищенный участок поверхности крупный десант с последующим расширением плацдарма и уничтожением обороны противника одновременными ударами с земли и из космоса. Такой подход значительно растягивал операцию во времени, но выглядел более надежным, чем одновременный штурм в десятках разных точек поверхности планеты.
Предпринятый ИскИном стратегический анализ был неожиданно прерван. Сканеры патрульных корветов вновь обнаружили тяжелый крейсер противника. Корабль аборигенов двигался не прямо к планете. Он пытался повторить прием, уже однажды принесший ему успех. «Бладж-107» был вынужден признать, что командир крейсера очень хорошо знает все преимущества и недостатки своего корабля, а также неплохо понимает слабости и уязвимости флота вторжения.
Абориген, командовавший крейсером, пытался максимально использовать свое преимущество в качестве маскировочных полей. Его корабль хорошо разогнался и теперь собирался пролететь мимо планеты, максимально сблизившись с ней в той точке, где находился один из отрядов эсминцев, выделенных для охраны высоких орбит.
На патрульные корветы крейсер презрительно не обратил внимания, лишь пару раз выстрелив по не успевшим убраться с его пути небольшим кораблям. Его целью были эсминцы. Отступить они не успевали, и перед ИскИном вставал простой выбор: попытаться рассредоточить атакованные корабли, или же дать бой на встречных курсах. Оба сценария были связаны с немалым риском. Первый вариант означал неизбежные потери без всякой надежды нанести кораблю противника хоть какие-то повреждения, а встречный бой был чреват более высоким уровнем потерь, но давал шанс если не уничтожить, то хотя бы повредить корабль противника.
Возможно, в других обстоятельствах «Бладж-107» предпочел бы первый сценарий, но жесткие программные директивы, зашитые в его алгоритм принятия решений, подталкивали ИскИн к более агрессивным действиям.
Пятьдесят эсминцев уплотнили строй и начали разгон, словно бы пытаясь убежать от стремительно настигающего их крейсера. Однако целью этого маневра являлось не бегство. Корабли флота вторжения пытались максимально увеличить время огневого контакта. Перевес в огневой мощи был на их стороне, а противник мог рассчитывать лишь на мощный силовой щит и ту огромную скорость, которую он успел набрать до обнаружения корветами.
Крейсер открыл огонь с предельной дистанции. Разгонявшиеся плотным строем эсминцы имели ограниченную свободу маневра, и это сыграло с ними злую шутку. Тяжелые снаряды настигали их один за другим. В отличие от корветов и десантных транспортов, силовые щиты эсминцев были способны выдержать, как минимум, одно попадание снаряда главного калибра крейсера аборигенов. Защитное поле при этом всё равно пробивалось, но, как правило, эсминец получал лишь легкие повреждения. Зато второй снаряд, в большинстве случаев, оказывался для него последним.
«Бладж-107» учел опыт первого столкновения кораблей флота вторжения с единственным крейсером противника и сделал в своих расчетах поправку на необычно высокую точность огня его орудий. Однако, как вскоре выяснилось, поправка оказалась недостаточной. К моменту, когда эсминцы смогли открыть огонь из своих пушек, кораблей, способных вести бой, осталось только двадцать девять. Еще три эсминца имели настолько тяжелые повреждения, что их боевая ценность стремилась к нулю. Тем не менее, шанс нанести повреждения весьма неудобному противнику всё ещё оставался.
По сравнению с имперскими кораблями эсминцы флота вторжения имели меньше орудий, стреляющих снарядами и вообще не вооружались торпедами. Их создатели отдавали предпочтение плазменному оружию. Поэтому на дальних дистанциях они были явно слабее имперских аналогов, а на ближних — гораздо сильнее. В некоторых ситуациях, особенно при нанесении орбитальных ударов по поверхности планет, это давало определенные преимущества, но в бою с тяжелым крейсером являлось безусловным недостатком.
До момента открытия огня из плазменных пушек сумели дожить восемнадцать эсминцев. Потеря большей части отряда, безусловно снизила его боевые возможности, зато плотность огня уцелевших кораблей не могла не вызывать уважения.
Силовой щит крейсера полыхал в пламени непрерывных попаданий. В какой-то момент «Бладж-107» решил, что сделал правильный выбор, и силовой щит вражеского корабля вот-вот будет сбит шквалом огня его эсминцев. Однако игры в одни ворота не получилось. Тяжелый крейсер аборигенов тоже имел свои особенности и был заточен, прежде всего, именно на артиллерийский бой. Его плазменные орудия открыли огонь. Их тоже было очень много, а щиты большинства эсминцев уже едва держались. Дополнительный хаос внесла в ход сражения единственная гравитационная пушка противника, наличие которой на крейсере уж совсем не лезло ни в какие рамки разумного. Пучки гравитонов один за другим выбивали самые боеспособные эсминцы, чьи защитные поля еще имели приличный ресурс.
Огонь кораблей флота вторжения быстро слабел, и щит крейсера всё реже вспыхивал от попаданий сгустков плазмы. Тем не менее, «Бладж-107» так и не отдал эсминцам приказ выйти из боя. Крейсер добил бы их в любом случае, поэтому ИскИн заставил свои корабли сражаться до конца, ждать которого, впрочем, оставалось совсем недолго.
Когда последний эсминец исчез в яркой вспышке детонации боезапаса, «Бладж-107» уже был занят новыми расчетами. Так и не снизивший скорости крейсер аборигенов бесследно растворился в черноте космоса. Короткое время его еще видели сканеры патрульных корветов, но вскоре и они потеряли цель. В том, что корабль противника через какое-то время вновь вернется, ИскИн ни секунды не сомневался.
Понятно, что одиночный рейдер не может долго сражаться в отрыве от базы. Даже при отсутствии боевых повреждений, он должен как-то пополнять запас снарядов и топлива, а значит, где-нибудь в поясе астероидов или на спутниках внешних планет его ждет транспортный корабль или заранее созданный подземный комплекс, надежно укрытый от обнаружения маскировочными полями. Искать его бесполезно. По крайней мере, в разумные сроки успеха в таком деле добиться не получится. Другое дело, что близко к центру системы такая база находиться не может — слишком велик риск обнаружения. А это значит, что крейсеру неизбежно придется терять время на пополнение боезапаса, и быстро вернуться к третьей планете он не сможет.
Сражение за планету всё больше превращалось в гонку со временем. Теперь не могло быть и речи о концентрации сил на одном участке и постепенном захвате всей планеты.
