Всего этого Постников не видел, но слышал, как быстрые хлопки одиночных выстрелов стали чаще и злее, а затем - очень быстро - вообще сменились треском очередей. Слышал, как одиночные крики раненых, почти неслышимые на фоне музыки, вдруг сразу, как по щелчку тумблера, превратились в сплошной вой смертельно испуганной толпы. Затем музыка не стихла, но убавилась одним скачком - рука убитого случайной пулей оператора скользнула по колесику регулятора. Зато Алексей очень хорошо увидел 'передаста' с чемоданчиком, который резво полз в укрытие, прямо к скрючившемуся пришельцу из иного мира. Его пинали бегущие, о него спотыкались, падая, но ползущий двигался очень целеустремленно.
'Твою мать'
- Пошел отсюда! - прошипел Постников, стараясь, чтобы прозвучало не слишком громко, но очень внушительно. Видимо у него не вышло, потому что невзрачный тип с грузом только быстрее задвигал локтями, огибая опрокинутые стулья, как жук - мелкие камешки на пути. Алексей зло ощерился и показал опасному спутнику пистолет. 'Передаст' на мгновение замер, мотая головой, глядя на Постникова с отчаянной надеждой и немой просьбой. Но Алексей очень хотел жить и очень хорошо понимал, за кем пришли милые девочки, косящие совершенно сторонних людей с легкостью демонов-убийц.
- Нахер пошел! - заорал Постников уже в голос, целясь в невзрачного человека с чемоданчиком.
А в следующее мгновение вопрос стал неактуален. Две коротких очереди с разных сторон ударили несчастного посредника в спину и бок. Страшные 'актинии' буквально подбросили тело в воздух, переворачивая. Мертвец тяжело упал, забрызгав все вокруг карминно-красным - не каплями, но обильной россыпью мельчайших точек. Словно все вокруг него полили краской из пульверизатора. Конвульсивно дернувшаяся рука покойника подтолкнула чемоданчик еще ближе к Постникову, и тот вздрогнул.
Девочки пришли за грузом, так что у Алексея были какие-то шансы отсидеться в стороне. Но если он окажется рядом с проклятым чемоданом, то убийцы уже не отпустят Постникова и хлопнут просто так, за компанию со остальными.
Пришло время умирать...
Выстрелы стихли, воплей тоже поубавилось - большая часть публики столпилась у выхода, ломая и топча друг друга в попытках скорее сбежать. Благодаря акустике зала шум оттуда приглушался и слабел, становясь не очень заметным фоном. 'Кейон' наконец-то отыграл свое, и музыкальная композиция автоматически сменилась. Клуб заполнил монотонный перебор, в котором электроника сливалась с барабанной долбежкой - словно металлический лист в жестком быстром ритме одновременно колотили пробойниками и резали громадными ножницами.
А еще на фоне убавленной громкости отчетливо послышался хруст стекла под легкими девичьими ножками - Постникова обходили с двух сторон.
- Господи, господи, господи, спаси... - прошептал Алексей немеющими губами. Больше всего на свете ему хотелось свернуться в клубок, закрыть голову полой пиджака и так замереть, в бездумной надежде. Так ребенок прячется под одеялом от чудовищ. Только три дьявольских отородья вряд ли обманутся таким фокусом...
- Э-э-э-э-а-а-а-а-а...
Страшный звук, похожий на хриплое завывание, монотонный и нечеловеческий, разнесся по залу, перекрывая музыку. Некое создание вышло из-за колонны, пошатываясь и держа руки перед собой, прямо как хирург перед операцией. Постников вздрогнул и машинально направил на создание пистолет. Только благодаря намертво вбитой Глинским привычке держать палец вдоль ствола Алексей не застрелил на месте существо. И правильно сделал, поскольку это оказалась девушка. Высокая, тонкая блондинка - наверное она была очень красивой еще пару минут назад. Теперь же белая блузка стала ярко-алой с мерзкими сероватыми вкраплениями - как и лицо, руки, высокая прическа. Причем, похоже, она не была ранена. Надо полагать, несчастная повредилась в уме или впала в шок, когда по ходу веселого не напряжного времяпровождения ее неожиданно забрызгало чужой кровью и мозгами. Она брела по залу, спотыкаясь о трупы и завывая на одной высокой ноте, как сирена пожарной или полицейской машины.
Выстрел. 'Актиния' вырвала у девушки кусок шеи - буквально разбрызгала фонтаном от ключицы до челюсти. Одна пуля - один труп. Точнее смертельно раненый, потому что бедняга была еще жива, против всех законов анатомии. И пока она умирала - очень быстро по строгому бегу неостановимого времени, очень медленно по субъективному ощущению Алексея - Постников отчетливо понял, что значит 'моя судьба в моих руках'. Понимание, что ему никто не поможет и никто не спасет превратилось в исчерпывающее, безапелляционное знание.
Хруп. Хруп. Хрустит стекло под ботиночками 'лолей'. Они обходят стойку подобно гиенам, окружающим раненую жертву. Еще несколько секунд - и все. Постников закрыл глаза, вспоминая диспозицию клуба. Как ни странно, монотонный ритм клубного музона помог собраться, он словно концентрировал мысли, строя их четкими рядами.
Метраж зала ... черт его знает, просто большой, на много десятков человек. Но недостаточно большой, чтобы его нельзя было с легкостью простреливать на всю глубину. Это плохо. Ландшафт... двойной - прямоугольник в прямоугольнике. По центру расположена главная танцевальная площадка в виде огромного зеркала. Она окаймлена чередующимися стойками с роботами-барменами. Между стойками в форме скобок расстояние метра по три, может чуть больше или меньше. Дальше малые танцевальные уголки человек на пять-десять и столики для малых компаний. Это уже несущественно - там не спрятаться, да и не добежать.
'Я хочу жить!'
Остается лишь одно...
- Бля! - резко выдохнул Алексей, пиная чемодан и сразу бросившись на полусогнутых в противоположную сторону, стреляя на ходу.
Один шаг - выстрел, шаг - выстрел. Постников не был настолько хорош и тренирован, чтобы действовать аритмично. Он полностью вложился в короткий спринт-бросок, перемещаясь от 'своей' стойки к другой, расположенной чуть ближе к выходу. К счастью трупов на его пути не попалось. Алексей упал, буквально свалился за стойку, бесконечно медленно заползая за укрытие. Собственное тело казалось тяжелым и неуклюжим, как у моржа на суше. Прямо-таки туша, вопиющая 'не промахнись в меня!'.
Но они промахнулись. 'Лоли' были профессионалами высшей пробы и это накладывало определенный отпечаток на их образ действий. Сами убийцы никогда не оставили бы ценный груз, поэтому, когда чемоданчик отправился в одну сторону, а последний сопровождающий в другую - это чуть сбило слаженный ритм. Пули ударили в стойку мгновением позже того, как Постников спрятался за ней. Обычные боеприпасы прошили бы ее насквозь, однако 'актинии' рассчитывались в первую очередь на фатальное повреждение тканей и усиление динамического удара по легкой броне. Прочная пластмасса под 'полированный гранит' устояла, растрескавшись, от нее отлетала крошка и куски фурнитуры. По Алексу били в два ствола, поочередно, короткими отсечками по два-три патрона. Значит третья девчонка сейчас подходит к чемодану.
