Смотрел он не сам. Просто отвел Дениса в какую-то комнату, явно служившую медпунктом; там другой мужчина, немолодой, в очках, старательно исследовал рану.
– Царапина это, – дружинник все-таки покосился на свое обнаженное плечо и убедился: шрам будет. А нагноения, кажется, нет.
– Не царапина, а порез. Жить будешь, – лекарь сноровисто обработал рану, наложил мазь, а затем заново перебинтовал. – Учти, молодой человек, клинки никто не дезинфицирует, потому всякая дрянь в организм проникнуть может. Потому пренебрегать предосторожностями не следует. Вот теперь все. И послушай совета: отдохни хоть немного от своего железа.
– А отец как? Ну, тот раненый, которого вы подобрали?
– Жить будет. Жизненно важные органы серьезно не повреждены. Крови много потерял, потому слабоват. Но вылечим, не переживай. Кости срастутся. Просто время надо…
Денис так и вышел с кольчугой под мышкой. Обычно он не чувствовал ее веса, но почему бы действительно не отдохнуть перед последним участком пути?
В гостевой комнате все так же горел свет. Кроватей не было, вместо них на полу лежали матрасы. Вполне достаточно для походного отдыха. Главное, безопасно, а уж на чем спать, роли не играет.
Михаила все еще не было. Его напарник выжидательно посмотрел на дружинника из-под густых бровей. Лина лежала, укрытая своим одеялом, и ее глаза были закрыты.
– Он. Ранен сильно, но мне сказали: жить будет.
– Велика милость твоя, Господи! – перекрестился монах и забормотал молитву.
Денис с запозданием присоединился к нему, не очень умело, однако искренне. Случившееся отдавало Чудом, а в ведении кого чудеса? Не поблагодаришь, и вдруг в следующий раз Он отвернется, и события пойдут собственным чередом?
– А где Михаил?
– Не возвращался, – монах вернулся к чистке пулемета.
– Мне в Кремль надо, – Денис с завистью смотрел на грозное оружие.
Зато сабля пленницы лежала далеко от хозяйки. Если подумать, так и надо. Пусть довелось сражаться рядом, но считать девушку союзницей было преждевременно. Мало ли что ей в голову взбредет?
– С утра двинем. Сейчас наверху почти ночь.
На сердце стало тепло. Судя по словам монаха, хотя бы часть пути они пройдут с Денисом. Даже не важно, какую именно, – все-таки будет легче.
– Поешь. Немного остыло уже, – Петр отвлекся от чистки, развернул одеяло и извлек глиняный котелок, от которого исходил восхитительный запах мясной похлебки.
Только теперь дружинник вспомнил, что давно не ел. Он лишь уточнил, его ли это доля и поели ли остальные, а затем с жадностью налег на еду. Хозяева оказались еще гостеприимней, чем он думал. Да, гулять по их убежищу, кажется, запрещается, но особых возражений против этого нет. Все равно дружинник мгновенно заблудился бы в лабиринте коридоров. Гораздо важнее отдохнуть перед тяжелым завтрашним днем. От усталости притупляется реакция, от реакции зависит жизнь.
Ничего. Главное – отец жив и выполнил поручение. Теперь осталась самая малость – довершить его дело. А потом, месяца через два, как раз к выздоровлению, можно будет вернуться и забрать выздоровевшего десятника.
После еды накатила приятная усталость. Даже Славка больше не вспоминался. Пока. Нельзя постоянно скорбеть. Воины привыкают терять друзей и товарищей. Сегодня он, завтра – ты. Так устроен мир…
– Почему не спите? – вошедший в комнату Михаил мгновенно оценил обстановку и говорил шепотом, чтобы не разбудить пленницу.
Помимо своего автомата он принес еще один и, словно так и полагалось, протянул его Денису.
– Держи. Это ваш. Подобрали его там же, где твоего отца. Запасной магазин только один. Патронов – сорок девять штук в обоих. Если там еще что и было, то не нашли. И бумага – твой отец, как пришел в сознание, первым делом интересовался ею.
На бумагу Денис взглянул мельком. Есть князь, пусть он с ней и разбирается. Зато «калашников» дружинник взял в руки, словно любимую девушку. Пусть по возвращении его наверняка придется отдать, но зато теперь на улицах можно чувствовать себя намного увереннее. И не надо ждать, пока враги подойдут вплотную.
Первым делом он отсоединил магазин, проверил наличие патрона в патроннике. Все как учили.
– Он вычищен, – Михаил наблюдал за спутником с доброй улыбкой.
Сомнений в словах монаха Денис не испытывал, но автомат все-таки разобрал, а затем собрал вновь.
– Спасибо…
– Не мне. Это все местные постарались. Хорошие люди. Чужого не берут. Если, конечно, хозяин имеется. Ладно. Вижу, спросить что-то хочешь. Давай выйдем, тут рядом удобный закуток есть. Только недолго. Нам еще поспать надо.
Он явно не хотел говорить о важном при пленнице, пусть даже и спящей. Да и Денис спрашивать при ней тоже не спешил. Но автомат он взял с собой. Не хотелось расставаться с ним ни на секунду, хотя бояться тут вроде бы нечего. Да и монах тоже был со своим АК. Когда привыкаешь постоянно ходить с оружием, без него в самый интимный момент чувствуешь себя неуютно.
Закуток был рядом. Просто ниша в коридоре с колченогим столом и несколькими стульями, этакое место для бесед тех, кто живет в разных комнатах, а пригласить приятелей в гости по каким-то причинам не может.
– Ну вот и ладненько, – Михаил вытянул ноги. – Если коротко. Основную информацию до сведения директора я довел. Здесь многие зубы обломали. Шайнам тоже ничего не светит, но все-таки лучше знать…
– А девушка? – Денис вспомнил про свои опасения.
– Что девушка? Раз она со мной, никому не интересно, кто она такая. Мало ли людей прогуливается за компанию! С нами уйдет. Есть у меня один вариант, как ее растормошить. Если и он не выгорит… Я что мог с Божьей помощью сделал.
– А что за вариант?
– Так… Заглянем еще в одно местечко. Благо, крюк выйдет небольшой.
Вопросов вертелось много, но спросил Денис отнюдь не о самом важном.
– Почему директор?
– Я же тебе говорил: тут был мощный научно-исследовательский институт. А во главе института всегда стоит директор. Кстати, должность сейчас выборная. Хотя это и не так важно. Тут другое. Потенциал у Ниитьмы был высоким, народ подобран башковитый, потому сумели сберечь многое из старых знаний, а в чем-то еще и приумножили – в соответствии с изменившимися обстоятельствами. Например, здесь умеют восстанавливать старые и вроде негодные к употреблению патроны. Как – не спрашивай, сам понятия не имею. Но купить их вы можете. Маркитанты, например, покупают. Бесплатно ничего не бывает, но если пришлете людей, о цене как-нибудь договоритесь. Если захотите, разумеется.
Дружинник оценил значение новости. Сам он торговаться и договариваться не мог. Даже не потому, что не имел официальных полномочий, полномочия в таких делах – ерунда. Но договор предполагает какие-то взаимные предложения, а что мог предложить Денис? Сам он ничего не имел, с чем готов расстаться князь – не знал. Дело рядового дружинника – воевать.
