Но они промахнулись. 'Лоли' были профессионалами высшей пробы и это накладывало определенный отпечаток на их образ действий. Сами убийцы никогда не оставили бы ценный груз, поэтому, когда чемоданчик отправился в одну сторону, а последний сопровождающий в другую - это чуть сбило слаженный ритм. Пули ударили в стойку мгновением позже того, как Постников спрятался за ней. Обычные боеприпасы прошили бы ее насквозь, однако 'актинии' рассчитывались в первую очередь на фатальное повреждение тканей и усиление динамического удара по легкой броне. Прочная пластмасса под 'полированный гранит' устояла, растрескавшись, от нее отлетала крошка и куски фурнитуры. По Алексу били в два ствола, поочередно, короткими отсечками по два-три патрона. Значит третья девчонка сейчас подходит к чемодану.
Его позиция чуть улучшилась, но только 'чуть'. Все еще слишком близко к опасному грузу, слишком близко к наемным перехватчикам. Алекс попробовал вспомнить, сколько раз он выстрелил из 'глиняного' пистолета, но не смог. Четыре, может быть пять или даже шесть. Впрочем, неважно. Левой рукой он достал из-за пояса Барышева, который каким-то чудом не вывалился в процессе падений и забегов. Рука судьбы, не иначе. Еще одна перебежка, еще по крайней мере один бросок... Чтобы его перестали рассматривать как непосредственную угрозу и полностью переключились на хренов чемодан.
Пот заливал лицо, футболка под плотным эластиком пиджака промокла насквозь. Страх - совсем как пот - пропитал каждую клеточку Постникова, но в то же время как будто чуть отступил, заливаемый адреналином и жаждой действия. Давным-давно Алексей иронически ухмылялся, читая про солдат, которые даже получив смертельные раны какое-то время сражались, не чувствуя ничего. Теперь - вспомни он ту иронию - поверил бы безоговорочно.
'Глиняный китаец' взлетел над стойкой, словно брошенная в сторону лолей граната. И сразу разлетелся на куски, расстрелянный в воздухе. Постников закусил губу - прокусил насквозь, до крови, но не почувствовал этого, только во рту сразу стало солоно и появился отчетливый медный привкус - и ринулся вторым броском, к следующей стойке, стреляя на ходу из Барышева. Снова неприцельно, 'в ту сторону', только чтобы сбить врага, заставить дрогнуть и выиграть мгновение.
Бам. Бам. Бам. Бам. И еще один. Пять выстрелов, быстро, почти в автоматическом темпе. На Барышеве это легко - у него очень легкий спуск. Глинский говорил, что из Макарова или Барышева можно даже стрелять 'в полном автомате', но открыть секрет соглашался лишь за бутылку хорошего коньяка. Дескать - обычай такой, секрет передается по цепочке, от человека к человеку, и только за коньяк. Надо было все-таки собраться, подкопить на хороший пузырь, и узнать тайну...
Последнюю случайную, непрошенную мысль Алексей додумал уже за стойкой, стукнувшись с разбегу головой о гладкую пластмассу. Темно-красный, с ветвистыми черными прожилками 'гранит' показался ледяным - по контрасту с пылающим лицом. Следом пришла мысль номер два, точнее осознание образа - того, что рефлекторно выхватил глаз при броске-прыжке. Девочка-лолита - размытое пятно, черно-белая тень с тонкой иглой зеленого прицела. И вспышка по центру дьявольской фигуры - выхлоп из короткого ствола Карата. Третья мысль была проста и незамысловата. Точнее то была даже не мысль, а ощущение.
Его все-таки зацепили.
Первая пробежка удалась благодаря неожиданным и непрофессиональным действиям, которые не укладывались в шаблон наемников высшей квалификации, коими без сомнения являлись 'лоли'. Второй раз фокус не удался, несмотря на отвлекающий заброс пистолета и адреналиновую скорость. Пуля скользнула по правому бедру, буквально 'поцеловала' - и это было великой удачей, потому что буквально на пару сантиметров ближе и ... Во всяком случае руки 'актинии' отрывали на раз. Еще одна пуля не попала, но отколола кусок пластмассы от стойки, который больно ударил в живот справа, чуть ниже ребра.
Работая на вивисектора 'Красной дороги' Постников набрался кое-каких знаний по анатомии и примерно представлял себе, что такое ранение и как оно действует на человека. Но ощутить самолично - это было совсем иное дело. Нога враз отяжелела, холодное онемение распространилось до самого таза, а все, что ниже колена Алексей вообще не чувствовал. Как будто вместо ноги ему пришили нечто совершенно чужое, мокрое и с трудом волочащееся. Боль пока не чувствовалась - организм еще пережигал щедро выброшенные в кровь эндорфины, но бедро начало покалывать сквозь холодок, словно горсть углей прожигала штанину - ожога еще нет, но плоть уже чувствует злой жар.
'Господи, неужели это все?..'
Постников точно понимал, что сейчас, в этом месте бога точно нет. И помянул Всевышнего скорее по привычке. Выставив руку из-за стойки, как развернутый горизонтально перископ, Алексей трижды выстрелил наугад, опять вслепую, отгоняя врага. И еще несколько патронов в другую сторону, скорее для 'морального воздействия на противника'. Старая формулировка всплыла в памяти неизвестно откуда и сразу забылась опять. Постников действовал заученно, как в тире - сброс магазина, новый достать. В первом еще оставались патроны, ну и черт с ними, потом можно подобрать. Главное, чтобы здесь и сейчас пистолет был заряжен под завязку. Хотя еще главнее - не думать, что 'потом' для него уже не будет. Совсем не будет, никогда.
Затвор передергивать не надо - патрон и так в стволе. Встать Алексей не мог, нога окончательно потеряла чувствительность, полыхая разрастающейся болью. Он лежал на спине, вплотную к гладкой плите стойки, частично прикрытый со стороны головы и ступней загибающимися бортиками стойки.
- Желаете что-нибудь вы... - механический голос автоматика-бармена оборвался одиночным выстрелом, на пришельца посыпался металлический мусор. Музыка стихла совсем - запрограммированный список композиций подошел к концу, и ничья рука не спешила к 'варежке' контролера, чтобы запустить новый.
Хруп. Хруп.
Уже никто не кричит. Толпа у выхода все-таки проломилась наружу, затоптав тех, кто оказался послабее. Мертвые молчат, раненые либо умерли, либо в шоке от страшной кровопотери. В зале еще оставались живые и невредимые, однако они попрятались по углам, притворившись покойниками. Самая верная стратегия. Когда волкам нужны строго определенные овцы, нет смысла убегать - зарежут просто за компанию, на всякий случай.
Хруп...
Снова хрустит стекло, оно покрыло почти весь пол - мелкие осколки, хрустальная пыль, играющая мириадами отблесков отраженного света. Убийцы могли бы прыгать, передвигаясь по чистым местам, но не делают этого. Не нужно, да и небезопасно - на полу много крови, скача по гладкой поверхности легко поскользнуться.
