что за ней гонится весь сучий Ад. Любой бы от такого ни то, что одичал, умом тронулся, – шумно втянул воздух, закрывая глаза. – Ну да ладно. Меня её судьба не касается…»
Следующие несколько дней, они только и делали, что хоронили павших братьев, не позволяя стервятникам осквернять их тела. Пока трупы их врагов растягивали по округе койоты, шакалы и стервятники.
Допрашивали пленных неверных и помогали раненым.
Разгромив войска христиан и их мусульманских соратников у них было достаточно времени, что бы дойти до Газы, отдохнуть и вдоволь насладиться победой.
К тому моменту, когда Бейбарс устроил своим людям праздник, тяжелораненых практически не осталось.
Установив шатры с праздничными столами, мамлюки радостно поднимали кружки, с медовым вином славя Аллаха и своего офицера.
Благодарили за то, что живы!
За победу над неверными!
Смотрели на пёстро одетых женщин танцующих для них традиционный «дабке» и, конечно же, танцевали сами.
По всей округе разносились ритмичные удары в барабаны, звон цимбалов, бубна и, конечно же, мизмара.
Прячась за домами на другой стороне улицы, стараясь оставаться в тени, Орин наблюдала за происходящим, не сводя глаз с уже знакомого ей демона.
Каким бы благородным он ни пытался казаться, уж ей ли не знать, что собой представляют демоны. Особенно такие как он! Хитрые, лицемерные, злобные. Оставалось лишь вопросом времени, когда он передаст весточку князьям, сообщая о её присутствии.
Сжимая рукоять заговорённого ножа, Орин точно знала: сегодня ночью она его прикончит. Точно прикончит!
Другого шанса застать его пьяным наверняка уже не преставится.
– Пей, Михаль! – радостно похлопал Бейбарс Михаэля по спине, подливая ему вина. – Пей, пока Аллах не видит! Следующая битва не скоро. Эти побитые псы ещё долго будут зализать раны!
– Иншалла, друг мой, – улыбнулся демон, вскидывая кубок. – Во имя Аллаха!
– Во имя Аллаха! – подхватили его довольные войны.
– Во имя Аллаха! – понеслось от шатра к шатру, оглушающим эхом разносясь по городу.
Музыка, песни, танцы, медовое и пшеничное вино, зажаренная на костре баранина, приправленная ароматными специями, свежеиспечённые лепёшки, шулюм, мусака, кускус с курицей и рыбой…
Огромные столы ломились от еды и напитков. Продолжаясь до глубокой ночи, это был праздник не только для всего города. Это был праздник для всего Иерусалимского королевства!
Отпивая медовое вино, Михаэль наблюдал за танцующей для него Нофрет, чью непревзойдённую кошачью грацию не могла испортить даже просторная абайя. Зазывающе смотря на него через золотую бургу 37 чернильными глазами, она ритмично выбивала бёдрами, лучше любых слов давая понять, что именно его ждёт после того, как праздник подойдёт к концу.
Сегодня ночью она снова для него станцует. Станцует так, что у него даже мыслей отдать её не останется!
Волосы, плечи, руки, улыбка, взгляд…
Сколько бы женщин сейчас не танцевало, а Нофрет была прекраснее любой из них.
Огонь и ветер сплелись в её танце в нескончаемом водовороте страсти и желания.
Всё выше и выше!
Под самые небеса!
Что искры, от костра сливаясь со звёздами, в нескончаемом водовороте.
Продолжая танцевать, Норфет подошла ближе, приглашая Михаэля присоединиться.
– Нет, Нофрет, ты ведь знаешь. Я не танцую.
– Совсем? – взяв его за руку, пытаясь вытянуть из-за стола, она обидчиво надула пухлые губы.
– Никогда.
– И даже по такому случаю не станешь? Ну же, Михаль, прошу, порадуй меня…
– Порадую. Ещё как порадую! – улыбнувшись, охмелевший мужчина, подтянул её к себе и, по-хозяйски закинув на плечо, под звонкий смех, понёс в свой шатёр.
Последовав за ними, Орин спряталась за мешками и бочками неподалёку от конюшни, дожидаясь, когда эти двое уснут.
Постепенно праздничный шум начал стихать. Стоило появиться первым лучам солнца и опьяневшие арабы постепенно начали расходиться, прячась от Аллаха.
Прокравшись до шатра с демоном, Орин осторожно оттянула полог, смотря на спящего мужчину и прижимающуюся к нему спиной девушку, она мягкой поступью прошла внутрь, напряженно сжимая рукоять джамбия.
Осторожно…
Тихо…
Будто пустынная рысь, крадущаяся к своей добыче…
Орин знала, если сделает всё правильно, он точно не успеет её остановить.
Борясь с волнением и тревогой. Пытаясь утихомирить рвущееся из груди сердце, она то и дело прикусывала потрескавшиеся губы, подбираясь всё ближе и ближе.
Закинув руку за голову, демон спокойно лежал на льняных простынях, совершенно не чувствуя опасности.
Опустившись около него на колени, Орин занесла клинок над обнаженной грудью, целясь прямо в сердце.
Сейчас у неё не было права на ошибку. Заговорённый клинок хоть и мог убить бессмертного, сделать это мог только раз. Стоило Орин промахнуться и всё… Второго шанса прикончить его больше не было.
Сделав глубокий вдох, она старалась не обращать внимания на окутывающую его странную и совершенно необъяснимую ауру. Бушующую, чёрно-красную со странным серебряным свечением аккурат на уровне сердца, что едва пробивалось сквозь густую пелену.
Казалось, глубоко внутри него что-то спрятано.
Что-то очень сильное! Мощное!
Что-то чего она ещё никогда раньше не видела…
Неожиданно демон зашевелился, поворачиваясь на бок и не сумев совладать с волнением, Орин машинально опустила клинок, рассекая ему бок.
Алая кровь хлынула из раны, растекаясь по светлым простыням.
Больно, опасно, но не смертельно! Пусть и не скоро, но такую рану он всё равно сумеет восстановить!
– Проклятье! – испуганно выругалась, когда демон распахнул глаза, пожирая её чёрным взглядом.
Подскочи на ноги, пользуясь моментом, она выскочила из шатра, пытаясь убежать.
В висках пульсировал оголённый страх. Густой! Вязкий! Горячий!
Не разбирая дороги, Орин мчалась, куда глаза глядят, прекрасно понимая, что будет, если демон её поймает! Особенно теперь, после того, как она чуть его не убила!
То и дело оглядываясь, боясь увидеть нагоняющего её демона, она врезалась в охмелевшего солдата, болезненно приземляясь на землю.
– Простите, – испуганно пробормотала на чистом арабском, поправляя край платка, что бы тот не дай бог не увидел её лица.
– Куда это ты так бежишь, милая? Ты будто шайтана увидела, – усмехнулся мужчина, поднимая до смерти перепуганную девчонку. – А это ещё что такое?! – напрягся, замечая лежащий на земле окровавленный кинжал. – Вот же дворняга французская! – сорвал с неё платок, обнажая светло-серые волосы.
– Нет! Я не француженка! Не француженка!
– Может ты, и говоришь на нашем языке, но внешность твоя чужая. Волосы и кожа светлые. А глаза всё равно, что ни от мира сего! Командир! – подтащил он к шатру Бейбарса брыкающуюся Орин. – Мы обнаружили шпионку неверных!
– Что за шум? – поспешно вышел к ним мужчина, затягивая ремнём висящую на поясе саблю.
– Вот что она уронила, когда я её остановил, – удерживая брыкающуюся девчонку, протянул он командиру кинжал. – Наверняка французская шпионка.
– Неправда!
