и Тьмы? — громыхнул Трёхрукий. — Если дадите четкий ответ, клянусь, ваша смерть будет лёгкой.
— Но не у всех, — промурлыкала Плетунья. — Совсем не у всех. Вы же мне оставите этих двоих поиграть? — Она указала на Эйтаро и Коджи.
Дайске только искривил губы в ухмылке:
— Сестренка, если тебе так хочется.
А потом они кинулись.
Волна силы ударила так, что всех раскидало в разные стороны. От Трёхрукого шли потоки красной рёку, похожей на лаву кипящего вулкана. С пальцев Плетуньи срывались нити, которые опутывали тела и пытались разрезать на куски. Сила Дайске была не видна, однако ощущалось, как под кожу что-то забирает и пытается раздавить кости.
Эйтаро выпустил рёку — тьма заполнила всю пещеру. Густые клубы силы сбивали с ног, обвивали, не давали шагнуть вперед.
Шум битвы наполнил узкие стены пещеры, сгущались грозовыми тучами под высоким потолком, разрываясь от чудовищных силовых потоков. Рёку Кодай-но превратилась в сумасшедший калейдоскоп. Ей отвечала тьма шаманов, синь широй и… фиолетовая рёку сейваненов, пронизанная золотом. После того, как Шунске Кса-Каран сложил свои полномочия, и на трон взошла Аска, реку всех, кто служил императорскому дому, изменила свой цвет.
Вихрь рёку и тьмы стал свирепее, когда Трёхрукий вытянул свои длинные пальцы, выпуская потоки красной реку, словно жертвенный потоп, который пытался поглотить своих противников целиком. Плетунья с её хищными нитями не оставалась в стороне, нападая из тени и пытаясь оплести своих врагов в коконы.
Невидимая сила Дайске неведомым кошмаром всё сильнее вгрызалась всё глубже, заставляя задыхаться от боли. Её присутствие, хоть и незримое, ощущалось в каждом ударе, в каждом мерцании воздуха.
Среди этого хаоса Эйтаро бил не только под Кодай-но, но и пускал потоки рёку в символы на ледяном полу. Тёмные клубы энергии обрушивались на противников, не давая им шагнуть вперёд.
Несмотря на мощь Кодйа-но, продвинуться они не могли. Ловушка мастера Хидеки пробуждалась. Казалось, что она начинала тянуть силы из фальшивых богов, не давая им действовать в полную силу.
— Разор-р-рву! — прорычал Трёхрукий. — Не уйдете!
Эйтаро услышал хриплый вскрик. Шичиро? Йонри? В схватке не разобрать. Но кто-то точно упал. Чувствуя, как внутри разгорается гнев, он прикрыл глаза.
Сейчас или никогда.
Сила упругой спиралью начала подниматься по телу от ступней к сердцу. Заполняла каждую частичку тела. Вливалась в кровь. Заполняла лёгкие вместо воздуха. Тянулась к горлу.
— Эйтаро… — услышал он выдох, каким-то чудом узнав голос Коджи.
Как со стороны выглядит шиматта, решившая не сдерживать свою силу, никто не знал. Во всяком случае из тех, кто сейчас здесь находился. Каково безумие, которое обретает плоть из кошмаров и снов?
Можно понять только по пораженным выдохам рядом. По тени сомнения, что мелькнула в глазах Дайске. По замершей руке Плетуньи, с которой медленно соскользнула нить. Трёхрукий чуть нахмурился.
Эйтаро было всё равно. Какая разница, когда остаться без рассудка? Сейчас или потом? Хотя нет, ответ очевиден. Потом может быть очень поздно. Поэтому…
Он медленно поднял руку. Тьма сорвалась с пальцев.
Сражение замедлилось, как будто время стало внезапно плотным и вязким, словно смола, через которую каждое движение проходило с трудом.
Всё замерло, словно всех погрузили в ледяные кристаллы, запечатав в кристаллах времени, и лишь рваные выдохи говорили о том, что сражение ещё не окончено.
В Кодай-но появлялось всё больше неуверенности. Пусть они и старались её не показывать. Но теперь это было не так важно. Эйтаро видел и чувствовал больше, чем обычно. С каждой секундой он всё больше уходил во тьму, зная, что именно она будет спасение для всех.
Будто в танце на грани безумия и освобождения от всех рамок добра и зла, Эйтаро поднял руку. Чёрная рёку, верный спутник, неслась вперед, словно пленник, наконец-то вырвавшийся из оков.
Ему казалось, что одновременно он и здесь, и где-то далеко… За Вратами. Поэтому слышится женский смех из безгубых ртов, звенят струны сямисэнов, льется нежный зов:
— Иди к нам. Иди к на-а-ам…
Когда тьма снова окутала Эйтаро, пространство вокруг начало растворяться, становясь частью бесконечного океана, где каждая мысль и все чувства теряли своё значение.
Разум растворялся, утекал водой сквозь пальцы, оставляя место только бесконечному голоду и злому веселью, которое требовало свободы. Больше свободы!
Давай не оставим здесь ничего после себя. Здесь будет ветер.
Ветер-ветер-ветер.
Он подхватит. Закружит. Унесет.
Он сделает нас свободными.
Навсегда.
Эйтаро только каким-то чудом удерживался за остатки разума, понимая, что нельзя разворачиваться. Тогда его рёку обернется против его друзей.
Смех Плетуньи пронзил раскаленной иглу образовавшуюся тишину.
— Это всё, что ты можешь? Это…
Смех захлебнулся жутким бульканьем, перешедшим в вой.
— Джагандша! — в крике Трёхрукого внезапно промелькнул ужас.
Земля под ногами дрогнула. Эйтаро отшвырнуло в сторону. По затылку расползлась боль. С трудом открыв глаза, он затаил дыхание.
Потому что по ледяному полу пошли трещины. С каждой секундой они становились все шире и глубже. Разрастались и сплетались друг с другом. Горящие тьмой символы вспорхнули в воздух. Но это было совершенно неинтересно, потому что из образовавшейся пропасти показалась…
Огромная змеиная голова, покрытая темно-зеленой чешуей. Вспыхнула в темноте струйка густого дыма, извергнутая из пасти. Золотистые глаза зловеще сверкали, словно два пылающих угля из костра создателя мира. С жутким шипением, змей медленно выползал из бездны, словно воплощение самого страха. Его тело, покрытое наростами и буграми, казалось бесконечным, простирающимся вниз, в глубины, откуда вились бесконечные кольца.
Когда он наконец полностью оказался на оставшейся ледяной поверхности, земля дрогнула под огромным весом, словно пытаясь оттолкнуть это чудовище обратно в своё чрево. Но змей не обратил на это никакого внимания. Его взгляд был устремлен вперед.
«Хвосты… — мелькнула мысль в затуманенном мозгу Эйтаро. — Этих хвостов должна быть тысяча».
Смутно удивившись, откуда у него такие убеждения, он попытался встать. Чья-то сильная рука подхватила его, помогая принять сидячее положение.
— Спасибо, — произнес он, не в силах сейчас даже повернуть голову. Но при этом прекрасно понимал, кто оказался рядом.
Эйтаро смотрел на змея. Он появился, чтобы помочь? Или чтобы принять сторону Кодай-но?
Ошаршу выглядел созданием из кошмаров, пробудившимся из древнего сна, чтобы принести хаос и разрушение в мир людей и существ, всё стирая на своем пути.
— Где ты был? — прошипел Трёхрукий.
Он стоял над лежащей на обледенелой Плетуньей. Он больше не двигалась. Дайске полусидел на камнях немного дальше.
«Значит, я
