– Примерно семьдесят осталось, – ответил пленник. – Остальные в походе. И еще несколько десятков человек Чистых. Я точно не знаю, сколько их. Они почти всегда на подлодке.
– Где? – не понял Иван.
– На подводной лодке. Атомный подводный крейсер. Еще с тех времен. Он работает. Чистые там живут. У них еще одна такая же лодка есть. И бункер на берегу. У них много чего осталось. Только они старые почти все. У них три женщины было. За все время родилось то ли восемь, то ли девять детей.
– А ты откуда знаешь?
– Я – один из этих детей. Последний, что родился. То ли восьмой, то ли девятый.
– И почему ты не с ними?
– Так получилось…
Ветер становился сильней, волны делались круче. Лодку порой швыряло так, что приходилось цепляться за борта, чтобы не вылететь. Федька бешено орудовал черпаком, выплескивая воду наружу, но она прибывала – ноги тонули уже по щиколотку.
– Я влюбился, – сказал морячок. Кажется, он пытался разжалобить пленивших его охотников. – Ей было семнадцать, и она была зарка. Однажды я поругался с отцом и убежал к ней. Я не собирался становиться заром… Но так вышло… После этого мне пришлось остаться в казармах – зато я был вместе с ней. Отец так и не простил меня. А через полгода моя возлюбленная мутировала, и мне пришлось её застрелить.
– Как тебя зовут? – спросил Иван, помолчав.
– Юра.
– А как звали её?
– Таня.
– Ту, за которой мы плывем, зовут Тая. Правда, похоже?
– Да…
Берег отдалялся. Его уже было бы не разглядеть за дождем, если бы не полыхающие костры. Зато туши кораблей теперь отлично просматривались. Подводная лодка была похожа на скалистый мыс, обточенный ветрами и морем. Лишь несколько вспыхивающих цветных огоньков выдавали, что это рукотворное сооружение. На барже огней было куда больше.
– Ты уже придумал что-нибудь? – спросил Иван у моряка, ворочающего тяжелыми вёслами. – Или будем действовать по моему плану?
– Придумал, – поспешно ответил тот. – Я скажу, что вас прислал Теребко.
– Кто?
– Это мичман. Его люди искали вашу деревню. Они привели сюда заложников.
– Мичман? – вспомнил Иван. – Я знаю его!
– С ними нет связи. Логично, что он отправит посыльных. Все этого ждут. Никто ничего не заподозрит.
– А стрельба на берегу? Огонь?
– Скажу, что вас преследовали дикари.
– Неужели людей мичмана не помнят в лицо?
– Сейчас дождь и темно. Испачкайтесь сильней, и вас никто не узнает. Тем более что в поход набирали людей из разных казарм. Многие до сих пор держатся своими компаниями, не заводя новых знакомств. Не думаю, что кто-нибудь заподозрит обман, особенно если сказать, что на берегу продолжается бой. Но вы должны молчать!
– Почему?
– Ваша речь отличается. Не слишком сильно… Но все же будет лучше, если вы помолчите.
– Значит, за нас начнешь говорить ты?
– Да.
– И мы должны тебе довериться?
– Но вы же просто хотите забрать свою девушку… Я готов помочь!
Иван нахмурился.
– Если ты что-то задумал… Первый мой выстрел будет в тебя!
– Я это уже понял.
– Хорошо… Что еще ты придумал?
– На корме и носу баржи лежат надувные плоты. Они под брезентом, но вы легко их найдете. Когда надумаете бежать, просто сбросьте любой из плотов вниз. Он надуется автоматически. Прыгайте за ним и уплывайте.
– Спасибо за совет, – сказал Иван. – Но вряд ли он пригодится.
– Почему?
– Ты же сам первый начнешь стрелять по этому плоту. Разве не так?
– Нет, – Юра нахмурился. – Зачем?
Иван не ответил, отвернулся, глядя на приближающееся судно.
Луч прожектора поймал их, когда высокий, кажущийся неприступным борт уже нависал над ними. Они спрятались за баржей от непогоды, но даже здесь было страшно – казалось, что волны вот-вот разотрут лодку о железную стену. Морячок Юра, выбиваясь из сил, работал вёслами, пытаясь удерживать шлюпку на безопасном расстоянии.
– Кто такие? – проорали сверху.
– Береговой отряд! – отозвался Юра и покосился на охотников. Он отлично понимал, что если обман не удастся, то на корм рыбам пойдут все пассажиры лодки.
– Назовись!
– Юрка Блатной! Со мной два гонца от мичмана. Принесли новости, но они легко ранены! Плохо соображают.
– Что там на берегу?
– Потом расскажу! Давайте концы, пока нас тут не разнесло в щепки!
Иван внимательно следил за юнцом. Тот держался уверенно. Он словно забыл о своем недавнем страхе, об унижении. Поверил, что охотники никого не тронут, заберут пленницу и просто исчезнут?
Или он что-то задумал?..
Над бортом выдвинулись шлюпбалки, вниз упали фалини и стропы – Юра, бросив вёсла, подхватил их, стал крепить. Минуты через три наверху заурчали моторы лебедок, и лодка, чуть кренясь и покачиваясь, плавно пошла вверх.
Иван приготовился стрелять, но постарался, чтобы эта готовность не слишком бросалась в глаза. Федька тоже напрягся, вцепился в автомат. Охотники надвинули непривычные головные уборы едва ли не на самые глаза. Их скулы и щеки были испачканы смолой.
– Уходите как можно скорей, – велел им морячок Юра. – После того, как мы окажемся на борту, я ничего не могу гарантировать. Надеюсь, вы понимаете это.
– Первая пуля – твоя, – шепнул ему Иван.
Палуба была уже близко. Сверху на них смотрели десятки глаз. Неужели никто ничего не заподозрит?
Ламия знала, что такое огонь, и опасалась его. Но высокие костры задержали её разве только на несколько секунд. Она обогнула их, издалека чуя жар, закружилась, заметалась по истоптанному берегу. Запах пролитой здесь крови мешал ей. Мертвые тела еще хранили живое тепло и вызывали обильное слюноотделение – Ламия успела проголодаться. Но рядом с телами она обнаружила следы настоящего врага – и жажда мести вытеснила все прочие чувства.
След вёл в море.
Ламия подошла к самой воде. Волны били её под брюхо. Она встала на дыбы и разочарованно завыла, решив, что враг все же нашел возможность ускользнуть от нее.
А потом морской ветер донес до её чутких ушей отзвуки голосов и лязга, запахи дыма и человеческого пота.
Ламия увидела далеко во мгле скопище тусклых огоньков. Она поняла, что враги спрятались от нее там.
Зарычав, она бросилась в волны и поплыла к призрачным огням.
Дюжина рук протянулась к ним, чтобы помочь выбраться из лодки. Моряк Юра легко спрыгнул к товарищам и почти сразу исчез за их спинами. Иван понял, что наступил решающий момент. Он ловил каждый взгляд, направленный на него. Замечал каждый жест, могущий представлять опасность. Он готовился как можно дороже продать свою жизнь и рассчитывал, что десяток моряков он с собой на тот свет забрать успеет.
