именно в твоем отделении выявили и устранили выверта. И до этого из вашего взвода устранили троих. Я подумал, что это могла быть ты.
— Я человек! — воскликнула Алиса, буквально вывернувшись из объятий мужа.
— Я ни на миг в это не сомневался, — он вновь заглянул в ее глаза, и Алисе стало не по себе. Будто сами собой перед ней встали кадры из недавнего прошлого, когда ей показалось, что Александр перестал быть человеком. А еще она вновь пережила то мгновение, когда ударила его гантелей по голове и слезы сами собой полились из глаз.
— Прости, — всхлипывая, прошептала она.
— Что с тобой? — Александр в очередной раз отстранился, чтобы заглянуть своей жене в глаза и вытирая слезы с ее щек. — За что мне тебя прощать? А, понимаю, — продолжая неотрывно смотреть в ее глаза. — Это ты меня прости, — и он опять ее обнял. — Знаешь, когда закончится испытательный срок, ну, то есть учеба, мне дадут звание, возможно минуя сержантское. Это уж смотря, как сильно я им нужен. И тогда я смогу перебраться из казармы в отдельную комнату в офицерском общежитии. И тогда ты сможешь жить со мной.
Алиса вдруг выпрямилась и вытерла тыльной стороной ладони остатки слез со скулы.
— Не стоит, — коротко ответила она, и, высвободившись из объятий мужа, пошла дальше.
Он, молча, пошел следом в паре шагов позади. Так они дошли до столовой. У двери Алиса остановилась, пропуская выходивших курсантов из другого взвода. Такие рослые парни, все как на подбор, могут быть только из второй категории — спортсмены. Интерфейс подтвердил догадку.
— Я должна сама, — пробормотала Алиса негромко и будто сама себе. — А потом, когда все это закончится, то…
— А если не закончится? — спросил Александр. Он все так же был почти рядом.
— Все когда-нибудь заканчивается.
Сверившись со временем в интерфейсе, Алиса убедилась, что ее отделение должно вот-вот подойти, и толкнула дверь в столовую, но Александр придержал ее за плечо, не давая войти.
— Ты должна помнить, что я всегда буду на твоей стороне. Что бы ни случилось.
— Я… буду это помнить. И я…
— А если будет нужно, Алиса, просто убегай.
Алиса не ответила. Отвернувшись, она вошла в столовую. Села за приготовленный для их отделения стол первой, но не прошло и пары минут, как к ней присоединились ее товарищи.
Время потянулось дальше. Дни были похожи друг на друга, разве что теперь раз в неделю был выходной, отличавшийся от прочих дней только тем, что с обеда занятий не было, и все отсыпались. Утром пробежки становились все длиннее, и все чаще их частью становилась полоса препятствий, которая день ото дня все усложнялась. На занятиях в первой половине дня они все чаще стреляли, метали ножи или отрабатывали элементы рукопашного боя. После обеда были занятия с Жекой, и теперь все чаще Алиса обучала его тому, как работает со своим интерфейсом, и не безрезультатно. И все чаще он заговаривал о том, что ей нужно будет то же самое преподавать всем остальным.
— Если ты хорошо покажешь себя на итоговых испытаниях, тебе дадут звание младшего сержанта, и тогда ты сможешь преподавать.
— Но у тебя же нет звания.
— Откуда ты… А, понятно. У меня было звание. Но потом я… немного не поладил с начальством и подал в отставку. Только сама понимаешь, идти-то некуда. Так что на деле ничего не поменялось. Хотя нет. Никто не заставляет меня никем командовать. И решений никто из нас здесь не принимает. Можешь считать, что я майор. Бывший.
— А меня будут заставлять командовать?
Жека недоуменно уставился на Алису.
— Тебя это пугает.
Девушка неопределенно пожала плечами.
— Ну, не без этого.
Жека грустно улыбнулся.
— Может мне тоже поругаться?
Вечером пять дней в неделю совместно с отделением “Бета-4” и “Гамма-4” они отрабатывали командное взаимодействие. А дважды в неделю их будили среди ночи и отправляли бегать вдоль внутреннего периметра в полной амуниции.
А еще не проходило и пары тройки дней, и они кого-то из своих товарищей теряли. Две смерти случились на глазах Алисы.
22 глава
— Подъем! — раздался зычный голос Вика. — Десять минут на сборы. Сегодня у вас двойная норма с полной амуницией.
Вскочив с кровати, Алиса оглядела казарму, заполненную деловитой суетой товарищей. Даже внеурочная побудка не повлияла на координированность действий. Одевшись в считанные секунды, и в пару движений заправив постель, Алиса отправилась в санузел. Выходя в коридор, она бросила еще один взгляд на гудящее как улей помещение. Не такое гудящее как раньше. Суеты стало меньше благодаря многочисленным тренировкам. А еще жильцов стало меньше.
— Так, все за мной, — скомандовал Вик, едва из казармы выбежали припозднившиеся курсанты. — Держим темп.
Придерживая автомат, командир побежал вперед, только не в сторону трассы, обегавшей внутренний периметр, и не к полосе препятствий, а к выходу из лагеря.
Мерно топая и позвякивая незакрепленными элементами обмундирования, четвертый взвод курсантов бежал вдоль забора в едва брезжащем рассвете. Никто не разговаривал, не останавливался, не ругался. Каждый понимал, что это отнимет силы и возможно время.
Частенько натоптанная тропа, следуя рельефу, сворачивала прочь от замаскированного забора. Примерно на половине пути стало стремительно светать. А когда они, измотанные и уставшие, едва переставляя ноги, вернулись в лагерь, уже настало время завтрака. И только Вик казался вполне бодрым.
— Приводим себя в порядок, — сказал он, повернувшись к курсантам, продолжая шагать спиной вперед, — и в столовую. Оттуда вместе идем…
И он вдруг остановился на полуслове. Его внимание привлекла Алиса. Она, до того окинув шедших позади нее товарищей коротким взглядом, резко опять обернулась и даже сбилась с шага.
— Что… — хотел, было, спросить он, но не успел закончить фразу. — Алиса, что ты увидела?
— Он, — заикаясь, пробормотала она, поднимая руку, чтобы показать, кого имеет в виду, — он…
Молодой мужчина, высокий и уже не такой худой, как раньше, Олег, или точнее Олежа, как гласила надпись с недавно обретенным позывным, тускло
