дамы и господа.
Мы с ней устроились на удобном диванчике в некоторой близости от бара, и тут открылась дверь на террасу, впуская внутрь пару человек, которые, вероятно, выходили покурить. Один из них сразу бросился в глаза тем, что был единственным, одетым в классический мужской костюм с пиджаком и галстуком.
Гордана сразу же поприветствовала его по-хорватски, но я моментально выхватил из малопонятной фразы знакомое слово: «Владимир».
[1] Будете смеяться, дорогие читатели, но это — не вымысел. Ролики на ютубе имеются.
Гордана сразу же поприветствовала его по-хорватски, но я моментально выхватил из малопонятной фразы знакомое слово: «Владимир».
А потом я встретился глазами с ним и сразу понял, что он меня узнал.
— Вот уж не думал, что встречусь тут с вами, герр…
— Просто Зигфрид, — улыбнулся я. — Я тут инкогнито, так сказать.
— Вы знакомы? — удивилась Гордана.
— Лично ранее чести не имел, — ответил Владимир, — но поскольку я вращаюсь по долгу службы в определенных кругах, то наслышан. В любом случае, очень приятно познакомиться, герр Зигфрид. Я Владимир Нестеров, третий атташе посольства Российской Империи в Хорватии.
Мы обменялись рукопожатиями.
— Третий атташе? А правду говорят, что третий атташе обычно имеет отношение к разведке?
Нестеров кивнул:
— Отчасти да. Существует неписаное правило, что если вы с посольством отправляете разведчика — то должны поставить его третьим атташе. Об этом все знают, и потому это воспринимается как игра по правилам. А если разведчик окажется вторым атташе — это уже скандал.
— В таком случае, забавно, что вы находитесь именно здесь, — улыбнулся я.
Он пожал плечами:
— Ничуть. На самом деле разведывать в Хорватии особо нечего, потому что хорваты ничего и не скрывают. Возьмите хотя бы этот город: власти Сплита сами регулярно публикуют информацию, сколько в городе находится военнослужащих, как хорватов, так и Рейха. Такая у них политика развития. А конкретно я хоть и работаю на министерство обороны, но имею несколько иные задачи. Я тут вынюхиваю, так сказать, возможность что-то выгодно купить у хорватов по военной линии или наоборот, выгодно продать что-то свое.
— На тусовке поэтов и художников, что ли?
Он улыбается:
— Почему нет? В политике знакомства — это капитал, порой дающий гигантский процент. Мало ли, кем и где буду я лет через десять-двадцать и кем будут собравшиеся здесь лица? Но вообще — вы знаете, чей это дом?
— Нет, — признался я.
— Анте Милановича, мецената и филантропа. А по специальности он крупная фигура в банковской сфере, специализируется на кредитовании предприятий, работающих на военную промышленность. Так что я тут сочетаю приятное с полезным, ну вы понимаете.
Я кивнул.
— Понимаю. А что, военные силы России занимаются коммерцией, торгуя своим военным имуществом?
— И да, и нет. Вообще я тут выполняю задания оборонной промышленности, но если говорить про собственно армию… Понимаете, армия нуждается в регулярном обновлении арсенала, а это очень дорого, и даже если правительство не дает денег — желание приобрести новые «игрушки» никуда не исчезает. При этом устаревшее имущество, часто устаревшее лишь морально, остается на балансе армии, словно чемодан без ручки. И нести трудно, и выбросить жалко. Но что морально устарело для нас — то часто является вполне адекватным вооружением для стран поменьше, которые, имея такого соседа, как Рейх, благоразумно отказались от собственных высокотехнологичных военных предприятий.
— На что это вы намекаете? — нахмурился я.
Владимир улыбнулся:
— А помните, лет семьдесят тому назад была такая страна — Чехия?
— Она вроде и сейчас есть?
— Чехия теперь уже часть Рейха, а не страна. Просто у чехов были автомобильные заводы, способные освоить выпуск бронетехники. И как раз поэтому на территории Хорватии нет ни единого автомобильного или иного предприятия, которое может освоить производство оружия. Хорваты умные, они освоили выпуск множества полезных мелочей, от армейских ботинок до комплектов запчастей для полевого ремонта ваших «уберов», и половина всех сухпайков, съеденных сегодня бойцами вермахта в самом Рейхе, произведена в Хорватии. Но тут нет ничего, из-за чего Хорватию было бы выгодно захватить, на всю страну одна судовая верфь, на которой можно построить максимум рыболовецкий траулер, и все попытки разных предпринимателей добиться разрешения построить верфь побольше успехом не увенчались. Как следствие — свою армию хорваты вооружают покупным добром. Иногда им можно продать то, что не нужно нам, и недорого купить крупные партии мелочей, которые производить самим будет дороже. Вот я и выискиваю такие возможности, все равно разведчику тут делать больше нечего.
— Неплохая синекура, да? — проворчал я.
— Это точно. Найду способ продать что-то наше — получу премию. Найду выгодную сделку — за этот заказ хорватское предприятие даст мне, как говорят у нас в России, «откат».
Так что вечер прошел для меня вполне успешно: здешняя богема оказалась так себе, никаких наркотиков или ЛСД, на арт-дилера Горданы я так и не вышел, но знакомство с российским дипломатом окупило все издержки. Владимир Нестеров явно не откажется продолжить знакомство, а я через него прощупаю почву, так сказать, разузнаю, как дела «дома».
Сама вечеринка, в общем-то, тоже удалась как культурное мероприятие: публика подобралась вполне интеллигентная, игра «объясни без слов» понравилась мне оригинальностью участников, а закуски оказались весьма неплохи.
Но немного позднее вернулся сам владелец дома — высокий худощавый человек лет пятидесяти с умным лицом и высоким лбом. Он принял участие в вечеринке, преимущественно общаясь с парой человек на какие-то свои темы, потом куда-то ушел с одним художником, у которого при себе был тубус для переноски картин.
И вот когда дело уже шло к концу и мы с Горданой ушли из гостиной, в коридоре буквально нос к носу столкнулись с возвращающимся банкиром.
Я уже раскрыл было рот, чтобы похвалить мероприятие и поблагодарить за гостеприимство, но Гордана меня опередила.
— Папа, познакомься — это Зигфрид, — сказала она по-немецки.
Ах вот оно что… Гордана — дочь банкира, и, возможно, именно ему она хотела показаться в моей компании…
Но додумать дальше я не успел, потому что у Анте Милановича глаза начали потихоньку вылезать на лоб. Черт бы взял, он ведь банкир, да еще и в сфере, связанной с Рейхом, он, конечно же, следит за новостями…
— Надо же… для меня огромная честь приветствовать вас в моем доме, герр Нойманн фон…
— Я тоже рад знакомству, господин Миланович, — перебил его я, — только это… я пытаюсь сохранять инкогнито, так что просто Зигфрид, будьте так любезны.
— О, ну как пожелаете, герр Зигфрид… Какому чуду я обязан вашим визитом?
