Он вдруг услышал несильный хлопок где-то позади. Выпрямился, обернулся. Резкий свист заставил его упасть на колени. К тучам одна за одной взметнулись двенадцать ярких алых искр. А через пару секунд уже у самой границы леса вспыхнули зеленые огни, так же сопровождаемые громким свистом, явственно слышимым даже сквозь шум прибоя и дождя.
Ламия выпрямилась и застыла на задних лапах, похожая на кошмарную помесь медведя и богомола. Едва слышимый звук, который привлек её внимание, словно бы раздвоился, расплывшись, – и стал заметней. Она чуть повернула голову, определив точное направление, – свист шел от моря.
С той стороны, куда ушел её враг.
Ламия сорвалась с места.
Дождь давал ей силу. Она ловила на бегу холодные струи ноздрями и пастью. Бока её раздувались.
Она знала – не инстинктом чуяла, а звериным подобием разума понимала, – враг от нее уже не ускользнет. Его остановит море.
Некуда ему дальше идти.
Дверь бункера распахнулась. Иван шагнул из темноты навстречу выбежавшему человеку и практически в упор в него выстрелил. Ночной сторож упал, корчась в агонии. Он не успел понять, что произошло. Он не ждал нападения, он всего лишь следил за порядком в бункере.
Федька сунул ствол автомата в амбразуру и нажал спусковой крючок. Он никуда не целился и не берег патроны. Расстрелял один рожок, потом второй и третий. Попал ли в кого? Наверное. Сначала в бункере раздавались крики, кто-то попытался открыть ответный огонь, но, когда Федька отбросил заклинивший автомат и взял другой, в бункере было тихо.
– Уходите! – заорал Иван, заметив две тени, бегом возвращающиеся к ним от леса.
Огонь стремительно расползался по высоким пирамидам хвороста, освещая берег, – похоже, внутри каждой был спрятан запал.
Тени замешкались, встали.
– Убирайтесь! – проревел Иван. – Бегите домой! Уводите девчонок!
Пуля ударила ему под ноги, каменная крошка оцарапала колено. Он нырнул за угол бункера, где его поджидал Федька. Две пули впечатались в металлическую стену. Иван успел заметить вспышки – стреляли от лодок, из двух точек. Значит, переправу охраняли минимум два человека.
– Бегите! – опять проорал он далеким товарищам. Он понимал, что сейчас чувствуют Кондрат, Илко и Антон. На их месте он тоже бросился бы назад – спасать оказавшихся в ловушке друзей. Но сейчас он был не на их месте, а на своем.
– Вас застрелят! Идите прочь! Это приказ!
Наверняка они понимали то, что было ясно ему, – бежать по открытой местности, освещаемой разгоревшимися кострами, смертельно опасно. Иван видел лес, посеченный пулями и осколками. Он представлял, какой ад может начаться здесь буквально через несколько минут, если не раньше. Пока есть время, пока есть возможность спастись хоть у кого-то – надо бежать.
– Беги, – сказал он Федьке. – Может, успеешь. Я вас прикрою, сколько смогу.
– Нет, – низкород мотнул головой. – Беги сам, если хочешь.
– Не хочу.
Они оглянулись. Тени товарищей мелькали у самого леса. По ним стреляли со стороны лодок. Но, кажется, мазали. Кто-то из засевших у воды моряков то ли бросился в погоню, то ли решил поменять позицию – Иван увидел его силуэт через прицельную сетку, мягко спустил курок. Попал или нет – не понял. Но фигура исчезла.
Больше в погоню никто не рвался. Но Иван понимал, что это только пока. Если стрельба уляжется, если моряки поймут, что берег пуст, или догадаются, что противников мало, то пойдут в атаку и постараются нагнать беглецов. Может быть не эти моряки, что сейчас прячутся у плота и лодок, а их товарищи с корабля.
Знают ли там уже, что происходит на берегу? Или только видят огонь? Скоро ли появится подкрепление у переправы?
– Часа три надо кровь из носу продержаться, – сказал Иван Федьке. – Чтобы наши ушли подальше.
– А потом что?
– А потом… – Иван задумался.
Действительно, а что потом? Чужаки знают, где находится деревня. Возможно, моряки, захватившие заложников, уже окружили селение и ждут команды. Рация у них есть.
Допустим, охотники сумеют отбить деревню. Но к врагу придет подкрепление – отсюда.
Станут ли люди спасаться бегством? Возможно, Совет уже решил, что надо уходить, бросив дома. Но в этом случае деревня обречена – чужаки уничтожат всё. Получится ли восстановить хоть что-нибудь? Или община распадется и одичает?
– Мы убьем их, – решил Иван.
– Что? – Федька подумал, что ослышался.
– Убьем их всех.
– Как?!
– Пока не знаю. Начнем с тех, что на берегу. А дальше будет видно.
Ларионов только заснул, как в дверь постучали. Это был вахтенный. Козырнув, он доложил, что на барже наблюдается непонятная суета. На берегу горят костры. Сработали несколько сигнальных мин. Связи с бункером нет, поэтому неизвестно, что происходит.
– Мутанты? – спросил Ларионов. Зевота сводила скулы. Он плохо соображал.
– Возможно. Или дикари.
– А узнать поточней нельзя?
– Пока нет. Берег не отвечает.
Ларионов отпустил вахтенного, оделся, умылся, глотнул кипяченой воды из стального чайника и спустился в боевую рубку. По лицам собравшихся там офицеров было понятно, что обстановка не прояснилась. Не дослушав доклад дежурного, капитан прошел к перископу.
На барже действительно царила неразбериха. Бойцы лезли на крыши палубных надстроек, толпились у бортов. Не было заметно, что хоть кто-то пытается этим управлять.
– Стадо, – буркнул Ларионов и про себя добрым словом вспомнил мичмана Теребко – он, хоть и косячил, случалось, но такого бардака точно не допустил бы.
– Кто там сейчас старший? – спросил капитан.
– Был Юсупов, – отозвался дежурный офицер. – Но мы только что узнали, что он мутировал где-то час назад.
– И кто же сейчас управляет этим стадом?
– Точно не знаем, но…
Ларионов больше не мог сдерживаться. Он ударил кулаком в стену и заорал:
– Какого хрена вы тут делаете! Дураки старые! Не знают они ни черта! Офицеры называются! Пенсионеры!..
Ему страсть как хотелось выхватить пистолет и размозжить его рукоятью пару-тройку бестолковых голов и только потом пулями выбить из них ни на что не способные мозги.
– Где Соколов?! Пять минут на сборы! Через десять минут жду доклад! На этой гребаной барже должен быть порядок! Иначе я вас всех туда переведу!
Тяжело дыша, он приник к перископу, наблюдая за берегом. Потом вспомнил что-то, обернулся:
– Где пленница, которую допрашивали последней?
– На барже, – ответил кто-то из офицеров.
– Почему не вернули на берег?
– Пиджак попросил её оставить, чтобы прояснить какие-то вопросы по Коктейлю. А утром Орлов должен был продолжить допрос.
