— Меня это уже мало волнует. Если оно должно кончиться так — значит, так тому и быть. В жизни есть вещи куда более худшие, чем смерть, я на своей шкуре неоднократно в этом убеждался, — печально ответил Бальхиор…
* * *
Остаток дня прошёл в гнетущем молчании. Я метался по комнате, как зверь, загнанный в угол, и впервые не знал, что мне делать. Фрайсаш и Кермол беспомощно смотрели на меня, но сказать им явно было нечего. Пару раз я открывал рот для того, чтобы сказать хоть что-то, но каждый раз бессильно опускал руки.
— Надо было мне настоять на том, чтобы ты ушёл с Мари, — бессильно ответил я, сев на свою кровать и опустив голову.
— И тебя бы послали куда подальше, — ответил Бальхиор, — несмотря на всю твою расчудесность, всю помощь, которую ты оказал троллям — тебя бы всё равно послали. Ты не видел того, что видел я, ты не видел того возмущения, которое вылилось на голову моему отцу, когда он отказался выдавать меня, ты не слышал тех угроз и проклятий, которые сыпались на его голову. И этот нарыв, Дэмиен, набухал целых десять лет. И если уж тролли получили право удовлетворить свою жажду мести — они им обязательно воспользуются. И ты здесь бессилен. Смирись. Свою задачу ты выполнил уже тем, что добрался до этого тролля — и меня привёл вслед за собой.
Не в силах осознать его правоту, я встал со своей кровати и покинул комнату. Не желая, чтобы меня лицезрели другие постояльцы, я накинул на себя иллюзию и, аккуратно лавируя между троллями, вышел на улицу.
Как ни печально это признавать — но Бальхиор прав. Я ничем не могу ему помочь. Мой измученный последними событиями мозг прокручивал в воображении десятки вариантов — и всё равно не находил выхода. Храмовник, до того казавшийся надменным и спесивым, внезапно оказался верным другом и надёжным товарищем. И, скорее всего, всё, что я смогу для него сделать — это смотреть на то, как он будет умирать…
Ноги сами меня принесли к источнику воды — озеру, по размерам не уступавшему тому, что являлось источником названия для деревушки Озёрное Сердце. Специально обойдя его и подойдя к берегу со стороны, вероятно, парка — во всяком случае, в этом месте почти сразу начиналась роща, по которой наверняка очень приятно гулять летом — я сел почти около самой воды и стал успокаивать разум игрой с водой. По приказу моей руки вода принимала различные формы, попеременно меняя состояние из твёрдого в жидкое и наоборот.
Так прошло неопределённое количество времени. Солнце уже успело совсем скрыться за деревьями, и вокруг очень быстро начинало темнеть.
— Развлекаешься? — спросил чей-то бархатистый голос сзади. Обернувшись, я увидел позади себя леопардового тролля, который со странным предвкушением смотрел на меня. Я не стал ничего ему отвечать, а просто продолжил предаваться своему увлечению.
— Что, так ничего и не скажешь? — спросил он немного разочарованно.
— Не похоже, чтобы ты долго меня искал, — ответил я.
— Ещё бы, — гордо ответил он, — я — мастер магии земли, на котором лежит ответственность за этот город. Неужели ты думаешь, что вас, четырёх чужаков, я не учуял вчера ночью, когда вернулся в город? Думаешь, хоть одно мгновение вы здесь провели без моего ведома?
— Ты пришёл сюда только для того, чтобы сказать мне об этом? — безразлично ответил я, — напрасно потерял время. Об этом я и сам мог бы догадаться. Скажи лучше, как тебя зовут, — запоздало спросил я, — в Храме Вариликуса… как-то в голову не пришло.
— Не поминай Вариликуса всуе, таисиан, — рыкнул он, подходя ко мне и сжимая рукой плечо, самую малость царапая кожу когтями.
— Да, это было неправильно с моей стороны, мои извинения, — согласно кивнул я, — особенно учитывая то, скольким я ему обязан.
— Что это значит? — недоуменно спросил тролль позади меня.
— Ты так и не представился, — напомнил я.
— Ринианд, — нетерпеливо рыкнул тот, — ну, я жду.
— Как тебе, вероятно, известно, моя магия воды в некотором роде заёмная, — я закатал левый рукав, демонстрируя синюю татуировку, — во время событий на архипелаге Тигрового Глаза я испытал колоссальное перенапряжение и потерял способности к магии. Потом, когда я летел на драконе к эльфам, он помог мне уснуть особым образом… и там я встретился с Вариликусом, который восстановил моё сродство к магии воды. Далее. Как ты, опять же, вероятно, заметил, чёрный таисиан, что путешествует со мной, недавно перенёс очень тяжёлую травму головного мозга. И только милостью Вариликуса и его помощью мне удалось излечить Фрайсаша. Так что да, я обязан вашему богу своей способностью творить магию воды и жизнью своего друга. И я уверен, что Вариликус полностью заслуживает уважительного к себе отношения, и уж тем более я согласен с тем, что его имя негоже трепать по пустякам.
— Как то всё это невероятно звучит, — пробормотал тролль, хотя его хватка на моем плече и ослабла, — до меня он снисходил всего один раз в жизни, ты же с ним, похоже, уже чувствуешь себя хорошим приятелем.
— Мне всё равно, веришь ты мне или нет, — ответил я, грубо вырываясь из его хватки и, поднимаясь, уходя прочь. Глупец, нашел чему завидовать, каждая беседа с богом — это колоссальное напряжение и колоссальная цена, которую за это приходится платить, Фрайсаш на своём примере, один-единственный раз взмолившись Аорташу, это наглядно доказал! Мне по сравнению с ним подобное, можно сказать, сходит с рук, и то, я почти уверен, лишь потому, что я стараюсь делать что-то не только для себя.
— Мы решили, как поступить с твоим товарищем, — донёсся до меня его голос, заставив притормозить. После этого тролль, явно отыгрываясь за мою несдержанность, тянул время.
— Ну и? — спросил я спустя минуту молчания.
— Учитывая все обстоятельства, мы решили дать ему ещё один шанс. Он не обманул меня там, в Храме, он действительно хотел выйти и ответить за свой поступок. Мы даём ему эту возможность. Завтра его ждёт поединок с одним из
