— русский адмирал врагу не сдаётся! — его голос был хриплый, но всё ещё сильный.
— Наш бой будет коротким, — хладнокровно пообещал Елисей.
— Посмотрим! — и тут глаза Косаткина посмотрели ему за спину. В них мелькнула палитра эмоций: удивление, неверие, а потом — надежда.
Елисей почуял неладное. Он обернулся и увидел Кальмарова. Тот, словно дух из древних легенд, спускался с штормовых небес.
* * *
Кривовато Амурский меня метнул!
Впрочем, с такой качкой, да ещё и с корабля на корабль, это было всё равно отлично.
Я подкорректировал полёт телекинезом и смог практически идеально нацелиться на палубу «Арктиды».
Там царило безумие.
Огромную «Арктиду» облепили гигантские мегалодоны. Словно пираньи, набросившиеся на кусок мяса.
Они вгрызались в металл, пытаясь порвать флагманский корабль Тихоокеанского флота на части.
По палубе едва бегали матросы, пытаясь удержаться в бешеной качке. Кто-то из них стрелял по носам огромных мегалодонов из ружей, кто-то бил в их дёсна топорами, кто-то просто старался удержаться на палубе, что получалось не у всех. Многих смывало в море высокими волнами.
Огромные орудия неповоротливо прицеливались, чтобы дать залп по тварям вплотную. Но с учётом постоянной качки на гигантских волнах, это было практически невозможно.
— Щит! — прогремело с капитанского мостика, в котором была выбита часть окон.
Это был голос Косаткина.
Я так и знал. Елисей отправился именно за головой адмирала.
Не долетев до палубы, я подхватил себя телекинезом и подкорректировал полёт — прямо в одно из выбитых окон.
Зырик, сопровождавший меня на расстоянии, полетел на мостик сверху, сквозь крышу.
Я залетел на мостик. Всюду лежали бездыханные тела офицеров.
— С каких пор «монах» убивает людей, словно скот на бойне? — я с презрением посмотрел в глаза Елисея.
Он встретил меня напряжённым взглядом. За его спиной, под куполом из энергии, прятались Косаткин и его помощник. Под этим куполом всё выглядело чёрно-белым.
— Это не твой бой, Кальмаров, — с раздражением ответил Елисей.
У него пробились эмоции. Значит он уже не чувствовал своего контроля над ситуацией и это было мне на руку.
— Ты и силы пополнил, — отметил я, просмотрев его Истинным Виденьем.
— Наша схватка только оттянет неизбежное и обречёт тебя на смерть.
— Попробуй. Ты удивишься.
Он стоял ко мне боком, чтобы видеть одновременно и меня, и Косаткина.
Неуверенность. И по делу. Он был между молотом, в роли которого выступал я, и наковальней в виде Косаткина с помощником.
— Не испугался ещё? — спросил я. — У тебя есть шанс удрать, как десять минут назад.
Елисей взглянул мне в глаза с ледяной неприязнью и… попался! Он тут же получил «Псионический Импульс».
Секунда!
Столько у меня было, чтобы обезглавить его!
Псионический Клинок появился максимально близко к нему и на всей скорости устремился к шее.
Красный свет вспыхнул перед ним, создав щит из проклятой энергии на пути моего Клинка!
Но затылком он видеть не мог!
В тот миг я уже переключился на взгляд от Зырика и создал ещё один Клинок, уже сзади. Длинный и тонкий, он должен был располовинить Елисея на правую и левую часть.
Но именно в тот момент он очнулся и отскочил вбок. По чистой случайности или из-за чуткой интуиции, но он избежал смерти.
— Молот! — зато попал под удар мощной энергетической кувалды адмирала Косаткина, которая протаранила его со стороны.
Тело Елисея выбило с мостика, пробивая им оконную раму.
Косаткин всхрипнул и припал на колено. Его помощник бросился ему помогать.
— Дальше сам, — прохрипел мне Косаткин.
Я кивнул ему и кинулся следом за Елисеем.
Его выкинуло точно на палубу. Прямо к зубам мегалодона, который медленно отгрызал кусок корабельного корпуса.
Матросы, которых ещё не смыло морем и не убили мегалодоны, посмотрели на Елисея с удивлением. И ещё сильнее они удивились, когда увидели спустившегося на телекинезе меня.
Елисей лежал недолго. Пошатываясь и морщась от боли, он поднялся, всё так же идеально балансируя на качающейся палубе «Арктиды».
Обычного человека такой удар бы убил. А у него пострадала лишь одна рука, которая висела плетью.
Елисей протянул уцелевшую руку в сторону, выпуская из неё поток красной магии. Поток разделился на ешё несколько ручейков, которые устремились к мегалодонам, вцепившимся в корабль.
Хотел взять контроль⁈
Я не собирался этого допускать!
Обнажив шпагу, я бросился в рискованный ближний бой. Псионические Клинки полетели на Елисея один за другим, заставляя его защищаться проклятой красной силой.
Пусть с каждым из них у меня в голове и пулсьировала нарастающая боль.
Елисей ударил ногой по палубе. Снизу на меня устремились металлические копья.
Два!
Ещё два!
Три!
От каждого я едва уходил, успевая на пределе реакции смещаться в сторону телекинезом.
Но в итоге добрался до Елисея, нанося ему размашистый удар шпагой.
Он ушёл от него отскоком. Но в самый последний миг не заметил, как под ногой появляется тонкий Псионический Клинок, подрезающий его икры.
С удивлением он рухнул, словно не веря, что только что произошло.
А я уже потянул к нему руку, чтобы захватить в Пространственную Тюрьму.
Над моей головой нависла тень. Я повернулся.
Огромная пасть, полная сотен бритвенно-острых зубов, разверзлась над нами, собираясь поглотить за один укус.
Ха! Не в этот раз, мегалодон!
Псионический Клинок, удлинённый до предела, разрезал громадную тварь легко, словно горячий нож слиток масла. Первый трофей!
Но я чуть не упустил главное — летящее на меня снизу металлическое копьё. Увернулся.
Одновременно с этим, Елисей попытался вынести себя за пределы корабля. Он создал новое металлическое копьё и ухватился за него, когда оно стало расти в сторону моря.
— Стоять! — крикнул я и обрубил Клинком это копьё у основания.
Крякнув от неожиданности, Елисей упал на палубу и, что есть сил, потащил себя одной рукой к борту.
Но я ухватил его телекинезом и резко подтащил к себе. Энергии у Елисея на сопротивление уже не оставалось.
— Нет! НЕТ! Я НЕ МОГУ ПРОВАЛИТЬСЯ! — он попытался отмахнуться и молниеносным ударом одной руки рассёк воздух. Я поймал её, удерживая левой ладонью и, одновременно, телекинезом.
— Уже, — сухо ответил я и отправил Елисея в Пространственную Тюрьму.
На голове тут же стало тяжело, будто туда налили расплавленного свинца. Удерживать в Тюрьме сильного человека оказалось очень непросто.
Однако я готов потерпеть. Потому что победа — моя!
Борт накренился. Это остальные мегалодоны потянули судно, в последней попытке порвать
