здесь хорошо знают, если обращаются по имени отчеству.
— Это пройдёт. Мы вас вытащили в последний момент. Похоже, к вашим соратникам просочилась крайне опасная информация — вот они и решили посчитаться с вами за всё.
— За что⁈ И какая информация вдруг стала настолько опасной?— тряхнул чёрными кудрями Иосиф, тут же морщась от прострелившей голову боли.
— Вы наверняка знаете, что вовремя февральских событий этого года был распущен Отдельный Корпус Жандармов и, к сожалению (для вас сожалению), его здание после революции от бесчинства толпы не пострадало. А значит — сохранился и архив, что для вас (повторюсь) в сложившейся ситуации смертельно опасно.
— Это чем же? — удивился кавказец.
— Ну, хорош ваньку валять. Я понимаю, лучший оперативник ОКЖ столько лет работал под прикрытием среди революционеров, но можете записать себе в актив, что спалились вы не по своей вине. Здание на Фурштатской ул. 40 было захвачено профессиональными союзами и фабрично-заводскими комитетами Петрограда. Среди них были довольно любопытные люди, в том числе и из большевиков, что покопались в бумагах, и нашла несколько донесений от агента «Горец». Должен заметить — непростительная халатность с стороны ваших коллег, такие документы должны уничтожатся в первую очередь. А то, что агент «Горец» работает среди СДКов, понятно было по содержанию донесений. Вот по этим бумагам они практически вас и вычислили — в партии не так много выходцев с Кавказа…
— Невероятно! Тогда почему вы решили, что я отношусь к жандармам, а не охранке? — От абсурдности происходившего у Иосифа даже голова перестала болеть.
— Так Охранку в первую очередь революционеры и отправились громить и поджигать. И знаете из-за чего? Да из-за того, что многие были или платными агентами, или плотно сидели не крючке, стуча на своих со скоростью опытного телеграфиста!
— Что делая? — не понял кавказец.
— А-а-а, вы не поняли идиому про телеграфиста? — с утвердительными интонациями переспросил подполковник.
Гость кивнул.
— Это значит, что доносы на коллег по партии они отправляли с особым рвением. Поэтому был уничтожен весь архив Охранного управления, всю картотеку агентов и часть личных дел сотрудников. Да, кое-что осталось, но основной массив компрометирующих материалов был уничтожен. Если бы ваши документы хранились там, то вероятно, вам не о чем было бы переживать.
— Так, по-вашему, я жандарм⁈ — спросил, весело рассмеявшись, Иосиф.
— Почему, по-моему⁈ Это факт, милейший Иосиф Виссарионович, и вам стоит быть хоть чуть-чуть благодатней, так как мои люди (повторюсь) вытащили вас в последний момент. А что бы совсем развеять подозрение, что это всё провокация — вот ваше личное дело, что было изъято.
Подполковник протянул гостю папку и, нажав невидимую кнопку, привёл его кресло в вертикальное положение, более удобное для чтения. Иосиф взял потянутый документ, раскрыл его и погрузился в чтение. Чем больше он читал, тем больше терял понимание происходящего. В папке были не только его личное дело с прикреплённое фотографией, где он в офицерской форме с погонами то ли подпоручика то ли корнета (вот напрочь у него выпало из памяти, как у жандармов называлось это звание) документы, написанные его рукой, поощрения, благодарности от начальства…
— Да, уважаемый коллега, должен вас поздравить — в последние дни перед революцией государь император пожаловал вам очередной чин и орден святого Станислава третей степени с мечами. Наверно вас из-за последовавшей кутерьмы не успели известить, соответствующие бумаги в конце, — вставил пять копеек хозяин кабинета.
В мозгу гостя словно молнией всплыло воспоминание — квартира (похоже конспиративная), на вид очень чистая и, похоже, нежилая. Человек в добротном костюме с военной выправкой жмет руку и поздравляет его, потом наливает коньяк из серебряной фляжка и они пьют за его новое звание и орден. Иосиф запускает руку в волосы и очень заторможено произносит.
— Похоже, мне об этом сообщили.
В глазах читается недоумение и паника.
В глазах же офицера читается участие и сочувствие.
— Всё в порядке, так бывает после тяжёлых травм. Врачи уверяют, что некоторая заторможенность и спутанность сознания сохранится ещё пару дней, а вообще вы здоровы, — говорит он.
Про себя Алексей Брагин улыбался: новейшие спецсредства плюс медкпсула «Парацельса-2800» с возможность ввода пациента в виртуальную реальность дают невероятные возможность. Скоро у агента «Горец» всплывёт ещё парочка нужных «воспоминай», и тогда мы с ним продолжим работу. Возможно, установим парочку имплантов, крайне необходимых секретному сотруднику. Главное сейчас поддержать сбитого с толку и ошарашенного человека, а то вот ты пламенный революционер, борец с самодержавием и охранкой — а тут вдруг всё одномоментно проворачивается на сто восемьдесят градусов. Как бы крыша не потекла у бедолаги. Брагин через нейросеть посылает инфопакет на медицинский ИСКин, чтобы тот проследил за пациентом, а если понадобится, то и вколол что-нибудь. А то гость так сильно ошарашен, что не заметил мои эльфячи уши и не спросил, как меня зовут. Видно док все-таки переборщил с препаратами.
— Что-то мне не по себе — произнёс гость, дочитав и отложив папку.
— Это бывает. Давайте вас проводят в комнату, где вы отдохнёте и соберётесь с мыслями, — обращается Брагин к гостю, и через пару секунд дверь отъезжает в сторону и на пороге возникает высокий унтер-офицер.
— Сейчас старший сержант проводит вас в гостевые комнаты, а через час туда принесут обед.
Гость на ватных ногах кивает и отправляется вслед за провожатым.
— Ну что же, с одним клиентом начали работать, посмотрим, как поживает другой. — Сказав это себе, Алексей выходит из кабинета и, миновав несколько запертых дверей, входит в камеру. Здесь царит совсем иная атмосфера. На стуле сидел человек с разбитым лицом и рассечённой бровью, а зверового вида гном держал его за грудки и орал.
— Ты у меня всё расскажешь, шпионская морда! Кто твой связной⁈ Как осуществлялась связь⁈ Что интересовало их в первую очередь⁈ Какие инструкции ты получал⁈ — и, не дожидаясь ответа, мощный кулак врезается в солнечном сплетении.
Человек складывается пополам и заходится в кашле.
— Ну что же вы упорствуете, Леонид Борисович? Лучше пойти на сотрудничество, легче будет, — включился в игру Брагин.
— Господи! Да кто вы такие⁈ — сквозь приступы кашля и сплёвывая кровь, выдавил из себя человек.
— Здесь вопросы задаём мы! — рявкнул гном и отоварил допрашиваемого по рёбрам.
— В этом моменте я, пожалуй, соглашусь с мастером Горином — вам совершенно неважно, кто мы.
